— Объемная голограмма, — пояснил Баюн, — но выполнена просто удивительно. Я сам на мгновение поверил, что он настоящий.
— Я думал, здесь будут только картины и скульптуры, — Андрей перевел дыхание.
— Здесь будет все, что угодно. Искусство намного многообразнее, чем ты можешь себе представить, — поучающе сказала Лависса, уже оправившаяся от испуга.
Пооддаль на низкой мраморной подставке лежало что-то совсем крошечное. Андрей подошел и осторожно присел рядом на корточки. На мраморной подставке, ничуть не пострадавшей от времени, была табличка с одним единственным словом: «Жизнь».
— Что там? Думаешь, ты стеклянный? — нетерпеливо спросила Лависса, которая не видела вещь, лежавшую на подставке, из-за того, что Андрей закрывал ее спиной.
— Называется «Жизнь», а почему непонятно, — мальчик взял с подставки крошечный овальный предмет коричневато-зеленого цвета и положил его на ладонь.
У него на ладони странный предмет треснул, и из него показался крошечный росточек.
— Это желудь, — сказал Баюн. — Не бойся, смотри!
На ладони у Андрея быстро выростал молоденький дубок. Вначале у него было только два крошечных листочка, но уже через минуту деревце вытянулось, окрепло и его молодой сильный ствол дотянулся почти до потолка отсека. Ствол расширялся, делался все толще, покрывался крепкой морщинистой корой, но, что удивительно, мальчик, держащий его на ладони, не чувствовал веса огромного дерева. И вот уже в отсеке раскинулась широкая крона могучего старого дуба с темно-зеленой листвой. Дуб был так велик, что нельзя было даже разглядеть его вершину. Мощные корни дерева уходили в пол галереи.
Внезапно подул ураганный ветер, и хотя никто из путешественников его не чувствовал, крона дуба гнулась и стонала, как в сильную бурю. Листья с дерева облетали, ветви обламывались, а толстый ствол стал засыхать, но прежде чем дуб исчез, откуда-то с его кроны упал молодой желудь.
Ладонь Андрея опустела. От дуба-великана, только что занимавшего, казалось, весь отсек, не осталось и следа, только крошечный желудь, замерший на полу.
— Теперь понимаешь, почему это называлось «Жизнь»? — спросил Баюн. Андрей кивнул, поднял с пола желудь и осторожно положил его в ложбинку на подставке.
Чуть дальше на стене висел большой кристаллический экран, на котором, медленно наползая одна на другую на другую, чередовались картины. На всех картинах был один и тот же земной пейзаж: лес, озерцо, домик на опушке. Но от картине к картине пейзаж немного менялся: то по лугу проходило стадо коров с пастухом, то из трубы домика поднимался дым, то лес желтел и облетал, уступая осени.
Пока Лависса любовалась пейзажем, Андрей отправился в конец галереи. Он прошел мимо музыкальных картин, возле которых на полу валялся корпус робота-хранителя, исчерпавшего свой энергозапас. Далеко не все картины и скульптуры выдержали испытание временем, многие кристаллические экраны погасли, а некоторые экспонаты были расколоты: очевидно, любознательный Грохотун уже успел устроить себе экскурсию в музей.
Баюн надолго остановился у музыкальной картины, на которой был изображен робот-нянька, похожей на него модели. Вокруг робота бегали с десяток детей разного возраста, теребили его и что-то кричали. Эта картина напомнила Баюну его работу в космических яслях, и он надолго замолчал.
Из задумчивости старого робота вывел звук удара и голос Лависсы:
— Идите сюда, скорее! Здесь одна картина упала, я только хотела ее поправить!
Андрей и Баюн подбежали к девочке. Старинная картина в тяжелой раме, изображавшая какого-то усатого графа в пурпурном плаще, лежала на полу, а на том месте, где она висела, в обшивке отсека виднелось углубление по форме напоминавшее ладонь. Рядом была выгравирована надпись: «Совершенно секретно! Использовать только в экстренных случаях!»
