— А мне — нет! — заявил Дима. — Этот Карлссон — не просто шведский бизнесмен, можете мне поверить! Вы его раздетым видели?
Лейка — видела. Но афишировать этот факт не стала.
— Ну вот, — продолжал Дима. — А я видел!
— Интересно, при каких обстоятельствах? — с гнусной улыбочкой осведомился Стасик.
— Не остри! В Токсово мы ездили. С ним и с Катькой. Так ты, Стасик, рядом с ним — просто задохлик. Короче, не знаю, какой у него там в Швеции бизнес, но не селедкой он там торгует, это точно. И убил его не какой-нибудь бомж, а самый настоящий киллер!
— Ну и что?
— А то, что, может, эти самые бандиты, которые его заказали, и есть друзья твоей Карины.
— К сожалению — не моей, — вздохнул Стасик.
— Всё равно я не думаю, что это хорошая идея — отдать им Катю.
— А что делать? — спросила Лейка.
— Думать! — заявил Дима. — Немножко времени у нас есть: неделя или две. Обычно курс оболванивания занимает не меньше двух недель.
— Ты откуда знаешь?
— Оттуда! — Дима надменно задрал подбородок. — Это же моя специализация! А сейчас — всем пока! У меня завтра последний экзамен.
«Тоже мне специалист», — подумала Лейка.
Когда мальчишки ушли, она еще некоторое время посидела одна, потом вышла на Невский и двинулась к метро. Проходя мимо того дома, Лейка остановилась.
ГЛАВА СОРОКОВАЯ,
в которой Катя съедает экологически чистый наркотический суп, а Лейка попадает в лапы монстра
Семь раз отмерь — один раз отъешь.
Хлопнула дверь. Итлинн ушла, не попрощавшись, и квартира осталась в полном Катином распоряжении.
«Первым делом — позвонить, — подумала Катя. — Лейке и Диме. Второе — осмотреть здесь всё как следует. И третий пункт — ванна».
Катя снова отправилась бродить по комнатам.
Поиски телефона успехом не увенчались. «Ну я и растяпа, — думала Катя. — Надо было спросить Итлинн. Хотя что толку — всё равно я даже не знаю адреса Селгарина. Где-то на севере от Питера, в лесу… Меня так и за год не найдут». В своих блужданиях Катя снова оказалась в холле. Там ее ждал еще один сюрприз — на входной двери не было замка. Катя попыталась вспомнить, как ее открывала Итлинн, но не вспомнила.
«Да я тут как в тюрьме, — подумала она. — Не уйти, не позвонить. Пойти, что ли, чаю попить…» Катя пришла на кухню, поставила чай. И тут же почувствовала, что на нервной почве опять проголодалась. Суп стоял на плите. Катя сняла крышку, принюхалась: запретный супчик источал потрясающий аромат. Рот мгновенно наполнился слюной. Катя взяла поварешку, зачерпнула зеленовато-бурую жидкость (чуть-чуть, никто не заметит) и попробовала. Вкус был еще лучше, чем запах.
«Ничего подобного в жизни не ела», — думала восхищенная Катя, наливая себе тарелочку. А потом еще одну. Катя не отказалась бы от третьей, но побоялась, что уровень в кастрюле упадет слишком заметно. Чай пить она не стала. И телик смотреть тоже. Ей вообще не хотелось ни двигаться, ни думать. Гармония со Вселенной была достигнута. Катя сидела за столом, прикрыв глаза, и чувствовала, что вот-вот провалится в сон.
«Надо вернуться в спальню, — подумала она. — А то усну прямо здесь… нехорошо получится…»
Катя, грезя наяву, поплелась в спальню, упала на кровать и мгновенно уснула.
Сон, который ей приснился, был удивительно ярок. Сначала ей показалось, что она проснулась.
Вернее, что ее разбудил шепот. Кто-то звал ее по имени. Подчиняясь зову, Катя вошла в соседнюю комнату и увидела, что бонсай-переросток раскрылся сверху донизу и из его нутра веет морозом и летят снежинки.
«Иди сюда», — прошептало дерево, и Катя не смогла ему противиться. Она шагнула в дупло и в тот же миг оказалась на поляне в зимнем лесу. Незнакомый лес утопал в снегу; вспыхивая на солнце, кружились редкие снежинки.
«Где я? » — подумала Катя и сделала шаг вперед. Под ногу попало что-то твердое. Катя взглянула вниз и вскрикнула — она наступила на мертвеца. В снегу лежал огромный труп в средневековых доспехах. Приглядевшись, она поняла, что трупами усыпана вся поляна. Должно быть, воины погибли недавно — снег едва успел присыпать тела. И тела эти принадлежали не людям — слишком большие. Катя сделала еще шаг, подняла глаза и увидела, что на другом конце поляны стоит еще один воин.
Он был стройным, изящным и рядом с поверженными великанами казался маленьким. На нем была меховая одежда, панцирь и шлем; он был занят тем, что вытирал окровавленный меч. Закончив, воин вложил меч в ножны, снял перчатки и шлем и посмотрел на Катю. Она разглядела его во всех подробностях: круглая голова, коротко стриженные белые волосы, бледная кожа, острые уши без мочек, небольшие, слегка раскосые глаза… Чертами лица воин был похож на Селгарина, но, в отличие от него, выглядел не чувственным и импозантным, а мужественным и поджарым. Он источал ауру силы. Но Кате этот воин — выцветший, забрызганный кровью — показался отвратительным. Воин посмотрел на Катю бледно-голубыми глазами, улыбнулся и махнул ей рукой, приглашая подойти поближе.
Катя отрицательно покачала головой, нечаянно посмотрела под ноги и увидела лицо одного из порубленных великанов. Оно было очень похоже на лицо Карлссона.
«Карлссона убили!» — вспомнила она, заплакала и проснулась.
Лейка остановилась. Посмотрела на асфальт.
«Наверное, он упал сюда…»
Лейка подняла голову, попыталась представить, каково это — падать…
Катина мансарда притягивала ее. Днем такого не было.
«Я не отдала Кате ключ», — вспомнила она.
Лейке вдруг нестерпимо захотелось подняться наверх.
«Нет, ну я просто дура! — говорила она себе, уже входя в подворотню. — Сейчас меня, как Сережу, заберут в милицию…»
Но она всё равно не остановилась. Поднялась по лестнице наверх, достала ключ…
Снаружи было еще светло, но в квартире царили сумерки.
Еще из прихожей Лейка увидела, что в квартире после нее кто-то был. Вещи валялись на полу, ящики стола на кухне выдвинуты…
Лейка щелкнула выключателем… Свет не загорелся. Отключили. Или пробки перегорели. Тут бы ей повернуться и уйти. Но вместо этого она аккуратно закрыла дверь, причем на задвижку, повесила на вешалку сумочку и прошла на кухню. Она хотела вылезти на площадку… Но увидела темные пятна по ту сторону окна, поняла, что это… И ей стало нехорошо.
Нет, Лейка не стала вылезать наружу. С совершенно пустой, лишенной всяких мыслей головой она побрела в комнату…
