– Я думаю, мы не станем говорить о Юсуфе.
– Не я первая его упомянула, – сказала она возмущенно.
– Я не прав. Я не знал, что могу так рассердиться, услышав его имя у тебя на устах. – Он глубоко вздохнул, рука его отстранилась и опять сомкнулась на ее груди. – Не думал, что меня будет волновать, причиняю я тебе боль или нет, но эта мысль мне почему-то неприятна.
Он всего лишь поглаживал и сжимал ей грудь, но эта ласка каким-то таинственным образом вызвала ощущение болезненной тяжести и пустоты между бедер. Она облизала губы.
– Я бы не позволила вам причинить мне боль.
– Женщина беспомощна в некоторых положениях. – Он отнял руку и повернулся к ней спиной. – У меня кончается терпение. Сними остальную одежду, если не хочешь, чтобы я сорвал ее с тебя. Во дворец тебе следует приехать одетой, как подобает.
Она поколебалась, пытаясь решить, что делать. Интуиция подсказывала ей продолжить объяснение, но ясно, что он не желает ничего слушать. Кроме того, разве не этого она так же, как и он, хотела? Предвкушение этого нового переживания, которое он разбередил в ней, достигло своей высоты, перейдя в лихорадочное возбуждение. Она хотела ЗНАТЬ, что такое соитие двух. Почему она должна отказываться от того, чего страстно желала только потому, что его слова вызывают в ней досаду.
Она высвободила плечи из платья и позволила ему соскользнуть к ногам.
– Почему никто не испытывает сострадания к ведьме? – тихо спросил Гален. Она моргнула.
–Что?
– Ведьма, должно быть, очень любила Рапанзел, раз хотела сохранить ее вдали от опасности, горестей и соблазнов мира, а все симпатии на стороне того, кто уничтожил ее.
– Я не понимаю, что…
– Не имеет значения. Просто эта чепуха пришла сейчас в голову.
Она перешагнула через платье, села на край кресла и сняла чулки и башмаки. Затем опять встала. Что ей теперь делать? Что он хочет от нее? Она подошла к нему ближе и принялась развязывать ленту, которой были стянуты его волосы.
Мускулы его вздулись, когда она случайно коснулась сосками его спины.
– Что ты делаешь?
– Разве не для этого вы повернулись ко мне спиной?
– Нет, – хрипло произнес он. – Я повернулся спиной, потому что только так могу сдержаться, чтобы не поднять тебя и не вонзиться в тебя.
Она мгновенно заинтересовалась.
– А разве так возможно?
– Да. – Его дыхание стало прерывистым. – И не только так.
– Мне кажется, я никогда не видела, чтобы Паулина… – Она остановилась, когда он обернулся. – Это больно?
– Нет, если ты готова.
– А как я узнаю, готова я или нет?
– Как? Юсуф, должно быть, оказался не на высоте, раз ты не знаешь. – Он оборвал себя с издевательской улыбкой. – Хорошо, мне не хотелось бы думать, что он мог научить тебя всему. – Он сжал челюсти. – Или хоть чему-нибудь. – Он подошел совсем близко, и его рука накрыла ее лоно, поглаживая, лаская. Два пальца рванулись внутрь. – Господи, как тесно.
Она задохнулась, ощутив это бесцеремонное вторжение.
– Может быть, лучше не надо…
– Черта с два, не надо, – пробормотал он. – Но не так. – Он толкнул ее на спину, на свой плащ, и встал над ней на колени. – Ты слишком маленькая.
Она, словно сквозь туман, вспомнила, что он сказал ей в их первую брачную ночь.
– Вы ведь говорили, что женщина всегда способна принять мужчину.
