ход.
— Я выйду за вас, обязательно... Но, может, в другой раз?.. Годика через два, а? А пока мы будем просто дружить, а? — заюлила Зозо.
Это решение показалось ей вдруг гениальным. Однако Данила Данилович был не согласен дружить.
— Я повешусь на этой люстре, если не услышу «да»! — заявил он.
Зозо наметанным взглядом секретарши строительной фирмы прикинула его вес и прочность провода люстры и решила, что угроза относится больше к люстре, чем к упитанному монарху.
— Но у меня сын! Вы сможете быть ему отцом? — спросила Зозо.
Новоиспеченный жених покосился на фотографию Мефодия. Видно было, что он сильно усомнился, кто кому в действительности будет папой.
— Такого сына опасно не любить... Всегда мечтал быть папой хорошо подрощенного младенца!.. — сказал он с чувством.
Зозо поняла вдруг, что у нее не осталось отговорок. Назойливый жених подползал на коленях все ближе, грозя впечатать ее в стену. Противоречивые мысли заметались в голове Зозо как суетливые тараканы. Разум прозябал. Здравый смысл был в нокауте.
— Не знаю... Но если хотите, можем подать заявление в загс! А там по ходу дела будет видно, — наконец уступила Зозо.
Однако вместо счастья на лице у Данилы Даниловича появилась явная досада. С такой формулировкой эйдос ему не светил. Более того, всю формулу приходилось повторять заново.
— Зоя, я хочу услышать твердое «да». Станете ли вы моей женой и отдадите ли вы мне добровольно свой эйдос?
Разумеется, вторая половина фразы вновь была произнесена невнятно и в нос. У Зозо томительно защемило в груди. Крошечная живая искра тревожно обожгла ей сердце.
— А что за эйдос? — спросила она недоуменно.
— Какая разница, Зоя? Просто каприз! Мы будем вместе с ним или без него! — взвыл Данила Данилович. — Ну же! Скажите «да!»
Зозо набрала в легкие воздуха, и предательское слово уже готово было вырваться, как вдруг в комнате пронесся мгновенный ураган. Бокалы в шкафу мелодично зазвенели, и прямо из воздуха соткался молодой мужчина в кожаной куртке и мотоциклетных брюках. На поясе поблескивала серебряная рука скелета. Зозо машинально подумала, что он недурен собой, и только потом уже озаботилась тем, откуда, собственно, он здесь взялся.
— Re, non verbis (Делом, не словами), — произнес мужчина.
Монарх без трона взвизгнул, отпрянул и попытался улетучиться. Бесполезно. Его ступни точно примерзли к полу.
— Минутку внимания! Посмотрите на него внимательно, любезная! А потом уже соглашайтесь отдать ему эйдос! — назидательно произнес незнакомец и сделал быстрое движение рукой, точно срывая паутину.
Зозо уставилась на своего жениха и задохнулась. Она увидела заштопанное существо со сшитым лицом и разномастными глазами.
Существо голосило и закрывало лицо руками, одна из которых была мужской, а другая женской. Это было так нелепо и гадко, что Зозо дико завизжала, поняв, за кого едва не выскочила замуж.
— Только не вздумайте падать в обморок Вы поставите меня в сложное положение. Я забыл противо обморочное заклинание, однако запросто могу материализовать ведро нашатыря, — с беспокойством предупредил незнакомец.
Однако обморок Зозо отложила до лучших времен. Вместо этого она метнулась к кровати, схватила подушку и принялась осыпать суккуба ударами. Хнык принимал ее удары стоически, он только втягивал голову в плечи и шипел.
— Не утруждайте себя! Лом или подушка — ему это абсолютно без разницы! — мягко сказал незнакомец, отнимая у Зозо подушку. — Использованное мною заклинание такого рода, что, прежде чем получить свободу, он обязан будет ответить на три вопроса и не сможет при этом солгать! Сразу после этого он провалится в Тартар... Вы согласны, Зозо?
— Я... я не знаю... Да... Хорошо... — сказала она, завороженно глядя на жутковатую пряжку на джинсах незнакомца.
— Отлично... Тогда я начну! Суккуб, каково твое задание?
— Уничтожить великую любовь! — корчась, сказал Хнык.
— Какую любовь?
— Любовь смертного и стража света, которая перевернет мир и покажет путь к спасению любому погибшему человеку. Уничтожение этой любви перечеркнет саму возможность такой дороги, — неохотно процедил суккуб.
Незнакомец мрачно кивнул.
— Нечто подобное я подозревал. И последнее: зачем ты подарил моей подопечной мак?
Однако прежде чем суккуб успел ответить, Зозо, которую вновь захлестнуло негодование, кинулась царапать ему физиономию.
— Так ты не хотел на мне жениться? — крикнула она.
— Нет, нюня моя! И не собирался! Нам больше семи тысяч раз жениться не полагается, а я уже исчерпал лимит! — поспешно ответил Хнык.
Стряхнув с себя руки Зозо, он показал ей язык, завертелся на месте и провалился, задиристо крикнув Эссиорху: «А главного ты так и не узнал, нюня моя!» На полу осталось лишь жирноватое несвежее пятно.
Незнакомец сердито повернулся к Зозо.
— Напрасно вы не сдержались! Он был обязан ответить только на три вопроса, и ухватился за тот, который ничего нам не объяснил! Вот лукавое создание!
— Он больше не вернется? — спросила Зозо.
— Возможно, вернется. Но не думаю, что скоро. Из Тартара путь долгий. Надеюсь, теперь вы будете умнее.
Зозо осторожно покосилась на телефон, взвешивая, не позвонить ли по 03. Хотя нет, тогда придется сдаваться и самой тоже... Уж больно много впечатлений последнего часа не вписываются в формальную логику.
— Как вы здесь очутились? В закрытой квартире? Отвечайте! — спросила она.
До сознания Зозо медленно, но упорно доходила истина. Она стучалась ей в черепную коробку, как запоздалый гость с чахлыми гвоздиками стучит в дверь. Истина состояла в том, что она столкнулась с чем- то необъяснимым, потусторонним, чем-то таким, что никак нельзя осмыслить. В глазах ее появился страх.
— Кто вы? Отвечайте же! Не молчите! — повторила Зозо.
Незнакомец, внимательно наблюдавший за Зозо, заметил перемену в ее настроении и поморщился.
— Ну скажу я, и что это поменяет? Это для вас так важно?
— Представьте себе! Вы так и будете молчать?
— Ну хорошо... Я хранитель Дафны, Эссиорх.
— Хранитель? Это как телохранитель?
— Ну зачем же так опошлять, Зозо?.. Сработала интуиция: я вспомнил о Даф... в общем, долгая история. Скажите спасибо, что я оказался здесь в нужный момент. Я сожалею, Зозо, но вам лучше все забыть.
— Что забыть? Зачем вы подходите ко мне? Я закричу! — взвизгнула Зозо.
— Для вашего же блага... — строго сказал Эссиорх.
Он легко, но вместе с тем властно взял мать Мефодия за плечи, притянул к себе и подул ей на лоб. Затем мягко отпустил руки, сделал шаг назад и исчез.
Зозо пошевелилась и моргнула. Она стояла по среди комнаты и в легком недоумении пыталась
