— Какой милый молодой человек, — произнесла она и улыбнулась одними глазами. Дождавшись, когда последний член семьи отошел на достаточное расстояние, леди Геррит вновь повернулась к Саймону. — Вы не боялись сломать себе шею в героической попытке спасти мою внучку.
По правде говоря, такая мысль приходила ёму в голову, когда он стоял на той ветке, но вслух он сказал:
— Взобраться на дерево это не героический поступок.
— Не скромничайте. Этого я не ожидала от вас. Вы интересный молодой человек. — Леди Геррит посмотрела на него, прищурилась, словно оценивая своего собеседника. — У меня такое ощущение, что я вас уже где-то видела.
Саймон посмотрел леди Геррит прямо в глаза, понимая, что у нее слишком мало шансов его узнать, и произнес:
— Я уверен, что мы не встречались раньше.
— Нет, потому что я определенно вспомнила бы вас. — Она улыбнулась, и улыбка вновь осветила ее глаза. — Держу пари, что вас не забыла бы ни одна женщина, хоть раз с вами повстречавшаяся.
— Вы меня смущаете, леди Геррит! — он искусно разыграл изумление, но, похоже, не смог обмануть собеседницу.
— Будь я помоложе лет на пятьдесят, вы бы тогда узнали, что такое настоящее смущение. А пока я только наблюдаю, — старушка открыла свой веер и, улыбаясь, смотрела на него. — У меня есть одна отвратительная особенность: я знаю в обществе всех, кого следует знать. Подозреваю, что мне знакомы ваши родители.
Саймон понял, что она решила провести разведку.
— Ваш отец аристократ, не так ли?
— Что вам даст мой утвердительный ответ? — спросил Саймон, стараясь скрыть удивление.
— Даст кое-что, — леди Геррит снова закрыла веер и подперла им подбородок. — Кто вы?
Он выдержал ее пристальный взгляд, и на его губах появилась улыбка.
— Шеридан Блейк.
— Понимаю. — Леди Геррит отвернулась от мужчины, поправила свое бледно-желтое платье и села на скамью, стоявшую под сенью дуба. А когда она вновь посмотрела на него, у Саймона появилось чувство, что он стоит перед трибуналом. — Вы что-то скрываете о себе. Однако не думаю, что вы убийца, скрывающийся от правосудия.
Он покачал головой:
— Нет, виселица меня не ждет.
— Тогда скажите, что изменится, если я узнаю, кто вы на самом деле?
— Кто я, давно уже не важно, — пожал плечами Саймон.
— Чепуха! — Леди Геррит снова раскрыла веер. — Вы, в некотором смысле, женаты на моей внучке. Вы изменили ее жизнь, и я хотела бы побольше узнатъ о вас.
Саймон не мог рисковать и позволить этой женщине обнаружить его настоящее «я». Однако он понимал, что она будет настойчиво добиваться своего, пока так или иначе не удовлетворит любопытство. Поэтому он миролюбиво спросил:
— Что бы вы хотели узнать обо мне? Старушка улыбнулась, взмахнула веером и поинтересовалась:
— Как долго вы были в армии?
Саймон посмотрел на кусты роз, которые выглядывали из-за угла дома; розовые бутоны покачивались на теплом ветру, приветливо кивая и будто улыбаясь.
— Семнадцать лет.
— Семнадцать лет?! — леди Геррит изумленно уставилась на него, не пытаясь скрыть того, как поразил ее этот ответ. — Вы, должно быть, были еще ребенком, когда получили свое первое звание?
— Мне было двенадцать лет.
— Двенадцатилетнего ребенка послали на войну? — она сокрушенно покачала головой. — Вероятно, ваш отец был настоящим тираном. Что заставило его послать вас на войну в таком юном возрасте?
Саймон сжал зубы.
— Ну, скажем, я не первый мальчик, которого послали воевать.
Леди Геррит внимательно посмотрела на собеседника и сказала:
— Вы все еще в обиде на него, как я вижу.
Саймон сделал глубокий вдох, чувствуя, как аромат роз наполняет его легкие, а потом произнес:
— Леди Геррит, тот, кто попытается сыграть с вами в покер, совершит большую глупость.
Она улыбнулась, а затем предложила ему сесть рядом с нею на скамью.
— У меня такое чувство, что вы не упустите своего, майор Блейк.
Саймон посмотрел на дом. Вьющийся плющ поднимался от земли по стенам к открытому окну комнаты Эмилии. Ветер играл шторами цвета слоновой кости. Он представил себе, как его «жена» стоит перед зеркалом и снимает порванное платье, и поспешно отогнал непрошенное видение.
— Эмилии ничего не грозит, — заверил он.
— Мне кажется, вы не вполне искренни.
Саймон посмотрел на леди Геррит и, к своему удивлению, не увидел на ее лице ожидаемого гнева. Скорее, она казалась веселой.
— Не старайтесь выглядеть невинным. Это не к лицу вам. — Она положила веер на колени, расправила его, и стал виден розовый пейзаж, изображенный на шелке цвета слоновой кости. — Я видела, как вы смотрели на нее. Вы зрелый мужчина, и от меня не скроете, что вам больше всего на свете хочется заниматься любовью с Эмили.
— Я не могу себе представить, кто из мужчин не захотел бы этого. — Саймон улыбнулся, когда подумал, что произойдет, если мисс Эмилия Мейтленд узнает, что они обсуждают с бабушкой. — Но она в полной безопасности. Я не стану заставлять ее выполнять супружеский долг.
— Конечно, Эмилия достаточно независима, — леди Геррит постучала веером о колени. — Однако существуют разные способы убеждения. И я подозреваю, что вы в этом сильны.
Саймон выдержал ее проницательный взгляд. Он вспомнил короткие мгновения, когда обнимал Эмилию, — у него потеплело внутри при этом воспоминании. Ему показалось, что когда они соприкоснулись, в его сердце вспыхнул огонь. И этот огонь мог поглотить их обоих. Он не сомневался, что сможет добиться любви от своей красавицы-жены. Но увлечь ее, заставить разделить с ним ложе страсти, а затем отправить ее отца на виселицу — нет! Это значит действительно оказаться обманщиком и подлецом. И сознание собственной вины будет преследовать его всю оставшуюся жизнь.
— У меня нет намерений соблазнять вашу внучку, — решительно заявил он.
Леди Геррит вновь изучающе посмотрела на него.
— Вы производите впечатление решительного человека. Но после того как вы привлекли к себе внимание Эмилии, почему бы вам не пожелать сделать следующий шаг к завоеванию моей внучки?
Саймон пожал плечами:
— Видите ли, я не думаю, что соблазнение невинных девушек интересное занятие.
— Возможно. К сожалению, я не могу вам полностью доверять до тех пор, пока не узнаю, кто вы есть на самом деле.
Саймон опустил глаза, избегая проницательного взгляда пожилой аристократки, и принялся рассматривать ее веер. Золотые солнечные лучи отражались на расписанной шелковой поверхности.
— Вы когда-нибудь были женаты? — леди Геррит не спускала взгляда с его лица.
Проследив за красно-черной божьей коровкой, присевшей на веер, Саймон ответил:
— Нет.
— А как вы относитесь к семейной жизни?
Он подумал о своих родителях: двое чужих людей, живших под одним кровом. Два враждующих тигра, вынужденных разделять одну и ту же клетку. Это продолжалось до тех пор, пока его вольнолюбивая, страстная мать не положила конец этому фарсу. Сам он никогда не согласится на брак, построенный на деньгах или чинах, на брак, лишенный тепла.
