– Дядя Озур, скажите, а что у вас в котле варилось? А почему дворец маленький? А мы что, тоже теперь маленькие? А для чего на поляне колдовство не работает? А…
– Тим! – укоризненно прервал его Боня, – мы о деле беседуем, а ты лезешь с ненужными вопросами. Дворец маленький, мы маленькие… Наговорил черт-те чего! Сам же видел, как замок вырос!
– Тэк-с, – Озур снисходительно посмотрел на Хозяйственного, подмигнул Тимке, – надо сказать, что наш юный друг разобрался в ситуации гораздо быстрее, чем вы, уважаемый Бонифаций. Мы нынче и впрямь, гм, несколько уменьшенные.
Боня недоверчиво уставился на волшебника, усмехнулся:
– Да вы шутите. Если бы мы маленькими были, то не за столом сейчас сидели бы и чаи гоняли, а под столом с тараканами воевали!
Озур улыбнулся, несильно щелкнул пальцами – стены и потолок лаборатории, ровные ряды стеллажей подернулись дымкой и исчезли.
Красное предзакатное солнце било прямо в глаза – наступал вечер. Теплый сухой ветерок пронесся над чашками, взлохматил Тимке волосы, распушил усы Хозяйственному. Но Боня ничего не ощутил: он во все глаза смотрел на далекие исполинские деревья, закрывшие горизонт. Деревья были усыпаны знакомыми синими ягодами, большими, каждая в рост человека. Над кустами висел эльф – Тимка узнал Перволетящего – и деликатно грыз ягоду, капая соком себе на ноги. Эльф был размером с дирижабль.
– Выключите это. – Боня испуганно закрыл глаза ладонью. – Я все понял. Значит, я нынче где-то с муху буду? Или с комара? Ох, какое я теперь ничтожество!
– Боник, не переживай, – Тимка погладил Хозяйственного по плечу, – утешься тем, что если ты и муха, то муха королевская! Король Боня-Мухоня. Хорошо звучит?
– У меня голова кругом идет, – пожаловался Хозяйственный, с облегчением наблюдая, как появляются на своих местах стены, – странное все-таки у вас развлечение, дорогой Озур, живых людей уменьшать-то.
– Это не развлечение, – усмехнулся Озур, – а суровая необходимость. Давайте я вам все по порядку объясню, – он щедро подлил всем в кружки темного напитка. – Пейте, пока не остыло. Значит, так. Когда проклятье Змеи изменило наш мир, я тоже изменился. Не хочу и говорить, кем я был в то время, даже вспоминать неприятно. Главное другое: однажды я ненароком забрел в эти места. Уж не помню зачем – то ли грызофеи за мной охотились, то ли я за ними. И тут на тебе – настал лунный день. Естественно, вся охота на том и закончилась – я стал сам собой, грызи – эльфами.
– Ага! – воскликнул Тим и от полноты чувств пнул Хозяйственного под столом. – Вот теперь понятно, почему эльфы так на грызофей похожи.
– Скорее наоборот, – волшебник отхлебнул из кружки, – но не в том дело. Итак, я стал сам собой – в незнакомом месте, в мертвом лесу. Куда идти? Что делать? И тут, как по заказу, передо мной открылась поляна. Обыкновенная поляна, с кустами, ягодами, травой. И с грибами. Увидел я грибы – а они у нас, в проклятых местах, страшно ядовиты – и сразу решил: все, баста! Хватит мне по миру страшилищем ходить, надоело. Не жизнь, а мука сплошная – быть то человеком, то жуткой кровожадной тварью. Недолго думая, наелся я сырых грибов и лег под куст, в тенечек, помирать. Лежал я это, лежал, да и не заметил, как уснул. Проснулся, чувствую – живой! И лунный день закончился, а я все еще человек. Надо же!
Поначалу я думал, что грибы оказались волшебными и спасли меня раз и навсегда. Ан нет, стоило мне только за кусты с эльфийскими ягодами выйти, как я сразу почувствовал, что опять звереть начинаю. Короче, оказалось, что на месте полянки раньше древний храм был, посвященный богу леса. Правда, я лишь остатки от храма нашел: он из дерева был сделан и, к сожалению, сгорел давным-давно. Видно, молния в него попала. А магия храма… Знаете, как в математике – плюс на минус дает ноль. Ничто. Так и здесь, в этом месте, в свое время столкнулись гнусное колдовство Змеи и многовековое, невероятно сильное волшебство древних лесных духов. И в итоге теперь здесь вообще не было никакого волшебства. Ни хорошего, ни плохого. С одной стороны, оно, разумеется, замечательно – на меня больше не давило змеиное проклятье. Но, с другой стороны, и я ничего не мог поделать – мое волшебство на поляне тоже не работало.
