Таня Гроттер и ботинки кентавра

Едва она успела восстановить силы, как в коридоре за­шаркали приближающиеся шаги. Гробулия поспешно ки­нулась к двери и стала забивать скважину замка всякой дрянью. Она слишком хорошо понимала, зачем к ней мо­гут идти. Едва она втолкнула толстую щепку, как в замке безнадежно заворочался ключ. Затаив дыхание, Склеппи слышала, как тюремщик–астролог с руганью пытается про­толкнуть ключ.

– Замок заело. Придется, видно, вышибать, – пожало­вался он кому–то. – Эй, Фоби, чего ты такой хмурый?

– Да из–за приказа о казни. В жизни не читал такого бреда! – пискляво отвечал кто–то, и Гробулия узнала палача.

– А что там такое?

– Вообрази: я должен посадить ее на кол, отрубить го­лову, четвертовать, а после этого еще и замуровать в стене! ЗАЖИВО! Как, интересно, я смогу это сделать?.. Спорю, приказ диктовала царица Нуи, а Бэр подмахнул не читая, – пожаловался палач.

– Бедолага!

– Это еще не все! Ты не слышал главного. Самое не­приятное, что я перед казнью должен насильно поцело­вать ее! – передернулся палач.

– Ну и поцелуешь!

– Тебе просто говорить! – проворчал палач. – А вдруг у нее пахнет изо рта или губы будут слюнявыми? Гертруда никогда не простит мне этого! У нее такой чуткий нос, она так ревнива!

– Гертруда твоя жена?

– Ты что, зачем мне жена? Все женщины такие неряхи, я их просто ненавижу! Гертруда – это моя морская свинка.

Бывший астролог с сочувствием вздохнул.

– Да, нелегкая у тебя работа! – сказал он.

– И не говори, брат! А кому сейчас легко? – пригорю­нился палач.

– Эй, у меня не просто пахнет изо рта! Я еще и ядови­тая! Я тебе язык откушу! – крикнула Склеппи погромче.

– Ну вот! Она еще и подслушивала! Давай ломать дверь! – сказал палач и с силой ударил в дверь огненной секирой.

Гробулия увидела, как полукруглое светящееся лезвие, похожее на месяц, легко прорезало два железных листа и вышло из двери с её стороны. Склеппи в ужасе отскочила подальше и присела на корточки. Там, где по плитам бежа­ла лунная дорожка, плиты малиново светились. Так было везде или, точнее, почти везде. Одна из плит – третья с краю – упорно отказывалась мерцать.

Гробулия лихорадочно соображала, что это может оз­начать. Сомнений нет, защитная магия реагирует на луну. Везде, кроме одного места. А что, если именно там… Дверь уже почти вылетела, когда Склеппи догадалась встать на плиту и стала поспешно припоминать заклинание переме­щения, нечто вроде усеченного вида телепортации. И она вспомнила его, вот только не успела сосредоточиться и вообразить себе место, куда хотела перенестись. А раз так, то ей приходилось рассчитывать на авось, толком не зная, куда занесет ее заклинание. В таких случаях заклинание обычно повторяет предыдущее действие, то есть ты ока­зываешься там же, где очутился человек, использовавший аналогичную магию до тебя.

– Фердаквус ид! Забодаллус дверехлоп! – крикнула Гробулия.

Глава 6 ПОЛЦАРСТВА НА СДАЧУ С КОПЕЙКИ

Ург огляделся и сбросил с плеча сумку.

– Здесь мы заночуем, – произнес он.

– Прямо в лесу?

– До ближайшего поселка несколько часов ходу. А уже почти ночь. Давай займемся дровами! – сказал Ург.

Он собирал сучья и сухие ветки так долго и так тщательно, словно хотел поджечь лес. В конце концов, куча хвороста стала едва ли не с него ростом. Только тогда Ург остановился. Он достал из ножен меч и, нашептывая, стал очерчивать вокруг костра большой круг. Это было совсем непросто – кое– где приходилось вырывать траву, чтобы круг был виден отчетливее.

– Что ты делаешь? – спросила Таня.

Ург тщательно проверил, чтобы линия круга была сплошной, замкнутой, и только после этого вернул меч в ножны.

– В смысле? – не понял он.

– Зачем ты это чертишь?

– А как же иначе? – проговорил он насмешливо, раскладывая в центре очерченного круга костер.

– А разве нельзя лечь спать без этого круга?

– Можно– то можно. Дело хозяйское. Но я думал, ты в курсе, что это за леса, – произнес Ург.

– Леса как леса. Комаров полно… Ежики там, белочки… – осторожно сказала Таня. Она ощущала подвох, но толком не понимала, в чем он.

– Угу. Еще вопросик в даунском духе: а кто в лесу живет? – медовым голосом спросил Ург.

– Это что, экзамен? Ты на медведей намекаешь?

– Точно, – ехидно подтвердил Ург. – На медведей… А теперь запомни! Не выходи ночью из этого круга, что бы ни случилось и что бы тебе не померещилось. Понятно? Даже если тебе покажется, что я хочу тебя зарубить, или ты вмерзла в лед, или твой контрабас превратился в гремучую змею. А померещиться может все, что угодно. Абсолютно все! Это Дикие Земли, Варварский Лес! И не позволяй костру погаснуть! Закончатся дрова – бросай в огонь что хочешь: хоть свой футляр, хоть сама прыгай, хоть меня за шкирман и швыряй.

– А если я все же переступлю границу круга?

– Как ты там сказала? Белочки? Вот встретишь симпатичную белочку с маленькими зубками, умершую лет двести назад. И друзей этой белочки – протухшую лису, сгнившего ежика и утонувшего кабанчика… А заодно лесника, которого они придушили в прошлую пятницу, 13– го, – мрачно пошутил Ург.

Внезапно Таня все поняла. И очерченный круг. И костер, который не должен погаснуть. И гробовой юмор Урга. О, нет! Только этого не хватало! Теперь она поняла, как глупо было бояться медведей и почему так потешался ее спутник.

– Это леса нежити? – спросила она шепотом.

– Тс– с! Есть вещи, которые лучше не произносит вслух. Слова притягивают беду. Земля здесь не принимает мертвых и по ночам исторгает их из себя. А мертвых тут много, очень много. Места– то разбойные. Упыри, мавки, вурдалаки, оборотни, шишиги, полуночницы, гниляки… О лешаках я не говорю, они сами по себе. Ни за тех, ни за этих!

– А этот круг надежная защита? – с сомнением спросила Таня.

– Неплохая, но обманывать не буду. Совсем надежно защиты не существует. Все зависит от того, кто именно выйдет на огонь. Иногда выходит такое, что утром находят погасший огонь и пустой круг. И больше ничего… Но на исключено, что ночь пройдет спокойно. Всякое бывает.

– Так, значит, и тот карлик, которого мы закидали листьями? Он тоже встанет? – с ужасом сказала Таня.

– Ну… врать не буду. И он тоже. Но, поверь, это будет еще туда– сюда. Не самое худшее. Мертвяки не призраки. Они не помнят того, что было с ними в прошлой жизни и кто их убил. Да только я не мертвяков боюсь. В сто раз опаснее мертвецов те, что никогда не жили, а здесь и такие есть… – заявил Ург. – А теперь не отвлекай меня.