— Совсем распустились! Ужель совсем уваженья в нас к себе не осталось! Умолкните немедля! Это обоих касается.
— Но как же!.. — завопил было Хеймдалль.
Движением руки Странник заставил его замолчать.
— Далеко не все, что сказать ты желаешь, выслушать следует. Если кто-нибудь из вас до ночи хотя бы пикнет — буду я очень разгневан.
Хеймдалль притих, уселся на дальнем конце стола и оттуда принялся молча буравить взглядом Лиса, которому ничего не оставалось, как платить ему той же монетой.
Тьяльви прошептал ошеломленному Ши:
— И так всякий раз. Чуть соберутся втроем-вчетвером — и пошло, и пошло... Ведь именно Они должны подавать нам пример благородства! А посмотришь — ну просто шайка пьяных берсерков* [3].
— А все-таки: кто такие Они?
— Ты что, правда ничего не знаешь? — Глаза Тьяльви были полны откровенного деревенского недоумения. — Просто с ума сойти. Знаешь, если бы ты не попросил репы, я бы тебе ни за что не поверил. Ну вот, смотри: тот, что сцепился с Хеймдаллем — это Локи. Рядом с ним, здоровый такой, рыжебородый — Тор. Старик, Странник — Один. А толстый — Фрейр. Ну что, узнал наконец?
Ши пристально посмотрел на Тьяльви, но не увидел в его лице ничего, кроме абсолютной серьезности. Может, формула вызвала у него продолжительный сон, граничащий с бредом? Или его просто разыгрывают? А может, эти пятеро действительно какие-то скандинавские вожди, зачем-то называющие себя именами, позаимствованными в замшелом северном пантеоне? Единственная оставшаяся версия — что перед ним и в самом деле боги — по-прежнему выглядела слишком уж дико. Хотя эти птицы... И взгляд Странника, который он испытал на себе... А Одина всегда изображали одноглазым...
Меж тем рыжий гигант — тот, которого звали Тор — встал и пошел к двоим, которых Тьяльви окрестил Одином и Фрейром. Они пошептались, собравшись в кружок и заговорщицки сблизив головы. По окончании конференции Один поднялся, нахлобучил свою бесформенную шляпу, завернулся в голубой плащ, глотнул на посошок медовухи и широким шагом вышел за дверь.
Как только та захлопнулась. Локи с Хеймдаллем повскакали было со своих мест, но Тор с Фрейром тут же их остановили.
— Хватит? Сыны Асгарда, поберегите себя до Времени!
Тор усмехнулся.
— А если вам так хочется подраться, давайте со мной! — И поднял кулак величиной с окорок.
Противники притихли.
— Спать пора. Пойдем, Локи. И ты, Тьяльви.
Тьяльви с недовольной миной поднялся.
— Утром я замолвлю за тебя словечко перед Дядюшкой Лисом, — шепнул он на прощанье. — Хотя знаешь, работать на асов — это тебе не орешки щелкать.
Народ они горячий. Но все же лучше быть с ними, чем без них, когда наступит Время. Знаешь, как Ульф-поэт говорит:
Спокойной ночи.
Трудно сказать, так ли уж хотелось Ши работать каким-то там «ворлоком» у Локи. Да и сам Локи чем-то ему не приглянулся — было в нем что-то скользкое, неприятное. Вот Хеймдалль — дело другое, — думал он, честный, благородный воин, хоть и с чувством юмора туговато.
За дверьми что-то загромыхало, потом оттуда высунулась голова Сверра.
Он обвел глазами комнату и снова исчез. Исчезли и дородные скандинавские красотки — ушли, прихватив с собой деревянные блюда. Обитатели дома определенно укладывались спать, а вот у Ши сна ни в одном глазу не было.
Времени-то от силы девять. Впрочем, здесь и ложатся, и встают по солнцу — с факелами не особо- то рассидишься ночью. Неужели и у меня, — размышлял Ши, — появится эта дикая привычка? Не исключено — особенно если не получится вернуться обратно. Мысль эта была не из веселых. Но, черт возьми, на риск он шел совершенно сознательно! Пусть этот мир — не совсем то, что он ожидал увидеть, но ведь он — человек двадцатого века, и у него имеются кое-какие преимущества перед этими дикарями! Сейчас психовать нечего, вот когда...
— Эй, как там тебя?.. Репка! — неожиданно рявкнул из своего угла Хеймдалль. — Наполни-ка пару кувшинов да тащи их сюда поживей!
Ши затрясся от негодования. Кто он такой, этот Хеймдалль, чего он тут раскомандовался?! Впрочем, с ним здесь считаются. И вообще-то, несмотря на повелительный тон, в голосе его явственно ощущалось добродушие. И Ши подчинился.
— Садись. — Хеймдалль ткнул пальцем в скамью. — Э-э... как бишь тебя? Харальд?
— Да. А тебя зовут Хеймдалль, как мне сказали?
— Истинно так. А еще известен я как Страж, и как Сын Девяти Матерей, и как Дитя Гнева, и как Златорогий. Предпочитаю именно эти титулы.
— Слушай, Хеймдалль, а что это все...
— Когда ко мне обращаются отпрыски человечьи, они сии титулы употребляют. Или по крайней мере говорят «сэр», — строго объявил Хеймдалль, слегка надувшись от важности.
— Простите, сэр.
Хеймдалль опустил свой длинный нос и соизволил улыбнуться, сверкнув золотыми зубами.
— Ладно, не против я некоторой фамильярности. Есть у меня еще одно имя — Друг Людей. Правда, владыка Асгарда не одобряет этого...
— Это вы про Одина говорите?
— Про него и никого другого.
— Это тот старикан... Пардон, то есть пожилой джентльмен с одним глазом?
— Ты просто кладезь мудрости!
— Вчера я столкнулся с ним на болоте, и он привел меня сюда.
— Сие не сокрыто от меня. Я видел тебя.
— Вот как? Где же вы были?
— Далеко на востоке. Слыхал я, что ты ему лепетал... Ты знаешь хоть, как повезло тебе? Вот упал бы замертво...
Ши едва не ляпнул: «Ну да, заливай больше!» — но, вспомнив леденящий взгляд Одина, вовремя прикусил язык. Поменьше болтать, побольше слушать, узнать, как управляется этот мир — вот что было важнее всего. Ухмыляющийся Хеймдалль разглядывал его с любопытством.
— Я слышал даже, как ты признался Тьяльви, что не имеешь отношения к ворлокам. И даже якобы не знаешь, что это такое. Издалека ты — это точно. Однако, — улыбнулся он при виде испуганной физиономии Ши, — не думаю, чтобы кого-то это чересчур огорчало. Ладно, я тебя не выдам. Разыграем слегка Властителя Прохвостов, ха-ха-ха!
