Андрей Егоров
Ловушка для женоненавистника
* * *
Рейс не задался с самого начала. Вместо ретусианских жабок на борт отгрузили жучков-кордова для аборигенов с Терры Блю. Затем оплошность, конечно, заметили и стали устранять, но график полетов оказался сорван. Да еще в сопровождение груза мне навязали существо, обладающее дикой нечеловеческой логикой. Я довольно долго упирался, не желая брать его в рейс, но в контракте имелся специальный пункт по этому поводу, к тому же, клиент обещал отвалить за доставку груза кругленькую сумму, и я решил, что ради такого основательного куша можно немного потерпеть адское создание на борту.
Финансовая ситуация на тот момент у меня складывалась не самая лучшая — пара банковских служащих, отвечающих за возвращение кредитов, оборвали мне телефон. Что делать, приходилось от них скрываться. А хозяин квартиры, которую я снимал на Терра Ред, объявил, что если я не погашу долг за три месяца, в мои аппартаменты въедет семейство бобровых с Таттера-8. Унылая перспектива — соседствовать с бобровыми. Мало того, что эти твари разговорчивые, как ведущий утреннего телешоу, так еще и пахнут морскими свинками.
Антипатию к алогичному существу я ощутил сразу, как только его увидел. Оно шло к трапу корабля по космодромным плитам той особой походочкой, какая отличает самых лютых представителей этого ущербного биологического вида — покачивая утолщением в нижней части туловища, оно почти плыло мне навстречу. При этом одна из верхних конечностей существа упиралась в бок, в другой оно держало тонкую сигарету. Из обведенного красным отверстия над лысым подбородком тянулся белый дымок. Оно приблизилось, разглядывая меня зеленоватыми реснитчатыми глазами.
— Капитан Зубов?
— Он самый! — боюсь, мой голос прозвучал неприветливо. Но существо столь холодный прием не смутил. Оно представилось и потянуло к моему лицу одну из конечностей. Я брезгливо сморщился, пожал суставчатый кончик с ороговевшими пластинками лилового цвета. От взгляда существа не укрылась моя гримаса.
— Вы не хотите браться за этот заказ?
— Почему же! Нормальный заказ! — пробурчал я.
— А не боитесь?
— Пирата что ли?!
Последнее время в Системе Серны, куда нам надлежало лететь, было неспокойно. Ходили слухи о появлении нового, весьма удачливого космического пирата. Действовал он оригинально. Его банда не брала грузовики на абордаж — тогда бы в космосе нашли обломки обшивки, поврежденной при взрывах, нет, корабли просто пропадали в этом секторе один за другим. А тела дальнобойщиков, сброшенные с кораблей, болтались в космосе, ожидая прибытия полиции.
Я подумал пару секунд. Отчего-то не хотелось говорить, что на этот опасный рейс меня толкнули скорбные финансовые обстоятельства.
— Я ничего не боюсь! — сказал я, прозвучало патетично.
— Вот вы какой?! — оно улыбнулось, продемонстрировав безупречные белые зубы.
— Какой?
— Храбрый!
— Слушайте, — поведение существа начинало меня раздражать. — Откровенно говоря, если бы не этот проклятый контракт, вас никогда не было бы на «Одиноком волке».
— Вы так похожи на моего любимого дедушку, когда злитесь, — сообщило оно, чем привело меня в смятение.
— Ладно, — проворчал я. — Поднимайтесь. И помните, если вам захочется что-то сказать, сначала хорошенько подумайте.
— Непременно воспользуюсь вашим советом. Кстати, по выражению вашего лица заметно, как тяжело вам дается обдумывание каждого слова.
— Угу! — я кивнул, не найдя достойного ответа и оттого ощутив серьезное раздражение. Если так дальше пойдет, этот рейс станет невыносимым испытанием.
Увы, моим прогнозам суждено было оправдаться.
Первое, что сделало существо, ступив на борт «Одинокого волка», объявило, что на таких грязных корытах летать ему еще не приходилось. И что неплохо было бы прибраться в кают-компании, потому что валяющиеся повсюду пивные бутылки и консервные банки — «это жуткий моветон». От этих самых банок и бутылок в помещении, видите ли, «плохой фэншуй», а это в свою очередь может повлиять на работоспособность экипажа.
Признаться, я был поражен до глубины души этим нелогичным замечанием. Во-первых, экипаж на корабле представлял я один. Во-вторых, я наивно полагал, что моя работоспособность напрямую зависит от того, сколько именно я выпил накануне. Чем больше выпил — тем лучше работается. Благодаря моей предусмотрительности, запасов спиртного обычно хватало на то, чтобы мой трудоголизм поддерживался на должном уровне — не слишком высоком, но и не слишком низком. Ровно таком, чтобы груз был доставлен по назначению вовремя, и я не сошел с ума от одиночества.
Мои священные запасы существо осмотрело критическим взглядом, в котором читалось осуждение, и сообщило, что алкоголь может повредить нашему общему делу, и от его употребления мне стоит отказаться, просто потому, что всякий пьющий астронавт — скотина.
Хотя я дал себе зарок не вступать в диспуты с этим алогичным созданием, тут я не выдержал, и сообщил, что это высказывание отдает идиотизмом, потому что даже великий Ййон Громкий никогда не выходил в рейс, не взяв на борт пару ящичков крепленого муската. Ответ последовал незамедлительно и утвердил меня в мысли, что всякий диспут немедленно зайдет в тупик. Ибо здравомыслящий человек не может общаться на равных с существом, обладающим нечеловеческой логикой. Ййон Громкий, по мнению существа, пил оттого, что его некому было наставить на путь истинный и указать ему, какая он, в сущности, грязная скотина. Мне же, якобы, крупно повезло, потому что теперь на борту есть оно, и оно научит меня, как должен вести дела и выглядеть настоящий капитан межзвездного судна.
Повезло?! Как бы не так! Если бы обязательным условием получения контракта не являлось наличие на борту этого существа, я бы все сделал, чтобы никогда его не встретить. От подобных созданий вообще лучше держаться подальше. Что я с успехом и проделывал большую часть жизни.
Еще оно сообщило, что если я буду поглощать в таких количествах питательные консервы и алкоголь, и откажусь от пополнения запасов свежих овощей и фруктов, то у меня будет «неправильный цвет лица».
— Какой именно?! — переспросил я. В ответ оно пожало плечами и посоветовало почаще смотреться в зеркало.
Кстати, в каютах «Одинокого волка» нет зеркал. Такова конструктивная особенность моего корабля. Оно объявило, что если астронавт не смотрится в зеркало, то чувствует себя несчастным и склонен к суициду. Оно так и сказало: «Нет зеркала?! Я отказываюсь жить!»
— Позвольте, — не выдержал я подобного фарса, — как может зеркало повлиять на настроение кого-либо из членов экипажа? Это же бред сивой кобылы!
Оказалось, что «мне этого не понять» просто потому, что меня угораздило родиться «сивым мерином».
Посетив рубку управления, оно объявило, что мы не дотянем даже до Проксима Центавра, если стены не перекрасить в голубые и розовые тона. Поскольку к тому времени я уже понял, с кем имею дело, и был морально готов к подобным заявлениями, все, что я сделал — рассмеялся демоническим смехом и принялся набивать трубку.
Оно обиделось и сообщило, что если я не буду принимать его слова всерьез, на меня и мой корабль
