огня, вырвавшись откуда-то снизу, подпалила его коврик-циновку.
– Вы это видели? Секунда - и от циновки великолепного бабая остается одно воспоминание! Скрежеща зубами и ругаясь, бабай падает головой вниз. Я почти уверен, что он не разобьется. Высота болыпая, и вполне можно успеть выкинуть платок-парашют. Мяч у Маланьи! Все же разобралась, где у дракона морда! Бросок! Мяч ударяется о стойку ворот - пардон, всего лишь о драконий нос, отлетает, встречает ус и отскакивает во все еще распахнутую пасть Герардиона! ГОООООЛ! Стригите в другой раз драконам усы!…
Что творится на трибунах? Зрители обезумели. В воздух летят шляпы, пластиковые бутылки, искры и чьи-то дети. Интересно все же: свои или чужие? Не болельщики, а тысячи восторженных психов! Боюсь, чтобы надеть на них смирительные рубашки, понадобятся все санитары мира! Конечно, одурительный мяч - это всего одно очко, зато теперь до конца игры Герардион будет радостным дебилом! Обожаю братьев по разуму, а-а-а-а!
Забросив мяч, Маланья Нефертити утратила бдительность. Подняв руки, она приветствовала болельщиков, не замечая, что происходит у нее за спиной. А оглянуться все же СТОЯЛО. Герардион внезапно завился кольцом и…
– ОСТОРОЖНО!!! - завопил Ягун.
Маланья обернулась и, машинально пришпорив крышку гробницы, отлетела на метр. Это спасло ей жизнь. Драконий хвост лишь отколол от крышки угол. Все же удар был такой силы, что Маланья подлетела метров на десять и лишь невероятным чудом удержалась на гробнице. Внезапно на пути у нее вырос Минотавр. Вместо того чтобы помочь Маланье, он будто случайно столкнулся с ней. Правый рог Минотавра едва не вонзился Маланье в глаз и оставил царапину на скуле. По уцелевшей части крышки прошла трещина.
Наполовину оглушенная, Маланья упала, не ус пев произнести даже спасительного заклинания. Подстраховал ее уже Сарданапал, и о песок она ударилась довольно мягко. Все же к ней сразу метнулись санитары.
Минотавр развернулся и как ни в чем не бывало полетел прочь. С его точки зрения, он не сделал ничего дурного. Просто воспользовался случаем, чтобы одним опасным игроком в команде противника стало меньше. Это было уже слишком.
ААААААЛ! Чтоб ты упал, сволочь! - потрясая кулаками, завопил Ягун.
– Чтоб ты упал, нехороший дядя! - машинально повторила за ним Вика Рыжова.
да-да, та самая Вика. Щеки как у хомяка, крас ный подбородок. Милая тибидохская девочка, обожающая яркие заколки и игрушечных пупсиков.
Минотавр почему-то не вписался в очень простой поворот и на чудовищной скорости врезался в магический купол. Зрители вскочили. Видно было, как Минотавр падает и как рога, пропарывая купол, разбрызгивают золотистые искры. Удар о песок был такой силы, что тело пiодскочило на полметра.
– У Минотавра сломался рог! - сказала Вика Рыжова меланхолично.
И у Минотавра действительно сломался рог. К нему метнулись санитарные джинны, однако прежде чем они добежали, Минотавр окутался сиянием и исчез. Провалился в Потусторонний Мир, выбыв из матча.
Вика застеснялась и опустила глазки. С ней рядом выросла Медузия.
– Рыжова!!! Завтра утром - ко мне в кабинет! С утра! Ты все поняла?
Вика попыталась ответить, однако не смогла вымолвить ни звука. Слова как будто произносились, однако со стороны казалось, что она беззвучно шевелит губами.
– Сударыня, будьте так любезны взять смысловую паузу! На сегодня я лишила вас права голоса! - пояснила Медузшт.
Попугаева, сидящая неподалеку, хихикнула. Медузия резко повернулась к ней.
– Что тебя так насмешило, дорогая?
Верка в панике зашарила глазами. На один ряд впереди нее помещался высоченный лысый дядька, на макушке которого была татуировка: «Когда- то тут были волосы!» Именно об этом сообщали синие буквы.
– Вот это! - сказала Верка, показывая пальцем.
– Мамочка моя бабуся! В игре осталось всего три мяча! Пламягасителыный, чихательный и обездвиживающий! За пламягасительным мячом в данный момент гонится Дионис! Диониса страхует Геркулес Гераклович Овсянкин! Трогательная пара! Трогательная в том смысле, что они всех трогают. Наперерез им бесстрашно мчатся Эразм Дрейфус и Рамапапа! Постараюсь подлететь по ближе!