– Очевидно, мне не стоило так обобщать. Ты способна принять меня. – Почти рыча, он опрокинул ее на спину и одним движением рук распахнул ее бедра. – Лежи спокойно и дай мне посмотреть на тебя. – Но это не единственное, что он делал. Его пальцы разглаживали все складки и складочки между ее ног, раздвигали их, исследовали, он пристально рассматривал эту самую интимную часть ее тела. Внезапно жгучий стыд охватил ее, и она закрыла глаза. Она словно таяла и растекалась по плащу. Она лежала перед ним распластанная, уязвимая, горячие волны желания прокатывались по ней одна за другой.
Его ладони двинулись вверх, скользя по бедрам и обхватывая ее тонкую талию.
– Проклятие, ты такая крошечная. Я почти могу обхватить тебя. – Он крепче сжал пальцы, давая ей почувствовать силу своих рук. – Я мог бы сломать тебя, если бы захотел. – Он оставил ее талию, и его ладони медленно заскользили вокруг ее тела вниз, к животу, к мягким завиткам волос. – Но я чувствовал бы себя сумасшедшим, если бы уничтожил все это. – Его пальцы ласкали, нежно подергивали, гладили мягкие завитки. – Взгляни на меня.
Она подняла веки. Он наклонился над ней. Его темные глаза дико сверкали на пылающем лице.
– Я хочу видеть твое наслаждение. Знаешь ли ты, как много раз я представлял себе то, что я сейчас делаю. – Он нашел то, что искал, и сжал пальцы. – Здесь у тебя настоящее маленькое сокровище, мой вожделенный бугорок.
Ее глаза широко раскрылись от чувственного шока, и горячая волна наслаждения прокатилась по ней. Гален был нежен, настойчив, взгляд его прищуренных глаз не отрывался от ее лица, отмечая малейшие нюансы его выражения.
– Жарко, Тесс?
– Да… – Она едва могла произнести хоть слово, почти ничего не понимая в тумане неодолимого желания, которое он вызывал в ней. Движение его пальцев усилилось, и она закусила губу, пытаясь сдержать крик. Она чувствовала, как сжались мускулы живота, как податливо дугой выгнулось ее тело навстречу ему. – Господи, что… ты делаешь со мной?
– Я не хочу, чтобы тебе было больно, – пробормотал он, раздвигая шире ее бедра и двигаясь между ними. – Ты должна быть готова принять меня.
Она напряглась и мгновенно почувствовала его нежные, ласкающие руки на своем животе.
– Легче, – подсказал он.
Она сомневалась, сознает ли он, что делает, потому что на его лице в эти мгновения выступило лишь выражение безумной, исступленной страсти. Трепет жаркой волной охватил ее тело, когда она поняла, что совершенно не важно, насколько силен его гнев, – он инстинктивно пытается сделать для нее эти переживания наиболее приятными. И нечего трусить, через такое проходят все женщины, подумала она нетерпеливо. Она хочет, чтобы он сделал это и с ней.
– Ну, давай, – прошептала она. – Сейчас. Я готова.
Резкий, яростный вопль вырвался из его груди, он рванулся к ней.
Она закричала, почувствовав острую боль в момент, когда он, прорвавшись сквозь преграду, погрузился в ее тело.
Она услышала его изумленное проклятие, он застыл над ней, но ее слишком занимала попытка приспособиться к новым ощущениям в своем теле. Боль стала затихать, появилась сладкая наполненность, но огонь горел между ее ног.
– Черта с два ты готова, – сказал он хрипло. – Почему не…
– Молчи, – она упивалась их соитием, но скоро почувствовала болезненную пустоту. – Не говори ничего. Двигайся. Я хочу ощущать тебя.
Еще секунду он оставался неподвижен, затем виноватая улыбка исказила его лицо.
– О да, конечно. Ты права, слишком поздно говорить. – Он подался назад, затем вновь начал двигаться… медленно… быстрее… мягко… сильнее…
– Так?
Она неистово кивнула, затем ее голова откинулась на плащ, сжигающее ее напряжение стало невыносимым.
На мгновение он остановился, руки накрыли холмики ее груди.
