показалось, что это такая же клетка. – Она судорожно всхлипнула. – Наверное, это напугало меня.
– Напугало?
– Так могло быть и со мной. Всю свою жизнь я хотела быть свободной, но я знала, что женщины не могут… и еще бы чуть-чуть и я… – Она откинулась назад и с внезапным жаром заявила: – Это неправильно! С ними нельзя обращаться как со своим имуществом. Эти бедные создания пресмыкаются перед своим хозяином, не смея поднять глаз, а Дала, потеряв сына, не имеет права говорить, когда решается судьба убийцы малыша. Это несправедливо, Гален.
–Да.
– Я всегда об этом знала, но считала, что так уж устроен мир. Святые небеса! Даже священники говорили нам, что мы должны быть кроткими и смиренными. – Она уставилась в темноту невидящим взглядом. – Но сейчас, сидя здесь, я решила, что не только вы виноваты в этом. Это и наша собственная вина, мы позволяем вам унижать нас. У нас нет мужества бороться, чтобы доказать свою индивидуальность, независимость. Это надо изменить, Гален.
– Я могу взять на себя только свои собственные грехи, но отказываюсь нести ответственность за все человечество.
– На самом деле ты гораздо лучше остальных. Улыбка тронула его губы.
– Премного благодарен за такой необычный комплимент. – Он погасил улыбку. – Я ведь говорил тебе, что не могу…
– Ты не слушаешь меня. Я ничего не прошу у тебя. Все это происходит из-за того, что мы доверили мужчинам вести наши битвы, так что мы не заслуживаем победы.
– И теперь ты собираешься сама вести свою борьбу? – Он нежно откинул волосы с ее лица. – Помоги нам всем. Боже.
– Бог и так помогает мужчинам. Пришло время все изменить.
– И когда ты собираешься начать наступление?
– Я еще не решила. –Она поморщилась. – Это очень сложная задача.
– И это наверняка займет больше времени, чем ты даже предполагаешь. – Его рука продолжала ласкать ее висок, но сам он смотрел в сторону. – Особенно если учесть, что ты собираешься спасать женщин Седикхана.
Его слова причинили ей боль. Она понимала, что Гален получает огромное наслаждение от ее тела, но он также знает, как сильно она тревожится о нем. Чужая в его стране, она за эти последние недели лишний раз убедилась, с каким подозрением относятся к таким его люди.
– Они-то уж определенно нуждаются в спасении, – сказала она осторожно и заговорила о другом: – Хаким присоединится к каробелу через две недели?
Гален кивнул.
– И, быть может, проголосует за объединение. Безопасность для него значит слишком много, и он будет рад ухватиться за любую возможность.
– Нам осталось нанести визит всего двум шейхам. – Она помолчала. – Если ты не собираешься нагрянуть к Тамиру.
– Я еще не совсем сошел с ума. Мы начнем драку прежде, чем доберемся до шатра переговоров.
– Он рассердится, что его не пригласили, и попытается помешать.
– Я ему этого не позволю.
– Но как ты…
– Я устал от разговоров. – Он принялся расстегивать ее платье. – Бог знает, сколько еще мне придется увещевать каждого из шейхов, когда я вернусь к Хакиму. – Он наклонил голову и обхватил губами ее сосок, прошептав: – Хаким предлагал мне красотку для удовольствия на эту ночь.
Она напряглась.
– И что ты ему ответил?
– Я сказал, что ты необыкновенно искусна в любви, и по этой причине я так снисходителен к тебе, что готов выполнять каждог твое желание.
Ведь каждый раз, оказавшись меж твоих бедер, я попадаю в упоительный рай.
Знакомая сладкая боль в лоне окатила ее, когда его зубы мягко потянули за сосок. Она судорожно перевела дыхание.
– Тебе незачем лгать ему.
Он надвинулся на нее, снимая с нее платье.
– Нет. Я ему не солгал… – пробормотал он.
– Место похоже на небольшое поселение, – сказала Тесс Галену, когда они остановились на холме и глянули вниз на долину, предназначенную для каробела.
Больше сотни шатров раскинулось в ней, и уже повсюду там кипела жизнь. Женщины возле своих жилищ размещали большие котлы, мужчины бродили вокруг, смеясь и разговаривая, чудесные кони с лоснящимися на солнце крупами неустанно двигались в специальном загоне на дальнем конце расположившегося лагеря.
– А детей нет, – заметила Тесс. – Если это праздник, где в таком случае дети?
– Не достигшие тринадцати лет на каробел не допускаются. – Гален послал Селика вперед. – дети остались дома со стариками.
– Почему?
– И соревнования, и призы – только для взрослых. Здесь все поставлено очень серьезно. – Гален кивнул на небольшой свободный участок земли на западном конце этого временного поселения. – Вон там Виана.
– Где? – И тут же Тесс заметила изящную фигурку Вианы, грациозно двигающуюся среди толпы. – А, я уже вижу ее. – Тесс сжала коленями Павду и поскакала галопом вниз по дороге, обгоняя Галена. – Виана!
Виана оглянулась, увидев Тесс, радостно улыбнулась. Тесс осадила Павду и соскользнула на землю.
– Как я рада тебя видеть. Ты хорошо выглядишь. – Озаренное внутренним светом лицо Вианы было прекрасным.
Тесс ласково обняла ее.
– Ты привезла Александра? Виана рассмеялась.
– Почему-то я догадалась, каким будет твой первый вопрос. Конечно, я привезла его, разве ты не просила меня об этом в каждом из трех своих посланий? Он в моем шатре, и мы сможем отпустить его на волю, когда ты пожелаешь. Я наказала моей служанке накормить его зерном, когда он вернется во дворец. – Она рукой остановила Тесс, готовую задать следующий вопрос. – Да, я тренировала его постоянно. Мне помогал Калим.
– Калим? – Тесс нахмурилась.
Виана кивнула.
– Каждый вечер он брал его в дом Юсуфа и там отпускал. – Она помолчала. – А всю последнюю неделю он ездил по городу, отпускал его в самых разных местах. Теперь Александр свободно находит дорогу домой.
– Калим не упоминал об этом в своих сообщениях Галену.
– Разумеется, нет. Едва ли это важно.
– Действительно. – Странно, что Калим тратит свое время на их затею, но Тесс это не пришлось по душе. – Будь здесь Алекс, я уверена, он бы сделал то же самое.
Виана посерьезнела.
– Возможно.
– Он бы непременно тренировал Александра, – настаивала Тесс. – Калим здесь?
– Конечно, это традиция. Все мужчины всегда собираются на каробел, чтобы принять участие в состязаниях.
– Даже Гален? Виана кивнула.
– Он говорит, что это очень важно – соблюдать мелкие обычаи, когда собираешься разрушить более
