прежнем месте. По нарисованным фруктам разочарованно ползала живая муха. Жикин скользнул взглядом по книге и оцепенел. Название 'ПЕРВОМАГИЯ НОЯ' с переплета исчезло. Вместо него там можно было прочитать:
'Заговоры на болотную тину. Рецептурный справочник для ведунов и знахарей'.
Жора сплюнул. Эти 'Заговоры' были известны в Тибидохсе как бесполезный и очень распространенный труд. Картина явно измывалась над Жикиным.
Глава 4.
ЭТО ТУХЛОЕ СЛОВО 'ПРОЩАЙ!'
А Таня металась по Тибидохсу и все никак не могла встретиться с Ванькой. Словно насмешливые духи разводили их пути: Таня прибежала за Ванькой в Зал Двух Стихий едва ли не в ту минуту, когда он сам стучал в дверь ее комнаты.
В комнате была лишь Склепова. Она лежала на кровати и занималась своим любимым делом - красилa ногти. Кисточка, за которой она следила глазами, порхала в воздухе и красила ей ногти на ногах светящимся лаком в цветовой последовательности радуги: 'Каждый охотник желает знать, где сидит фазан', большой палец правой ноги покрывался красным лаком, указательный оранжевым, средний желтым, безымянный зеленым и мизинец голубым. Ногти левой ноги начинались уже с синего и фиолетового. Дальше все повторялось.
Не так давно Гробыне пришло в голову, что она давно ничего с собой не делала и ее неотразимость принимает застойные формы. Мадемуазель Склеповой это не понравилось.
'Гробынюшка давно уже над собой не измывалась! Для симпатичной девочки ее лет это даже опасно. Река жизни свернула в тупиковое русло и норовит слиться с болотом!' - сказала она сама о себе и приступила к действиям.
Решительно раздарив все свои платья (а те, с которыми у нее были связаны неприятные воспоминания, она просто-напросто изрезала ножницами), Склепова потребовала у Шейха Спири оплатить ее покупки по Лысегорскому каталогу. Сумма вышла такой круглой, что даже у привычного к расходам Шейха глаза полезли на лоб. Впрочем, как потом оказалось, одна из ведьмочек-кассирш ничтоже сумняшеся приписала к окончательному счету пару ноликов. Лысегорские пройдохи давно уже перелицевали пословицу 'Кашу маслом не испортишь' в пословицу 'Нолик счета не испортит'.
'А ты как хотел, Спиря? Дорогая девушка стоит дорого, даже если тебе ничего не светит! К тому же кто знает, возможно, лет через десять мое сердце и растает, если ты перестанешь быть скрягой!' - заявила Гробыня страждущему Шейху.
Одновременно не без помощи Великой Зуби, которую просила об этом Ритка Шито-Крыто, на волосы Гробыни было наложено легендарное заклинание семи пятниц. Суть этого заклинания, впервые открытого придворным алхимиком семейства Борджиа, заключалась в том, что прическа Склеповой, длина и цвет ее волос непредсказуемо менялись каждую пятницу независимо от воли и желания самой хозяйки.
Вставая в пятницу утром с постели, Гробыня сразу кидалась к зеркалу, после чего Таня обычно просыпаясь от ее вопля - восхищенного или не очень.
Заметив заглянувшего в комнату Валялкина, Гробыня с любопытством прищурилась на него.
– О, вот и он! Опасный кавалер в желтых доспехах! Принц зверомагии, сводящий с ума пожилых гарпий! Король боевой искры, о котором каждые двадцать минут передают в 'Магвостях'! - насмешливо сказала она.
– Привет! Как ты? - невнимательно поздоровался Ванька, высматривая в комнате Таню.
– Как я? Да никак! Все паршиво! Коровы не несутся, Бублики выпускают без дырок. Настоящие мужчины вымерли как мамонты! - печально отозвалась Гробыня.
– Аа-а… А где Таня? Гробыня засмеялась.
– Фи, как убого и прозаично! 'Где Таня?' И это все, что ты можешь сказать красивой девушке?… Да тебя ищет твоя Танька. Если мне не изменяет склероз, она понесла свои дряхлые джинсы и их скромное содержимое в Зал Двух Стихий.
– А-а, ну тогда я тоже туда пойду! - сказал Ванька.
Он повернулся было, но Гробыня стремительно соскочила с кровати и поймала его за рукав.
– Нет, ты мне скажи: не жалко тебе Пупперчика? Если каждый русский недотепа будет вот так мировые достояния гробить, то что же останется бедному-несчастному человечеству? Ладно, ладно, шучу я! - заметив, что Ванька начинает сердиться, Гробыня взъерошила ему волосы. - Лучше скажи, неужели тебе Гроттерша так нравится? Хочешь, я буду твоей девушкой? Посмотри на мои ножки. Была бы мужчиной - сама бы в них влюбилась! Разве они не прямее ее кривулек?
– У нее не кривульки! У нее прекрасные ноги! - возмутился Ванька.
– В самом деле? Это она сама тебе сказала? Реклама - двигатель торговли! - заинтересовалась Гробыня. - Хорошо, хорошо, не злись! У всех свои вкусы. Кому-то нравится Гроттерша, а кому-то профессор Клопп. Кстати, небольшой вопросик от большого коллектива: ты с Танькой когда-нибудь целовался или будешь набираться мужества, пока Финист-Ясный сокол с дуба не рухнет?
Ванька выдернул рукав.
– Склепова, сделай одолжение: кончай цирк! Даже если бы Танька была страшна как Чума-дель- Торт, она все равно была бы лучше тебя. Во всяком случае, в моих глазах! У нее есть внутреннее содержание, какая-то цель в жизни, а ты мелкая, как русалочий пруд! Как лужа с пиявками! - сказал он.
Гробыня вспыхнула от обиды.
– Кто мелкая, я? Да ты больной! Чокнутый! - убежденно сказала она. - Вот увидишь, Пуппера тебе не простят. Мне тебя уже заранее жалко. Брысь отсюда!
Не отвечая, Ванька вышел из комнаты. В дверях он столкнулся с заплаканной Пипой, демонстративно не обратившей на него внимания.
– Слышала магвости? Гэ-Пэ погиб! - сообщила Гробыня.
– Слышала. Мне еще утром Шурасик сказал, - буркнула Пипа. Она выглядела подавленной. Они с Шурасиком так и не смогли обнаружить дуэлянтов, бестолково кружили сразу за Грааль Гардарикой и прибыли, уже когда все было кончено.
Внезапно Гробыня заметила, что Пипины джинсы липнут к ногам, свитер сырой, а голова кое-как высушена.
– Тебя где это угораздило?
– А тебе какое дело? Дразнила с Жориком водяных… - огрызнулась Пипа, которая на самом деле сорвалась с пылесоса в океан и едва выбралась, и вдруг спросила:
– Послушай, ты когда-нибудь видела большие деревянные лодки с кучей весел?
– Сто раз, - сказала Склепова.
– А летающие?
– Нет.
– И куда они летят, не знаешь?
– Не-а. А почему ты спрашиваешь?
– Так я и думала, что Шурасик мне всякую лапшу на уши вешал, - кивнула Пипа и отправилась переодеваться. Вид у нее был подавленный.
Таня не застала Ваньки ни в его комнате, ни в Зале Двух Стихий, где поздний завтрак мало-помалу перетекал б ранний обед. В выходные ученикам Тибидохса делались всевозможные послабления. Хотя Поклеп настаивал на строгом режиме: минута опоздания запук, две минуты опоздания - полное зомбирование, но все равно толку было мало, Сарданапал и Великая Зуби редко когда сами способны были