— Как ты думаешь, что это? — шепотом спросила Лависса.
— Не знаю, — пожал плечами Андрей. — Давай выясним!
— Это может быть опасно! — заупрямился Баюн. — Тут написано: «использовать в экстренных случаях!»
— Наш случай и есть экстренный! Еще немного и Крокс прихлопнет нас как мух! — Лависса осторожно вложила свою ладошку в углубление. В стене что-то щелкнуло и послышался низкий гул. Одна из скульптур, изображавшая Геракла, медленно отъезжала в сторону, а за ней открылся узкий проход…
НАПЕРЕГОНКИ СО СМЕРТЬЮ
— Капитан, я принес биолокатор! Мы их мигом найдем! — в руках у Грохотуна, когда он вышел из лифта, был небольшой прибор с выдвижным экраном и клавиатурой. Биолокатор был предназначен для поисков живых организмов в условиях нулевой видимости, завалов или лабиринтов. После соответствующей настройки с его помощью можно было обнаружить даже муху на расстоянии нескольких километров.
Крокс включил биолокатор. На экране появилась объемная схема тридцатого уровня, на которой в разных местах светились розоватые движущиеся пятна.
— Капитан, вот они! Совсем рядом! — Грохотун показал на одну из частей экрана, где розоватого свечения было особенно много.
— Попал пальцем в небо! — попугай щелкнул клювом по одной из клавиш, увеличивая изображение. — Это генохранилище, неудивительно, что биологическая активность в этом отсеке повышена! Нужно исключить этот сектор из поиска!
На мониторе оставалось еще около десятка пятен. Восемь их них были маленькими, подвижными и явно принадлежали крысам. После того, как и они были исключены из сектора поисков, на экране мигали только два розовых пятнышка.
— Они в галерее! — Крокс торжествующе расхохотался. — Грохотун, за мной!
И пираты помчались по коридору в сторону галереи.
Когда массивная скульптура отъехала в сторону, Баюн заглянул в открывшийся проход и увидел висячую лестницу со множеством перекладин.
— Похоже, она ведет на двадцать девятый уровень, — задумчиво протянул Андрей.
— Двадцать девятого уровня нет! — поправила его Лависса.
— Как это нет? Если мы на тридцатом, то, значит, под нами двадцать девятый!
— В лифте не было кнопки с 29 уровнем! Там после 28 сразу шел 30-й! — настаивала девочка. — Я сама удивилась, хотела спросить, но забыла.
Не успели они решить загадку с исчезновением целого уровня, как в коридоре послышались голоса. Сомнений не оставалось: капитан Крокс их обнаружил!
— Капитан, можно я им вырву зубы прямо сейчас? Я даже щипцы взял! — долетел мощный бас Грохотуна, совершенно не умевшего говорить тихо. Очевидно, на него кто-то зашипел, потому что робот опять оглушительно пробасил:
— И совсем я не кричу! Я говорю шепотом! А ну отдай мои щипцы, противная птица, пока тебе шею не свернули!
Баюн быстро махнул Андрею и Лависсе, чтобы они спускались по секретной лестнице, а сам поднял упавшую картину и торопливо повесил ее на прежнее место, закрывая секретный замок. Роботнянька успел еще торопливо протиснуться в щель и ухватиться за лестницу, прежде чем скульптура встала на место.
И стараясь не производить шума, беглецы стали осторожно спускаться вниз по длинной лестнице с перекладинами.
В галерею ворвались капитан Крокс и Грохотун. Навстречу им, приветствуя гостей, с ржанием помчался белоснежный крылатый конь. Робот-убийца раза три выстрелил в него из бластера, прежде чем сообразил, что это всего лишь объемная голограмма. Крылатый красавец подскакал к пиратам, промчался сквозь них и исчез. Грохотун мрачно покосился на попугая, ожидая, что тот начнет ехидничать и готовясь присечь его в самом начале, но на этот раз попугай почему-то промолчал.
