– Ой, что это? – Хозяйственный наконец поднял голову и обнаружил, что стоит перед темно-коричневыми массивными воротами. – А где же кошачий домик? Э-э, опять колдовские штучки-дрючки начались, – и Боня для пробы незаметно коснулся волшебного браслета. Браслет опять действовал – с легким щелчком он чуть-чуть провернулся.
– Боня, не смей! – прошипел Тимка в спину Хозяйственному. – Браслет не нажимать, пульт не включать! Могут быть неприятности. Ясно?
– Ясно, – прошептал в ответ Хозяйственный, – но и ты поменьше выступай. Командир нашелся, понимаешь! Как надо будет, так и поступлю. Сообразно обстоятельствам.
В воротах открылась дверь, и Боня с Тимой вошли в просторный двор, вымощенный тесаным камнем. Двор был практически пустой, только кое-где вдоль стен стояли непонятного назначения разновеликие железные клетки. Под легким навесом посреди двора высился круглый каменный колодец с намотанной на ворот цепью, на цепи болталось медное ведро; и цепь, и ведро были по-хозяйски, до блеска начищены. Как ни странно, но никто пленников не встречал, да и сопровождавшие их вооруженные эльфы словно испарились. Видно, посчитав свое дело законченным, летучий отряд умчался обратно в рощу, ловить очередных ягодных нарушителей.
– А теперь что делать? – Хозяйственный в замешательстве подергал себя за усы. – Привели неведомо куда, бросили. Ни здрасте, ни привета! Глупо как-то. Несерьезно.
– Боня, давай пока что приведем себя в порядок и умоемся. – Тим показал на колодец и расположенную рядом с ним длинную деревянную лохань на ножках. – Я думаю, хозяин замка сейчас к нам выйдет и все объяснит.
– Как же, тебя отмоешь! – Боня оценивающе оглядел Тима. – Ты что, специально ягодами натирался? Синий, как покойник.
– Сам не лучше. – Тим задорно показал Хозяйственному фиолетовый язык.
Мылись они долго и тщательно: Боня раз пятнадцать поднимал ведром воду из колодца, по новой наполняя корыто – возле лохани на подставочке нашлось душистое мыло, и грех было не устроить заодно постирушку. Через час, вымытые почти до белизны – сок оказался очень въедливым, – Тим и Боня решили, что с них хватит плескаться в холодной воде. Выстиранная одежда, развешанная поверх клеток на самом солнцепеке, почти сразу высохла: путешественники оделись и были теперь полностью готовы к встрече с неведомым хозяином замка. Но хозяин, или кто там должен был вместо него встретить незваных гостей, выходить во двор не торопился.
– Так. Я понимаю, что надо самим идти в замок. – Боня затянул поясной ремень потуже, поправил на боку меч. – Я не гордый. Ежели хозяин дворца не идет к Бонифацию, то Бонифаций пойдет к нему!
– Очень знакомо звучит. – Тимка нахмурился, старательно припоминая. – Где-то я такое уже слышал.
– От меня и слышал. Только что. – Хозяйственный, задрав нос и чуть ли не чеканя шаг, широкой походкой направился ко входу в замок, к высоким двустворчатым дверям. Двери были бронзовые, из клепаных листов, и тоже ярко начищенные.
– У них здесь, похоже, сдвиг насчет надраенных железок, – Тимка на ходу звонко щелкнул по блестящему ведру. – Наверное, правитель замка – бывший корабельный боцман. Мой дядя раньше тоже боцманом был, на речном теплоходе всю жизнь плавал. Так он пока ложку и вилку до блеска суконкой не начистит – за обед и не садился. Очень обстоятельный у меня дядька! Чистюля.
Боня открыл дверь. Сразу за порогом начиналась лестница – широкая, с мраморными ступенями, она круто уходила вверх, и дальний конец ее терялся в темноте; высокие серые стены плотно обступали лестницу. Над дубовыми поручнями тускло мерцали толстенные свечи в медных – естественно, начищенных! – канделябрах.