Ягун сделал красивый разворот и оказался как раз на пути у пламягасительного мяча.
– Нет, вы это видели! Какое мучение! Мячик летит прямо на меня, а я не имею права его схватить! Может, кто-нибудь прямо сейчас введет меня в состав команды? Взамен Пуппера, а?
– Эй, лапки прочь от огнетушителя! - заорал Рамапапа, устремляясь за мячом.
Ягун со вэдохом уступил.
– Ладно, буду трудиться языком, если не дают поработать руками! Основная борьба за мяч разворачивается между рамным папой и Геркулесом Геракловичем! Оба летят почти вровень, толкаются плечами и изо всех сил стараются заработать пять копеек на дисквалификацию. Эразм Дрейфус в тазике застенчиво скользит за ними. В его маленьких умных глазках читается надежда, что когда эти двое поубивают друг друга, огнетушитель в наследство получит именно он. Вот оно, подлое расчетливое падение нравов! Торжество муравьев надо львами! Я прям трясусь!
Что-то мелькнуло в воздухе. Ягун озадачено заморгал и, не веря себе, принялся тереть глаза.
– Погодите! А куда делся мячик? Мяч в студию, я сказал!… О нет! Откуда тут взялся Фрол Слепой? Слепым не положено бить зрячих, хотя они бьют и даже пинают! Вот, скажем, Грызиана Припятская! Она же с бельмом, то есть если разобраться…
Три мощных запука, пущенных неизвестно откуда, пробили в защите приличную брешь.
– Отзываю свои слов обратно! - поспешно сказал Ягун. - У Грызианки есть шарм! Шарм и харизма правят миром, пока греческий профиль, мотая на кулак сопли, выносит мусор. Но что там с Фролом? Он ловко отрывается от погони, но не спешит атаковать Раду! Он чего-то выжидает. Чего, спрашивается?
Тем временем Гротгер и Энтроациокуль пытаются поймать чихательный мяч, Милое такое, детское желание, скромное, как я! Им пытаются помешать Дионис и Геракл. Танька перехватывает мяч и посылает заговоренный пас Энтроациокуль. Мяч проносится близко от Диониса, но так быстро, что он не успевает произнести контрзаклинание! Мяч у Энтроациокуль. Бактрийская ведьма несется к Герардиону. Илья Муромец дальновидно выставляет щит навстречу ей пропитанному ядом бамбуковому шесту. Герардион встречает Энтроациокуль струей пламени, от которой она уходит. Завинчиваясь вокруг пламени по спирали! Сверху на бактрийскую ведьму коршуном падает… кто же это? Неужели Бейбарсов! То есть я хотел сказать: Тантал, хотя кто их разберет, этих некромагов!… Бейбарсов бесцеремонно выхватывает у старушки мяч и набирает высоту. С гневным воплем Эн троациокуль выстреливает ему вслед парализующей иглой, однако Бейбарсов равнодушно вытаскивает ее из щеки, как колючку. Экзотические яды на некромагов не действуют!
Бейбарсов атакует Раду. Та, достойно подготовленная к встрече Лизхен Херц, встречает его грозным ревом и струей пламени. От пламени Бейбарсов уходит нырком, но все же брызги огня, как мне кажется, успевают опалить Глебу щеку…
Ванька, сидевший недалеко от Тарараха, вскрикнул и схватился за лицо. На скуле у него вздулея такой же ожог, как у Бейбарсова. Кожа треснула, края трещины начали темнеть. Тарарах с силой пригнул голову Ваньки к своему колену и, не давая ему шевельнуться, смазал края трещины. Ожог быстро стал опадать. Рана зарубцевалась. Теперь это было похоже на рану недельной давности. Примерно такая же зарубцевавшаяся рана появилась и на щеке у Бейбарсова. С той только разницей, что все это время он продолжал атаковать Раду.
– Откуда у тебя эта мазь? - спросил Ванька.
– да так… С утра от кислотных плевков гарпий сам лечился! - застенчиво пробасил Тарарах. - Но у тебя вообще-то быстрее зажило. Я даже не ожидал. Прямо как на упыре, ха-ха!
– Ха-ха, - сказал Ванька кисло.
Продолжая тарахтеть, Ягун мчался, выплевывая слова, как младенец гречневую кашу:
