какой момент в комнате появились Гробыня и Ягун. За их спинами маячил (томительно хочется написать маньячил) Гуня.
– Подъем, подъем, кто спит - того убьем! - бодро сказал играющИЙ комментатор.
Таня села на кровати.
– Я не спала Чего тебе, пальмовый обезьянец.
– Это я пальмовьтй обезянец, промахнулись девушка! Я Таежный ехидец! - не растерялся Ягун. - Или так: урод моральный - одна штука. Деградант в состоянии нравственного распада - опытный экземпляр.
– Ты утомительный болтун, - сказала Таня с досадой.
– Пускай болтун. Зато какой! Величайший, румяный, кроме многих талантов, одаренный отличным пылесосом! - обрадовался Ягуы.
Таня задумчиво смотрела на него.
– Слушай, ты интересную штуку только что случайно сказал. Если у человека была мораль, но он ее утратил. В этом случае он деградант. Так?
–Угу.
– А если не было никогда Морали? Моральный дегенерат? Этический олигофрен?
– Можно одним словом: некромаг, - влезла Склепова.
Заподозрив Намек (уж слишком часто звучало то слово сегодня), Таня резко повернулась к ней.
– Почему?
Однако Гробыня была само смирение.
– Нипочему. Грызианка так всегда говорит, когда к нам на эфир приходит какой-нибудь опасный тип. Этому только в некромаги! Кстати, а как там Бейлошадкин? Не роет землю копытом?
– Представления не имею.
– А, ну да, да… Расслабься, Гротгерша! Глебу теперь не до тебя! Я регулярно смотрю магности. Все спят и видят, как засадить его в Дубодам.
Склепова расхохоталась. Наблюдая за ней, Таня пришла к выводу, что ничего толком Гробыня о Бейбарсове не знает. Только то, что видела в магностях.
Гуня, стоя в углу на безопасном расстоянии от скелета Дырь Тониашiо, пожирал бутерброд не мыслимых размеров.
– Обычно хлеб для бутерброда режется поперек. Гуня же режет его вдоль. То есть из батона получается два куска. Ощушаешь разницу? - сказала Гробыня, прослеживая направление Таниного взгляда.
– Я ощущаю, что вам с Ягуном от меня чего-то надо!
Гробыня и Ягун переглянулись.
– Хорошо… Короче, Ягун ухитрился подзеркалить Сарделькокопала. Сосископихал говорил с Медузией (как важно уметь себя поставить, чтобы твое имя не перевирали подумала Таня) и ничего не заметил. А потом, уже сугубо для шлифовки знаний, мы на пять минут заглянули в библиотеку… - сказала Склепова.
– Когда это случилось? - спросила Таил.
– Как когда? За ужином! Ты же проспала ужин… Ну да ничего, Гуня поделится с тобой бутербродом! - сказала Склепова.
Гуня сделал страшные глаза и прижал бутерброд к груди.
– Он у меня жадный, как песик! Ну разве не забавно? - умилилась Склепова. - Расслабься, Гломов! Никто не лишает твое крошечное тельце питательных частиц!… Если не преодолеешь жадность, в следующий раз заставлю делиться макаронами «Макфа» Они такие вкусные, что Гломов покупает их по тридцать пачек и прячет повсюду как хомяк
– «Макфа». Это те, что ты ешь?
– Угу. Мы с Гуней как шерочка с машерочкой уже обрастаем одними привычками… Знаешь, говорят, к старости пары совсем одинаковые становятся. В общем, Танька, если совсем коротко, мы узнали, кого привезли в Тибидохс и заперли в подвале!
– Ну и кого там заперли? - зевая, спросила Таня. Слушать со сна чужую болтовню - страшная мука.
– А вот сейчас узнаешь!
Играющий комментатор вскочил на стул и из влек из воздуха книжицу «Проделки белых магов в пересказе Гуго Хитрого». На обложке уже сияла лысина Гуго, на которую он спешил надеть напудренный парик.
– Ты стащил книгу у Абдуллы, пока я заговаривала ему зубы? - изумилась Гробьтня.
Ягун обиделся.
– Зачем сразу «стащил» - это когда не собираешься возвращать. А когда собираешься, это называется «взял почитать»! - заявил он.
Гуго Хитрый уселся на обложке и свесил наружу ноги. Покинуть обложку он не мог, а вот стать трехмерным пожалуйста. Но при этом хотя бы один палец должен был касаться обложки.
– Ну, чего вам надо от старого больного гения?
– Расскажи то же самое, что рассказал мне! - попросил Ягун.
Гуто закивал.
– Повторенье - мать мученья? Ну так и быть… В общем, когда-то довольно давно жил-был один парень. Он имел начальный дар и стал учеником одного сильного некромага, который потому и взял ученика, что собирался умирать. Умереть-то он умер, но совсем не так, как планировал. Ученик прикончил его сам, не желая ждать ни одного лишнего дня. Это случилось примерно восемьсот лет назад.
– Некромага нельзя убить! напомнила Склепова.
– Убить можно всех.
Гуго Хитрый улыбнулся самой многозначительной своей улыбкой - той самой, что долгими часами отрабатывал перед зеркалом в своем книжном уединении.
– «Некромаги не любят себе подобных. Когда на одной тропе встречаются два некромага один должен погибнуть. дух некромага, который убил себя сам или был убит более сильным некромагом, переселяется в победителя» - процитировала по памяти Таня.
Ягун взглянул на нее с удивлением. Гуго Хитрый закивал напудренным париком.
– Именно. Некромаги как кроты! Стоит под землей встретиться двум кротам, они рвут друг друга на части. В кромешной мгле. В холодных глинистых ходах. В общем, наш негодяйчик ухлопал своего учителя. В землянке учителя (а некромаги, заметьте, обожают жить ниже уровня земли!) юный некромаг нашел первые десять страниц «Книги имен духов хаоса» - заявил он.
– В реестре магических книг такая не значится, - сказала Таня.
– Угу, - согласился Гуго. - А почему? Потому что в реестр включены только цельте, неповрежденньте книги, существующие на сегодняшний день. Иначе была бы немыслимая путаница. Магические книги вечно перерождаются во что-нибудь, и в мире магических книг жуткий бардак. Изначально «Книга имен духов хаоса» выглядела так: темный переплет из дерева, обтянутый кожей. Книзу на обложке - восковое пятно от свечи.Внутри около сотни страниц, на которых записаны восемнадцать миллионов имен духов хаоса.
– Что-то уж больно много буковок с пробелами для ста страниц, - ехидно сказал Ягун. - Для магической книги даже мало. Когда-то книга принадлежала десяти сильным некромагам. Некромаги знали: тот, кто сумеет произнести все истинные имена духов хаоса, получит власть над хаосом. Не доверяя друг другу, некромаги разодрали книгу на десять равных частей и разбрелись кто куда, уже тогда смутно догадываясь, что через какое-то время начнут убивать друг друга. Тогда же книга исчезла из реестров. Шли века. От умерших и погибших некромагов части книги переходили к их ученикам, Каждый из учеников старался убить остальных и собрать книгу вместе. Короче, в тот момент, когда тот, о ком я говорю, получил десять страниц книги, оставшиеся страницы были уже не в девяти, а всего в четырех руках. Наш приятель выучил свою часть книги наизусть и стал искать остальные… Он бродил по чащам и разным закоулкам мира и нападал на всех некромагов без разбору, в надежде, что среди них окажутся и хранители книги. Сколько частей из этих четырех ему удалось собрать, неизвестно, по тому что… А-а-а!
Ягун сделал неосторожное движение. Не усидев на краю обложки, Гуго кувыркнулся в портрет.
