гордость.
— Возьми с собой три дреки, — сказал только Хеймир конунг. — Возьми «Медного Ворона», а с собой позови Аслака и Эльвира с их дружинами.
— Да, уж конечно, я пойду не один! — проворчал Эгвальд ярл.
На заре он уплыл с тремя кораблями. Проводив его, Вальборг и Рагнар вернулись в усадьбу. Возле ворот стояло несколько человек, изможденных и усталых. Челядь не давала им войти.
— Здесь хватает и своих бездельников, всех не прокормишь! — отвечал раб-управитель на просьбы пришельцев. — У нас и так стоит целое войско. Тут нет ни единого свободного угла! Идите дальше! А еще лучше — убирайтесь к себе назад! Может, вы вообще не люди, а тролли!
Подбирая полы нарядного плаща, Вальборг с жалостливым любопытством оглядывала пришельцев. На троллей они были мало похожи: трое мужчин, двое из которых были ранены, две женщины, одна с ребенком на руках, старик и подросток с тощим мешком на спине. Одежда их была грязной и рваной, обувь обтрепана до крайности, но на простых бродяг они не походили.
Увидев Вальборг с ее провожатыми, беглецы все разом обернулись к ней.
— Наверное, это хозяйка! — заговорили они, и выговор их сразу выдал квиттов. — Пожалей нас, добрая госпожа! Мы пришли издалека, от самого Медного Озера! Нашу усадьбу разорил конунг фьяллей, мы только и остались в живых!
— Какой конунг фьяллей? — изумленно воскликнула Вальборг. Лицо Рагнара чуть заметно дрогнуло.
— Торвард сын Торбранда! Он пришел к нам с огромной дружиной! Наш хёльд не хотел сдаться ему, тогда они разорили усадьбу и перебили всех мужчин, кто сопротивлялся! И такое происходит по всей нашей земле! Торвард конунг привел огромное войско! Он убил Бергвида Черную Шкуру и теперь хочет подчинить весь Квиттинг!
— Замолчите! — воскликнула Вальборг. От такого обилия невероятных вестей у нее закружилась голова. Торвард конунг жив! По привычной осторожности она не сразу поверила, но бурная радость вспыхнула в ней и завладела душой. — Этого всего не может быть! Вы все лжете!
— Мы не лжем, госпожа! — устало ответил старик. — Я готов поклясться тебе богами и жизнью моего единственного внука, что каждое наше слово — правда.
— Так Торвард конунг жив?
— Более чем жив. Он достал меч своего отца, Дракон Битвы, и с огромным войском разоряет Квиттинг. Он добивает всех, кто предан прежнему роду конунгов и Бергвиду Черной Шкуре, а со всех остальных берет клятву верности себе и новому конунгу, которого обещает дать. У всех знатных людей он забирает сыновей в залог.
— А Бергвид Черная Шкура убит?
— Это так же верно, как я стою перед тобой, светлая госпожа. Торвард конунг возит с собой в бочонке меда голову Бергвида и показывает ее всем, кто не хочет верить в его смерть.
— Ах, светлые асы! Один и Вороны! Фригг и Фрейя! — шептала потрясенная Вальборг, прижимая руки к щекам. Она сама не ожидала от себя такой бурной радости, и сила этого чувства почти напугала ее. — Рагнар! — Она обернулась к фьяллю. — Неужели все это правда? Скажи, это может быть правдой?
— Хм! — Старик тоже был озадачен. — Одно я скажу тебе твердо, кюн-флинна: если бы Торвард конунг остался жив, он действовал бы именно так. Все это очень на него похоже. За каждое дело он берется решительно и доводит его до конца.
— А отец! — сообразила вдруг Вальборг. — А Эгвальд! Они же ничего не знают!
Подобрав плащ, она устремилась в ворота почти бегом, на ходу приказав челяди впустить квиттингских беглецов. Такие новости стоили еды и ночлега.
Эгвальд вернулся уже на другой день. Но, кроме трех его кораблей, дозорные разглядели еще и четвертый. Когда корабли подошли поближе, на переднем штевне четвертого корабля стала видна резная голова козла с драконьей пастью.
— Э, да славный Эгвальд ярл взял в плен какого-то фьялля! — сказал рядом с Вальборг один из хирдманов. — Он времени зря не терял.
