несущегося Эдю. Мимо милицейского поста на входе внизу он пробрался каким-то чудом, примазавшись к группе участников спортивного шоу «Тяни-Толкай». Едва прошмыгнув пищащий металлоискатель, усмотревший грозное оружие в обычных ключах, он нагло удрал от тянитолкаевского ассистента и моментально заблудился в одном из коридоров. Здесь, перейдя с кроссового бега на спортивную трусцу, он отловил за локоть молоденькую секретаршу, дожевывавшую на ходу песочное пирожное.
— Где «Пророк»? — крикнул Эдя ей в новенькое ухо.
— Шестой этаж. Три комнаты сразу у лифта, — пугливо роняя крошки, объяснила секретарша.
Вскоре бывший официант задумчиво созерцал одинаковые железные двери. На первой было: «НЕ БУХГАЛТЕРИЯ! ПОСТОРОННИМ НЕ ВХОДИТЬ!» На второй: «БУХГАЛТЕРИЯ! НЕ ВХОДИТЬ!» и на третьей: «ПРИЕМ ПРЕДСКАЗАНИЙ СТРОГО ПО ТЕЛЕФОНУ!»
Кроме упомянутых надписей, на одной из дверей красовался захватанный график съемок, на котором кто-то понаставил карандашом язвительных вопросительных знаков.
— Будем считать, что я не посторонний! Я курица, которая снесла для них сенсацию. Они примут меня с распростертыми объятиями, — сказал себе Эдя, с трепетом открывая первую дверь.
Бывший официант наивно ожидал оказаться в творческом пекле, где методом проб и ошибок, в бесконечных дублях и режиссерских криках куется массовое искусство, но, увы, загроможденная столами комната была почти пуста. Лишь у окна происходило какое-то подобие деятельности. За столом, к Эде затылком, сидел молодой мужчина в светлой майке и, страдальчески потея, топтал клавиатуру компьютера двумя пальцами.
— Добрый день! Моржуева не видели? Ведущего, в смысле? — крикнул Эдя, обращая свой вопрос к одинокому затылку.
Затылок не ответил. Эдя разглядел украшавшиe голову мужчины наушники.
— С этим все ясно. Он как три обезьянки сразу ничего не видит, ничего не слышит и ничего никому не говорит, — прокомментировал Эдя, толкаясь в следующую дверь. Но, увы, и эта комната его ничем не порадовала. В ней Хаврон нашел лишь одинокого электрика, который, стоя на стремянке, старался не уронить себе на голову пластиковый плафон. Несмотря на теплое время года, шея у электрика была обмотана длинным красным шарфом.
— Приветствую вас! Вы не знаете, где… — начал Эдя, созерцая эту картину.
— Закройте дверь! Сквозняк! Говорят вам, я простужен! — засипел электрик.
Он с такой яростью обернулся к Эде, что стремянка опасно покачнулась. С ее деревянной, заляпанной краской площадочки посыпались лампы дневного света. Не дожидаясь, пока его догонит яростный вопль, Эдя ретировался и, порядком озадаченный, сунулся в третью комнату. Навстречу ему, угрожающе размахивая руками, тотчас устремился курчавый молодой человек с очень красными губами.
— Дорогуша, вы что, читать не умеете? Не бухгалтерия! — простонал он плаксивым голосом, пытаясь выдавить Хаврона наружу.
Эдя осторожно отлепил от себя руки молодого человека и вытянул их по стойке смирно.
— Без паники! Где пожар? Нету пожара! Моржуев здесь? — сказал он строго.
Красногубый молодой человек озабоченно воззрился на Эдю.
— Андрей Рихардович занят. У него скоро запись. А вы ему, собственно, кем приходитесь? — спросил он с внезапным подозрением, косясь на крепкие плечи Эди.
— Я ему всем прихожусь! Другом, товарищем и братом, — с раздражением ответил Хаврон.
— В каком смысле «товарищем»? — забеспокоился курчавый церберенок.
— Не вибрируйте, юноша! В общечеловеческом. Я должен видеть его немедленно. Перед эфиром. У меня сенсация.