– Тогда как же вот это все? – Тим обвел вокруг себя рукой. – Откуда замок? Муравьи, что ли, построили?
– Не перебивай старших, – Боня сунул под нос Тимке витую трубочку пирожного, – займи лучше рот этим. Оно и нам спокойней будет, и ты вроде бы как при деле.
– Замок, – Озур побарабанил пальцами по столу, помолчал, – замок я сделал за полчаса, было бы чего возиться! Стандартный волшебный замок, ничего особенного. Я таких за свою жизнь десятки понастроил. Другое дело – скольких лет и каких трудов стоило мне организовать для него место в неволшебной зоне! Крохотный пятачок, где все-таки действовало бы нормальное волшебство, не испорченное проклятьем Змеи! Потому-то замок и получился таким махоньким. Впрочем, это со стороны он невелик. А внутри вполне просторен, не правда ли? – Озур широко развел руками, словно собирался схватить гостей в охапку. – Выходить со спасительной поляны я мог только в разрешенные, неопасные лунные дни. А они ой как редки! Хорошо хоть еды мне особо не требуется. Волшебники – они, братцы, люди неприхотливые. Если что, и без обедов пару сотен лет обойдутся, ничего с нами не станется.
– Шнаю, шнаю, – с набитым ртом прошамкал Тимка, проглотив крем, – наш волшебник Олаф пятьсот лет одними микробами питался, отощал весь!
Боня схватил со стола другое пирожное и сердито вдавил его Тимке в рот.
– Кушай, разговорчивый ты наш, не отвлекайся, – тихо прорычал он над тимкиным ухом и сунул мальчику под нос кулак. – Намек ясен?
– Ум-м-м, – промычал Тимка и часто закивал головой.
– Вот и славно. – Хозяйственный повернулся к волшебнику. – И как же вы управились с неколдучим колдовством? То есть с волшебным неволшебством… Фу, я запутался. Ну, надеюсь вы меня поняли.
– Понял. – Озур рассмеялся. – Сложно было, разумеется, но справился. Я ведь волшебник-травник, всю жизнь работал с растениями. Вот и в этот раз нашел в конце концов нужную мне травку, восстанавливающую со временем волшебство. И засеял ею кусочек поляны, самую серединку – раз двадцать пересеивал, пока добился нужного результата. А дальше все было просто. Так сказать, делом техники: пара специальных заклинаний на утренней зорьке, подробный мысленный чертеж замка в голове – и готово! Можно вселяться.
– Скажите, пожалуйста, – Тимка на всякий случай покосился на золотое блюдо с пирожными – к счастью, оно было пустым, – а солдаты у вас на стенах откуда? Они что, из одуванчиков сделаны? Больно у них каски белые.
– Нет, – волшебник повел бровью, и блюдо снова наполнилось сладостями, – солдаты у меня самые что ни на есть настоящие. Бывшие костоходы, между прочим! И эльфы настоящие, сам их сачком отлавливал, когда они еще грызофеями были. – Озур наклонился ближе к мальчику, заговорщицки подмигнул Тимке:
– Хочешь на грызофей охоту устроим?
– Не хочу. – Тим с содроганием вспомнил дупло в сухом исполинском дереве. – Мы уже недавно на грызофей всласть поохотились, дальше некуда!
– Как скажешь. – Волшебник разочарованно откинулся на спинку стула. – Жаль. Я надеялся немного развлечься. А то все кабинет, лаборатория… Не поверите – год в лесу не был!
– Чем же вы таким заняты? – Тимка старался не смотреть на Боню: Хозяйственный многозначительно взвешивал на ладони тяжелый кусок торта с толстой масляной розой. – Взрывное удобрение для своих чудесных растений изобретаете?