– Мрачновато, – Хозяйственный с подозрением окинул лестницу взглядом, – да и страшновато. Больше на западню смахивает. Тимка, держи пульт. – Боня вынул из кармана пластмассовую коробочку, сунул ее Тимке в руку, – прикрывай меня. А я, чуть что… – Хозяйственный многозначительно крутанул браслет.
– Знаю! Сообразно обстоятельствам. – Тим припомнил недавнее бонино высказывание.
– Точно, – Боня довольно хлопнул Тимку по спине, – умный ты, как сто четыре грызофеи! Пошли, – и встал на ступеньку. Тимка схватил его за руку и вовремя: неведомая сила подхватила их и понесла, но не по лестнице, нет, а прямиком в стену – сквозь свечи и канделябры, сквозь саму стену. Вокруг мелькали темные комнаты и ярко освещенные залы; проносились мимо и вниз темные люстры и мощные потолочные перекрытия – Тим и Боня летели сквозь них, словно замок стал нематериальным, воздушным. Или они сами превратились в привидения.
В глазах у Тимки зарябило. Но тут все закончилось: мальчик ощутил под ногами пол, вспышки света сменились ровным полумраком.
– О, уже приехали, – невозмутимо сказал Боня, – забавные у них тут лестницы! Скоростные.
Тимка протер глаза, отгоняя неприятную рябь и привыкая к тусклому свету. И когда зрение пришло в норму, вот тогда Тим понял, куда они прибыли.
– Лаборатория, что ли? – он с удивлением посмотрел по сторонам. – Точно, лаборатория!
Вдоль стен на громоздких стеллажах расположились самые разнообразные стеклянные и фарфоровые посудины: матовые бутылочки, баночки из голубого стекла, латунные реторты, мерные прозрачные стаканчики с делениями, малюсенькие колбочки и пузатые глиняные горшки с наглухо залитыми смолой горловинами. Посреди зала под жестяным коробом-вытяжкой высился необъятных размеров железный стол, плотно уставленный теми же баночками и ретортами. На столе тускло светила голубым пламенем громадная спиртовка, над ней в толстостенном стеклянном котле варилось что-то темное, вязкое и на вид весьма малоаппетитное. Резкий химический запах витал в воздухе: пахло то ли стиральным порошком, то ли резиновым клеем.
– Как ты говоришь – лаб… лаблатория? – Боня с отвращением зажал нос пальцами. – Не люблю лаблаторий. Чем они здесь так навоняли? Лягушек, что ли, жарили?
Тим и Боня направились к столу. За спиртовкой и булькающим котлом обнаружился растрепанный старик-алхимик с всклокоченной седой шевелюрой, в грязном, когда-то крахмально белом рабочем халате. Алхимик, ростом гораздо выше не маленького Бонифация, сидел на низкой табуреточке, уткнувшись подбородком в колени, и сосредоточенно смотрел сквозь прозрачный бок котла в кипящее варево, рассеянно прикусив палец и изумленно задрав кустистые брови. Словно увидел в котле невесть что. Терминатора, например.
– Э-э… послушайте, милейший! – Боня остановился в двух шагах от старика, попытался приветливо улыбнуться. – Нам нужен владелец замка. Э-э… не могли бы вы проводить нас к нему? Произошло некое досадное недоразумение, и мы оказались в этих местах не по собственной воле. Э-э… нас арестовали.
– Тихо там! – не отводя глаз от котла, рыкнул алхимик неожиданным раскатистым басом. – Во-первых, не провожу, потому что я и есть владелец замка. А во-вторых… Ложись! Сейчас рванет! – старик привычным, отработанным движением согнулся пополам и нырнул под широкий стол.
– А-а… э… – Боня от растерянности умолк; варево в котле угрожающе зашумело и вспенилось.
– Боня, ложись! – Тимка толкнул Хозяйственного плечом в бок, упал вместе с ним под стол. И вовремя – салютное «уф-ф-ф… ба-бах!» ошарашило Тимку. Крупные хлопья сажи посыпались на пол черным снегом; тягучие капли зеленой слизи бахромой повисли по краям столешницы.
– Не, – сказал Боня, флегматично ковыряя мизинцем в слегка оглохшем ухе, – не лягушек они тут жарят, нет. Они здесь, Тим, твои любимые бомбы секретно изобретают. Лаблаторные, – и закашлялся, наглотавшись мелкой сажи.