— Дорогуша, тут у каждого сенсация! И хоть бы что-нибудь стоящее! — с облегчением затараторил молодой человек. — Вам нужно было позвонить по телефону и оставить сообщение. Как вы, собственно говоря, сюда попали? Кто вам вы писал пропуск?
— Юлий Цезарь, — ляпнул Эдя.
— Юрий Цезаревич? В нашей редакции такой не числится! — заявил красногубый. — Из сего я заключаю, что пропуска у вас нет… Уходите, дорогуша, по-хорошему! Позвоните завтра секретарю строго с десяти до двух и сообщите ему свои предсказания. В другое время их у вас не примут.
— А кто секретарь? — спросил Эдя.
На щечках у курчавого церберенка появились злорадные ямочки.
— Я секретарь. Не мешайте работать! — сказал он.
Эдя почувствовал, что начинает злиться. За спиной у красногубого он внезапно углядел дверь, сиявшую золотой табличкой «А. Моржуев».
— Говорю вам, у меня сенсация! Мне нужен ваш шеф! — тихо повторил он, загипнотизировано глядя на заветное мерцание.
— А я утверждаю, что он вас не примет, дорогуша! Уходите!
Осознав, что переговоры зашли в тупик, Эдя решительно сдвинул со своего пути молодого человека и, как тигр, бросился к кабинету. Цербер в прыжке попытался вцепиться ему в штанину, но, промахнувшись, трепетно обнял ножку стула. Воспользовавшись этой внезапно вспыхнувшей страстью, Эдя прорвался за заветную дверь.
Служебное обиталище популярного телеведущего смахивало скорее на будуар престарелой красавицы. В углу нежился итальянский диванчик с выгнутой спинкой. На маленьком столике окруженный одеколонами и пудреницами гипсовый мальчик вынимал из подошвы занозу. Самым забавным, однако, был огромный телефон с трубкой в форме двух целующихся голубков.
Но, увы, это были лишь детали. В кабинете не доставало главного — его владельца. Сколько Эдя ни вглядывался в итальянский диванчик и вертящееся кожаное кресло, еще хранившее на себе отпечаток вельможного седалища, ему так и не удалось углядеть на них драгоценной плоти Андрея Рихардовича. Телеведущий отсутствовал. Красногубый бульдог охранял пустую будку,
Эдя покинул кабинет и, пройдя мимо церберенка, панически звонившего кому-то по мобильнику, вышел в коридор. Немного поразмыслив, он спустился на один этаж, подошел к самой солидной на вид двери и, воспользовавшись отлучкой секретарши, беспрепятственно толкнулся в начальственную цитадель.
Обставленный по-спартански кабинет был огромен, как футбольное поле. За столом, на котором можно было играть в бильярд, сидел свирепого вида лысый мужчина и просматривал бумаги.
— Вы кто? — спросил он, не поднимая головы.
— Просто человек, — затруднился Хаврон.
— Значит, никто, — утвердительно резюмировал лысый. — Второй вопрос. Вы знаете, сколь ко стоит мое время?
Эдя честно замотал головой.
— Тогда я вам отвечу. Я почесал нос — и это ваш месячный оклад. Вам все ясно?
— Я безработный. Выходит, вы почесали нос бесплатно, — парировал Хаврон.
Лысый пожевал губами и потянулся пальцем к какой-то кнопке, однако нажимать не стал, а вместо этого с внезапным интересом спросил:
— Кто вас прислал?
— Я сам пришел. Ногами.
Чиновник с раздражением оторвался от бумаг.
— Ответ на уровне бреда. Я спрашиваю: где вы были до того, как пришли ко мне?
— Ну… э-э… этажом выше. В комнатах «Пророка».
— Фамилия?
— Чья? Моя? Хаврон!
— Ваша меня не интересует. Того, кто направил!
— Не знаю фамилии. Красногубый. Шелковая белая рубашка в полоску. Он у них секретарь, — с наслаждением наябедничал Эдя.
Чиновник сделал на бумаге пометку.
— Ясно… От меня вам что нужно? Говорите быстро и уходите.