– Вот еще, – фыркнул Озур, – больно надо такой мелочью заниматься! У меня задача поважнее – создать верное противоядие от змеиного колдовства. Не хочу хвастать, однако кое-что я уже изобрел: стоит только брызнуть моим лекарством на костохода или кого другого искаженного, как он сразу принимает свой прежний, природный вид. Зелье получилось хорошее, но, к сожалению, с кратковременным эффектом – всего час действует, не больше. А после, ежели заколдованный находится не здесь, на моей нейтральной полянке, то он опять превращается в страшилище. Между прочим, я и сам в лес только после приема лекарства могу ходить. Так что дальних походов у меня не получается, а жаль! Скольких можно было бы спасти. – Озур тяжело вздохнул.
– А клетки у вас во дворе зачем? – невпопад спросил Тимка. – Для зоопарка?
– Точно! – развеселился волшебник. – Вот именно, для зоопарка. Ты думаешь, нежить по своей воле ко мне приходит? Нет, дружок. Мы их ловим, сажаем в клетки и приносим сюда, во двор. А когда искаженные в нормальных существ превращаются – в людей ли, в эльфов, – тогда пожалуйста, выходи и живи где хочешь. Я имею в виду – в замке. Места всем хватит!
– Слушайте, – вдруг спохватился Хозяйственный, – раз нежити сами к вам не ходят, так чего же ваши эльфы на нас накинулись? Луками пугали, застрелить обещали. Мы же ни на костоходов, ни на грызей не похожи!
– Да? – усмехнулся Озур, поправил очки мизинцем. – А вы себя на их место поставьте. Вот представьте, летите вы вместе с патрульным отрядом и проверяете охраняемую вами территорию: чтобы порядок в лесу был, чтобы пожар какой вовремя обнаружить, чтобы нежитей случайных к нам на полянку, к замку, выгнать – да мало ли что еще может случиться! И тут вы нарываетесь на двух существ: одно маленькое и лопоухое, другое большое, рыжее и одетое в сплошное рванье. Причем оба с мертвецки синими руками и физиономиями. И вдобавок оба жадно лопают эльфийские, то есть ваши, любимые ягоды, и вы по их милости рискуете остаться без еды. Сильно бы вы обрадовались такой встрече? Тем более что нормальных, повторяю – нормальных людей в этих местах быть никак не может. Только искаженные проклятьем твари.
– Я не лопоухий, – обиженно пропыхтел Тим, – у меня уши маленькие и аккуратные. У меня их, может быть, вообще нет!
– Это я к слову, – махнул рукой Озур, – не сердись.
– Правда ваша, – Хозяйственный с жалостью оглядел себя, – поизносился я с этими превращениями до крайности! И то – не успеешь толком человеком себя почувствовать, как давай опять в кого хищного или летучего перевоплощайся. Да все бегом, скорей-скорей! Вот и рвется одежка. – Боня со злостью дернул себя за драный рукав куртки. Раздался треск, и бедный рукав разошелся по шву до самого плеча.
– Вот, пожалуйста, – Хозяйственный чуть не плача скривил губы, – чучело я огородное, а не король.
– Так эта беда – не беда. – Озур мельком глянул на Боню, что-то шепнул, легонько дунул в его сторону. Хозяйственный радостно охнул и схватился за рукав – куртка опять была целой. И штаны тоже стали как новенькие, да и сапоги больше не просили каши, а блестели парадным глянцем.
– Рюкзак сделать можете? – взволнованно спросил Боня. – А то как же в дороге и без рюкзака!
– Можем. – Волшебник кивнул, и рядом с Тимкой образовался туго набитый рюкзак, точь-в-точь такой же, как и тот, что разодрали грызофеи. – Я вам на свое усмотрение туда разных консервов положил. Надеюсь, понравится.
– Раз такое дело, – Тимка поспешно стал вытаскивать из своих карманов вещи, – то и меня заодно переоденьте! Хочу космический скафандр, боевой атомный бластер, очки ночного видения, каску-невидимку, дыхательную подводную маску, реактивные сапоги и…
– Стоп. – Озур уставился на выложенные Тимкой предметы. – Что это? – Волшебник осторожно коснулся пальцем поочередно пульта управления и потертых ножен кинжала. – От них исходит странная, непонятная мне сила!
– Это? – Тимка схватил пульт. – Это моя любимая костоходная убивалка. Уничтожает разные заколдованные штучки-дрючки на раз! Действует очень