Глава 8
Хозяин замка
– Озур. Волшебник Озур, – озабоченным голосом представился старик, расстроенно оглядывая разгромленную утварь на столе. – Эх-хо, такой великий эксперимент взорвался, – пробурчал волшебник, – обидно, да-с. Но зато как громко!
Озур достал из нагрудного кармана большие очки в золотой оправе, нацепил их на крючковатый нос и стал похож на печальную полярную сову.
– Я вас во дворе хотел встретить, – виновато сказала сова, – да увлекся, заработался.
Тимка с любопытством рассматривал окружающий их погром: стеллажи перекосились от взрыва, фарфоровые баночки-скляночки попадали куда попало, часть из них разбилась – пролитые снадобья ядовито шипели и пузырились на полу.
– Судя по разрушениям, – Тим сочувственно покачал головой, – эксперимент у вас не очень удался. Да вы сильно не переживайте, мы вам сейчас поможем навести порядок. – Тимка деловито засучил рукава.
– Ах, это… – Озур протянул руку вверх и небрежно махнул ею, словно воду с пальцев стряхнул. Полыхнуло радужное сияние, на короткий миг разогнав сумерки, – и в кабинете вновь воцарился порядок. Все банки, совершенно целые, находились на своих местах, стеллажные полки сияли чистотой; с пола исчезла копоть, а рабочий стол очистился от химической посуды и зеленой слизи. Теперь на нем была белая льняная скатерть, а на ней теснилось разнообразное угощение, в основном сладости и чай. Чая было много – целый ведерный хрустальный самовар!
Воздух очистился от жутких горлодерных ароматов и пах нынче мятой и горной свежестью. Аппетитно пах. В самый раз для десерта.
– Другое дело, – удовлетворенно потер руки Хозяйственный, – теперь чувствуется, что мы не пленники, а гости. Ну-с, где у вас табуретки? – Боня сел за стол и деловито налил себе полную кружку чая. И остолбенело уставился на нее. – Чай… То есть замасур! Откуда он у вас?!
– Я же волшебник как-никак. – Озур хитро подмигнул Хозяйственному. Потом помрачнел:
– Оно, конечно, питье хорошее получилось. И вкус у него, и цвет, и запах – почти как у настоящего замасура. Но этот всего лишь подделка, хотя и правдоподобная. Пейте, Магистр, без опасений. Не захмелеете.
– Я это… того. – Боня покраснел и стыдливо попытался натянуть порванный рукав куртки на браслет. – Я, гм… Не хочу вас обманывать. Я – не Магистр. Я – Бонифаций Хозяйственный, простой король-путешественник.
– Хорошо сказано, – весело кивнул Озур, – простой король! А я – простой волшебник. Так что давайте без церемоний. По-простому. А ты, – волшебник сверкнул линзами очков на Тимку, – тоже небось из простых? Ты кто?
– Тимка, – сказал Тим. Подумал и серьезно добавил:
– Мальчик средней сложности.
– Ай, молодец! – заулыбался Озур. – Люблю остроумных людей. Давай, среднесложный Тим, ешь и пей! А вы, Бонифаций, пока что расскажите мне – откуда вы такие… простые такие взялись?
Боня не стал таиться – Озур у него вызывал симпатию. Да и не похож он был на зловредного колдуна. Особенно в очках. И Хозяйственный, опуская подробности, вкратце рассказал волшебнику об их долгом путешествии. Рассказал о Лурде, о посохе – словом, обо всем, что случилось с ними в этом зачарованном мире. И, умолкнув, с надеждой посмотрел на Озура.
Волшебник задумчиво грыз печенье и прихлебывал самодельный замасур с блюдечка.
– Интересная история, – чуть погодя сказал Озур, ставя блюдце на стол, – оч-чень интересная. Колдовской посох, говорите? Да-а, наделали шороху ваши бестолковые воришки. Как их там – «пальцы», да? Видно, они из тех дурных пальцев, что суются куда не надо! – Озур снял и протер очки. Тимка в это время с хлюпаньем допил чайный напиток и, словно специально подкараулив подходящий момент, скороговоркой засыпал волшебника вопросами:
