Человек встал.
Стрела расщепила свою предшественницу, и даже с такого расстояния звук удара был слышен. Инструктор по стрельбе – Миоко повернулся к нему и положил руку на плечо. Александр невольно напрягся, он боялся опрокинуться на спину – все-таки протезы есть протезы.
– Ну что же, Саша, стрельбу из лука вы освоили, но дело в том, что там, куда вы попадете, его не будет, поэтому вам нужно научиться его изготавливать, причем в одиночку и самыми примитивными инструментами. Сегодня отдыхаем, а завтра за дело.
Александр посмотрел на тренера и кивнул. Он давно ждал чего-то в этом роде, ведь когда он освоил автомат и винтовку, ему сказали нечто в таком же духе, и началось освоение арбалета. И так последовательно по ступеням эволюции оружия, только в обратном порядке. Параллельно его натаскивали в рукопашном бою, хотя здесь с ним обходились мягко, все-таки в физическом плане он был неполноценным партнером. Он изучил, как драться палкой, саблей, нунчаком, булавой, стилетом и даже кастетом. Его заставляли кидаться камнями, иногда по целому часу в день. Самое интересное, что все это входило в противоречие с параллельно осваиваемой медициной, даже не медициной, а какими-то избранными темами из нее. Его научили вырывать зубы, правда только у манекенов, стерилизовать инструмент, накладывать жгут и приготавливать из трав микстуры от всяких болезней. Все это носило оттенок игры, он быстро уловил несообразности всего своего обучения. Тренер карате, имеющий, видимо, не менее черного пояса, натаскивал его только нескольким простейшим приемам, и при этом вовсе не заставлял набивать руки о кирпичи и бревна. Ему ни разу даже не порекомендовали заняться на тренажерах, чтобы загрузить работой сердце – главный орган при любом виде спорта. А когда он сам попытался начать по утрам делать зарядку и попросил эспандер, Курман, старший на этой лесной вилле, и самое важное, человек, втянувший его в теперешнюю суету, зашел к нему и выдал:
– Александр, не тратьте свои силы зря, делайте только то, что от вас требуют. Мы оптимально рассчитали возможную нагрузку для вас, не надо укорачивать и без того короткий сон. А книги, которые стоят в вашей комнате, подобраны там специально. Вы должны прочесть их и постараться запомнить. Там, где вы окажетесь, у вас не будет справочников.
А на полках стояла довольно мощная стопка. Он и раньше просматривал почти все фолианты оттуда. Там было все, начиная от «Пособия для начинающих альпинистов», «Выделки шкур в домашних условиях», подробных физических атласов Африки, Азии и Европы до учебника ориентации по звездам в обоих полушариях, причем со свежеиспеченным типографским приложением детального расписания изменений созвездий в зависимости от векторов собственного движения звезд за тысячи лет. Человек, который смог бы освоить эти полки, наверное, считался бы специалистом по нескольким не связанным между собой областям знаний.
– Мне все еще нельзя знать, для чего вся эта подготовка, господин Курман? – поинтересовался Александр.
– Я думаю, когда-нибудь вы, может, догадаетесь сами, а пока ответ на этот вопрос покажется сумасшедшим.
– Это что, корыто? – оторопело спросил Александр.
Малютка Киби улыбнулся, хотя вопрос был задан не на его родном языке, он оценил юмор. На родном языке Киби не говорил никто из знакомых Александра, и вообще никто из тех, кого он знал за свою жизнь. Родным для Киби был какой-то центральноавстралийский диалект, который могли понимать только его соплеменники и их соседи по окружающей местности, не считая ничтожно малого количества энтузиастов-этнографов с белой кожей.
– Эта штука по-вашему зовется копьеметалка. В принципе, это только один из ее видов, – пояснил коренной австралиец со своим странным акцентом. – Как корыто ее тоже можно использовать или как тарелку, но мы будем изучать ее первое качество.
– Ага, – кивнул Александр.
Что он мог сказать еще этому маленькому человеку, который, по словам Курмана, закончил университет в Мельбурне.
– Как думаешь, Саша, на сколько можно метнуть копье вот этой штукой?
– Убейте меня на месте, учитель, но я в упор не представляю, как она действует.
– Ну, а просто рукой?
– Здоровый человек, – Александр сделал невольную паузу, – закинет метров на тридцать. Ясное дело, смотря какого веса копье, – добавил он поспешно.
– Почти так, Саша, – кивнул австралиец. – Ну а теперь смотри.
Он наклонился, открыл здоровенный, всегда стоящий здесь, на окраине поляны, ящик и извлек на свет божий довольно длинную палку. Может, по взглядам аборигенов Австралии, это считалось копьем, но Александр в этом сильно сомневался: оно не имело наконечника, оно просто было обстругано спереди, и утолщалось оно тоже сзаду наперед. Киби разместил оружие в «корыте», поднял его правой рукой, одновременно левой придерживая копье. Что-то в выражении его лица неуловимо изменилось, мгновенно исчез весь налет уроженца двадцать первого века. Александр поспешно отодвинулся, когда он вскинул руку. Миг, и копье ушло вверх. Александр следил за ним, задержав дыхание: оно летело и летело, никак не желая падать, уносясь все дальше, туда, на другой край поляны, затем начало планировать вниз.
– Сходи, Саша, разомнись, – изрек Киби. – Измерь расстояние.
Александр пошел вперед, внимательно смотря под ноги.
– Примерно шестьдесят восемь метров! – крикнул он с той стороны.
Киби, совсем маленький на таком расстоянии, кивнул.
Александр поднял оружие. Сделано оно было грубо, но в руке держалось удобно. Понятно, почему оно утолщалось спереди: чтобы не вертеться в полете. Когда Александр принес копье обратно, он спросил:
– Эта копьеметалка, это ваше изобретение? Я имею в виду – австралийское?
– Я понял, Саша. Нет, конечно, ведь в Австралию первые люди попали довольно поздно, а эта штука была известна по всему миру, или почти по всему, очень-очень давно, потом ее сменил лук и так далее. Но нам с тобой нужно...
– ...научиться ее изготавливать, – закончил за него Александр.
Киби оторопело посмотрел на него.
Александр взвесил в руке бумеранг. «Увесистая штука, – подумал он. – И ведь, если не попал, она возвращается, может и по башке навернуть». Он с уважением посмотрел на Киби.
– Ну уж это, дорогой учитель, точно ваше изобретение?
– И снова должен тебя разочаровать, Саша. Эта штука тоже успешно применялась невероятно давно в очень многих регионах планеты.
Александр взял оружие и легким движением запустил его по дуге. В мишень он не попал, но снаряд не возвратился.
– Сколько он пролетел? – спросил Киби.
– Метров тридцать пять, – предположил Александр, за эти недели он хорошо набил глаз на всяких подобных штуках.
– Да, примерно, – подтвердил Киби. – Сходи измеряй.
– Знаете, я думал, что хоть за этой штукой не надо ходить, когда промажешь, – съязвил Александр.
– Это предвзятое мнение, – пояснил Киби. – Настоящий боевой бумеранг не возвращается, он сделан для охоты, а не для развлечений. А вот спортивный, тот – да. Но мы с тобой ограничим свой курс этим тяжелым экземпляром, так что – за дело.
Вот так, забитые занятиями и чтением до упора, проходили недели. Он освоил начала медитации, даже методы гипноза и самогипноза, он научился в какой-то мере подавлять боль, он хорошо знал, что это такое, еще по прошлой жизни, а уж инвалидом он познал ее досконально. Он привык подавлять страх высоты, он просматривал на видеокассетах прыжки акробатов на качелях в замедленной съемке и учился оценивать расстояния на глаз. Несколько раз он со специалистами лазил по горам, их отвозили туда вертолетом. «Лазил» – сильно сказано, они просто таскали его с собой, заодно поучая, как пользоваться снаряжением. Его даже возили в родильный дом, и он, лично не участвуя, все-таки получил представление о том, как работают акушеры. А еще он научился дрессировать овчарку и ухаживать за ней.
– Наверное, это последнее, – сказал Курман задумчиво, – самое последнее из могикан.
– Я думал, их вообще уже нет, – согласился Александр. – Считал все эти сообщения, периодически мелькающие в новостях, просто «уткой».
Курман весело посмотрел на него.
– За что ты мне нравишься, Саша, это за твое скептическое отношение к фактам, которым другие верят не задумываясь.
– Нет, правда, я думал, и джунглей уже не осталось, так, одни заповедники, напичканные техникой для поимки браконьеров.
– Ты во многом прав. Ладно, пойдем, наверняка они уже заметили нас.
– Еще бы, – съязвил Александр, – как можно не услышать вертолет, они что, глухие? Всегда слаборазвитая цивилизация обнаружит развитую раньше, та слишком шумна, во всех смыслах, и сама себя выдает, а первая сидит тихо и не высовывается, потому что просто не умеет этого делать.
– Ты сам додумался или где вычитал?
– От тех знаний, что вы в меня напихали, я уже стал философом, главное, не съехать в шизофрению.
Они спускались вниз по тропе к небольшой речке. Курман шел не торопясь, помня о протезах сопровождаемого, и Александр был ему за это благодарен, препятствий на тропе хватало. Над ними нависали деревья, похожие на декорации к фильмам, а лианы свешивались совсем низко, и приходилось нагибаться. Когда они спустились, Александр спросил:
– А как мы перейдем на тот берег?
– Не волнуйся и не вздумай дотрагиваться до воды, там пираньи: сжует руку – не успеешь почувствовать.
– Мерзость, – брезгливо высказался Александр.
– Для кого как, – пояснил Курман. – Например, люди, к которым мы сейчас направляемся, очень любят их кушать.
– Ага, – сказал Александр, подводя итог. – Век живи, век учись.
Курман улыбнулся, и в этот момент из-за наклоненной к воде пальмы появилась лодка, выдолбленная из цельного дерева.
– Помни, – сказал Курман шепотом, – чему я тебя учил. Мы в гостях, надо уважать обычаи, ведь мы могли сесть сразу на той стороне, но они считают свою землю священной, посему не стоит ее осквернять нашими опорными лыжами.
По случаю их появления племя этих последних диких индейцев организовало нечто в виде праздника. Гостей угощали различными лакомствами, в том числе жареной пираньей: пришлось есть. На Александра смотрели с почтением, как на шамана: всех присутствующих поразили его пластмассовые ноги, им, видимо, очень хотелось их потрогать, но они не решились. Курман о чем-то разводил тары-бары с вождем через местного переводчика, но и тот язык, на котором Курман вел чинную беседу, был Александру абсолютно незнаком. Многогранность Курмана вновь удивляла. Скорее всего переговоры прошли успешно, потому как начальник заметно оживился, а когда белые люди покидали становище и лодка переправила их на другой берег, Курман
