— Как же ты тогда создаешь двери и дыры? В конце концов, это тоже, так сказать, отрицательные количества.
— Не знаю. Дверь для меня — это «что-то». Ее видно.
— Ну что ж, так или иначе, теперь остался только один солдат. А нас четверо.
— Ты забыл про суперведьму.
— Верно. Как думаешь, сможешь с ней справиться?
Линда на мгновение задумалась.
— Не знаю. Она что-то замышляет. И она довольно-таки могущественна.
— Ты тоже с каждым часом становишься все могущественнее.
Средние уровни
Осмирик остановился как вкопанный, увидев гигантское существо, рассевшееся посреди большого зала с куполообразным потолком. Научное чутье подсказало ему, что это именно существо, хотя было в нем что-то и от растения. В целом оно было устроено настолько сложно, что взгляд едва мог охватить все детали. Листья, клешни, стебли, ноги — все это торчало из существа под разнообразными углами. Зеленая и желтая бахрома покрывала его во многих местах, за исключением нескольких участочков, поросших странными перьями.
Осмирик попятился. Обойти эту тварь было довольно трудно.
— Привет. — Голос доносился из придатка, напоминавшего кочан капусты. Похоже, в нем имелся рот.
Осмирик ошеломленно остановился.
— Мы приветствуем тебя, — произнес другой овощной рот.
Осмирик судорожно кивнул.
— Добрый день, сэр… э… сэры.
— Вежливый, — заметила первая голова.
— Спроси его, что это за место, — предложила третья.
— Отличная идея. Добрый странник, не мог бы ты сказать нам, как называется это место?
— Вы в замке Опасном, — ответил Осмирик, — а хозяина его зовут лорд Кармин.
— Не можем ли мы в таком случае узнать, как мы здесь очутились? Мы сами это не вполне понимаем.
— Увы, не знаю. Прошу прощения.
— Ничего страшного. Ты и так был очень добр к нам.
— Ах, это безнадежно, — всхлипнула четвертая голова.
— Думаю, ты прав, — согласилась первая. — Мы никогда не покинем эти стены.
— Прошу прощения, — сказал Осмирик. — У меня есть вопрос.
— Да?
— Как давно вы здесь?
— Очень давно. Не меньше ста звездных циклов, хотя ни одной звезды отсюда не видно.
— И вы ни с кем все это время не разговаривали?
— Ты первый, кто снизошел до беседы с нами.
— Как жаль, — проговорил Осмирик. — И как несправедливо.
— Воистину, ибо мы за это время сочинили почти два миллиона строк новой поэмы.
Ученый несколько удивился.
— Вот как?
— Да. По природе своей она лирично-пасторальная, с оттенком романтической меланхолии. Уверены, что тебе понравится.
Осмирик оглянулся в поисках ближайшего выхода.
— При обычных обстоятельствах я с удовольствием бы ее послушал. Однако…
— Для нас будет большой честью исполнить ее для тебя, — произнесла первая голова. — Хор, приготовиться!
Капустные головы расположились в ряд.
— Очень хорошо. Начнем.
И все они начали декламировать в унисон:
Услышь нас, о Демиург, чей дух в глубине
обитает,
В почве, дающей жизнь каждому и всем,
И благослови эти скромные семена,
Брошенные на плодородную почву, чтобы
прорасти
И принести плод Всеобщей Любви…
— Матерь Божья, белый стих! — пробормотал Осмирик, в то время как хор продолжал монотонно декламировать дальше. Он начал потихоньку пробираться по узкому проходу между существом и стеной, приятно улыбаясь и с энтузиазмом кивая. Наконец он добрался до противоположной стороны, постоял, послушав еще немного из вежливости, поклонился и направился к выходу.
— Некультурный болван, — послышался голос сзади.
Ученый вздохнул и пожал плечами. «Что дальше?» — подумал он. Что может последовать за громадной капустной грядкой со склонностью к высокой поэзии?
Через секунду пол раскрылся у него под ногами, и он провалился.
Осмирик скользил по бесконечной темной спиральной трубе, пытаясь остановить падение, но угол был слишком крут, а стены — необычно скользкими. Он вытянул руки и ноги, расслабившись, насколько это было возможно, и молясь о том, чтобы труба наконец распрямилась.
Этого не случилось. Труба расширилась, затем изогнулась вертикально вниз. Осмирик с воплем полетел в темноту.
Наконец труба закончилась, и ему показалось, что он летит по какой-то большой темной комнате. Затем последовал жесткий удар…
И он очутился под водой. Теплые потоки увлекали его то туда, то сюда, пока он изо всех сил греб наверх, чувствуя, как разрываются легкие и колотится о ребра сердце. Он уже было решил, что больше не может сдерживаться и сейчас вдохнет воду, но как раз в этот момент выскочил на поверхность, жадно глотая воздух.
Осмирик задыхался и кашлял, ощущая невыносимый запах канализации, забивавший его ноздри. Вокруг плавало какое-то дерьмо. Оглядевшись по сторонам, он обнаружил, что находится в огромной круглой каменной выгребной яме, у потолка которой торчали концы многочисленных труб.
Ученый попытался разглядеть в темноте края помещения. Похоже, невдалеке был берег или по крайней мере бортик, окружавший это озеро отбросов. Он поплыл туда.
Около берега что-то схватило его за правую ногу, но затем отпустило. Это несколько придало ему сил — Осмирик отчаянно заработал руками и ногами.
Вдруг кто-то протянул ему руку и вытащил из отвратительной жижи, словно гниющий труп большой рыбы.
— Прекрасный день для купания! — прозвучал веселый голос. Он принадлежал невысокому лысоватому человеку в обтягивающем костюме и простом сером плаще.
— Я вам крайне обязан, — прохрипел Осмирик, переведя дыхание.
— Да не за что. Я иногда люблю компанию. Порой здесь так одиноко.
— Вы…
— Мастер Додкин, замковый водопроводчик, как меня называют в лицо. Если короче — говночист Додкин.
— Я навеки вам благодарен, мастер Додкин. Но скажите… — Осмирик откашлялся и сплюнул. — Как