«Если не какой-то фьялль взял в плен славного Эгвальда ярла! — неожиданно для себя самой с горькой насмешкой подумала Вальборг. — Меня бы это не удивило. Верно говорят: краток век у гордыни!»
Оба они оказались неправы. «Козел» приплыл с Эгвальдом ярлом по доброй воле, хотя, конечно, в ином случае Эгвальд привел бы его и силой. Старшим на корабле оказался Снеколль Китовое Ребро, уже старый знакомый Эгвальда. Он встретил его возле первой же стоянки на Квиттинге. И направлялся Снеколль как раз к нему, и с той самой вестью, которую слэтты так ждали.
— Торвард, конунг фьяллей, снова встал на носу своего лучшего корабля! — с радостной гордостью объявил Снеколль, когда его провели к Хеймиру конунгу. И как ни была Вальборг захвачена новостями, от нее не укрылся беглый взгляд, которым обменялись Снеколль и Рагнар. — Морской Хозяин Ньёрд приготовил для него испытание, но Торвард конунг вышел из него с честью. Он сумел наконец достать меч своего отца, Торбранда конунга. Дракон Битвы теперь в его руках. Этим мечом он убил Бергвида Черную Шкуру. Усадьба Бергвида и почти половина Квиттинга подвластны ему.
— Он должен был дождаться нас! — гневно воскликнул Эгвальд. — Мы же уговорились выступить вместе! Он нарушил наш уговор!
Снеколль посмотрел на Эгвальда ярла и провел рукой по бороде, словно сам себя успокаивал. Не Эгвальду ярлу, отпущенному со всеми людьми, с оружием и кораблями и безо всякого выкупа, было упрекать Торварда конунга в неблагородстве. Ормкель Неспящий Глаз, пожалуй, не замедлил бы указать сыну Хеймира на это обстоятельство. Но Снеколль гораздо лучше умел владеть собой.
— В самом деле, Торварду конунгу разумнее было бы дождаться нас, — поддержал сына сам Хеймир конунг, но его слова были гораздо учтивее. — Никто из нас не сомневается в его доблести, но идти одному на Квиттинг, дороги и силы которого мало известны, было бы опасно для всякого.
— Ты знаешь, конунг, как бывает, — спокойно отвечал ему Снеколль. — Когда войско внезапно теряет предводителя, оно приходит в растерянность, беспорядок, никто не знает, что делать дальше. Торвард конунг не хотел упустить время, пока квитты напуганы смертью Бергвида и не могут достойно сопротивляться. Нельзя было давать им возможности опомниться, а на поездку вокруг Квиттинга нужно не меньше десяти дней. Ты славишься по всему Морскому Пути своей мудростью. Несомненно, ты рассудишь, что Торвард конунг был прав.
Хеймиру конунгу было нечего возразить: в самом деле глупо было бы давать квиттам время опомниться и избрать нового вождя.
— А наш уговор остается в полной силе, — продолжал Снеколль. — На Квиттинге хватит подвигов даже для Сигурда Победителя Дракона. Чем быстрее выступит в поход войско слэттов, которое я видел в здешнем фьорде, тем будет лучше. До зимы необходимо захватить весь полуостров. О том, как будут поделены земли, Торвард конунг будет говорить с тобой сам. Он просит тебя приплыть к Трехрогому Фьорду. Если же ты пожелаешь, то он встретит тебя на самом Квиттинге, в Усадьбе Конунгов.
— Я слышал, что у всех квиттов, кто готов покориться ему, Торвард конунг берет клятву верности себе, а также новому конунгу, которого обещает им дать. О ком он говорит?
— Об этом, славный Хеймир конунг, мне тоже не велено говорить. Ты все узнаешь в Трехрогом Фьорде. Там ты и увидишь нового конунга. И мне думается, что у тебя не будет причин быть им недовольным.
— Скажи мне еще одно! — потребовал Эгвальд. — Что с Девой-Скальдом, которая была захвачена Бергвидом? Она жива? Что вы о ней знаете?
Снеколль улыбнулся:
— Ингитора дочь Скельвира жива и призывает благословение богов на всю семью Хеймира конунга. Она находится в усадьбе Трехрогий Фьорд. Торвард конунг оказывает ей самое большое уважение.
— Он освободил ее? — воскликнул Эгвальд, едва не скрипя зубами. Это унижение показалось ему едва ли не хуже собственного плена.
— Можно сказать и так, — уклончиво ответил Снеколль, которому Ингитора приказала как можно
