11
Барабанная дробь разлеталась по окрестностям. Там-там-татата, там-там-татата, там-там-татата… Пять пар барабанщиков стояли друг против друга под кроной племенного дерева. Мелькали черно-розовые ладони. Извивались гибкие тела. Рассекали воздух конические палочки.
Население деревни в лучших галабиях толпилось вокруг. По случаю праздника Четвертого урожая на дерево были вывешены маски всех идолов народа фон, а выше прочих — маска Солнечного бога.
Жестокое солнце в тропиках. Боятся и почитают его африканцы. Скрестив руки на груди, стоял под деревом седой вождь Нбаби.
«Там-там-тататам, — гремело в двух шагах от него, — там-там-тататам!»
Люди ждали и пропитывались ритмом.
Ноги непроизвольно притопывали. Вращались покрытые татуировкой животы.
Тряслись головы и груди. Звенели праздничные кольца — по килограмму колец в каждом ухе бритоголовых женщин.
Внезапно все стихло. С одной из сторон площади толпа расступилась, чтобы пропустить процессию.
Во главе важно выступал главный колдун деревни Губигу. Его мускулистые руки сжимали над головой два ножа — в каждом не меньше полуметра длины. Каплу описывал ножами восьмерки. Белые праздничные полосы на широком лице придавали ему особенно свирепое выражение.
Острейшие лезвия пролетали в считанных миллиметрах от пальцев и головы колдуна. Он напоминал дирижера симфонического оркестра и одновременно — каратеку с нунчаками. Утренние лучи отскакивали от стали в глаза собравшимся, делаясь солнечными зайчиками. Люди вздрагивали.
Следом за Каплу мужчины в головных украшениях из цветных хлопковых нитей вели двух быков. Можно было подумать, что вся сила животных ушла в рога.
Африканские травы, усваиваясь, превращались не в говядину, а в чудовищные лопасти на головах. Не в коня корм. Каждый рог имел две ладони ширины и больше метра длины. Всякий знает эту африканскую породу.
Невысокие животные с огромными саблеобразными рогами редко бывают хорошо откормлены. Не растут в Африке клевер с тимофеевкой. Туго в Африке с выпасами. Туго и с комбикормом. Даже ноги у саблерогих быков кривые: каждый в телячьем возрасте переболел рахитом.
Быки словно что-то понимали в происходящем и беспокоились. Погонщики дубасили их увесистыми палками по торчащим ребрам.
Появление процессии на площади вызвало крики радости. Голод не тетка. Немедленно отыскались помощники с большими глиняными сосудами. В Губигу была гончарная мастерская, где работали женщины.
Нбаби повернулся к племенному дереву, простер руки к маске Солнечного бога и повалился на землю.
Затем рухнул как подкошенный колдун.
Потом погонщики обоих быков и ассистенты с сосудами.
Дружно взмахнув палочками, пали ниц десять барабанщиков.
И, наконец, залегла вся деревня.
Люди не сводили глаз с раскрашенных масок и умоляли их быть снисходительными. Люди поглядывали на колдуна и умоляли его быть расторопнее. В животах урчало.
Первым вскочил Каплу. Корча страшные гримасы, бросился к одному из быков.
Степенно, переполненный чувства собственного достоинства, поднялся представитель племенной аристократии вождь Нбаби.
Спустя мгновение все были на ногах.
Барабанщики затеяли мелкую и тихую сбивку, которая, однако, быстро прибавляла в громкости. Главный колдун скакал перед быком.
Тот отвечал довольно тупым взглядом.
Лишь размахивал хвостом, отгоняя мух.
Странный бык. Это, должно быть, от голода. В дороге волновался, крутил рогатой башкой, думал: там, куда ведут, накормят или не накормят?
Оказавшись в центре внимания, бык понял: не накормят. Сами голодные.
Перед таким быком можно поставить настоящего испанского тореадора с настоящей ярко-красной мулетой. Все равно коррида не получится.
Тысяча пар карих глаз напряженно следила за происходящим. Основной интерес вызывали два объекта.
Страшные лезвия в руках Каплу.
И рельефно выделяющаяся на бычьей шее артерия.
12
«Там-та-тата-там, там-та-тата-там, тамта-тата-там», — врывались звуки в пальмовую хижину вождя.
«Там-та-тата-там, там-та-тата-там, тамта-тата-там», — врывались звуки а бритую головку Зуби.
Черно-розовые ладони и конические барабанные палочки односельчан словно били прямо по мозгу. Крепкими белыми зубами страдалица закусила широкую коричневую губу. Глаза полуприкрыты. По лицу струится пот.
Черные пальцы дочери вождя с такой силой впились в основание ее ложа, что под ногтями стало белым-бело. Зуби испустила хриплый густой стон, и голова ее перекатилась налево.
— Я умираю! — заорала Зуби. — Не могу больше!!!
Голова ее перекатилась направо.
Две старые негритянки, совершенно голые, сидели рядом на пальмовых листьях. Старой в тропической Африке считают женщину после тридцати пяти. На старость отводится в среднем еще десять лет.
— Не умрешь, — равнодушно глядя, как перекатывается голова Зуби, сказала одна старуха.
Постель Зуби представляла собой нечто вроде широких носилок из пальмовых же ветвей. Груда листьев была прикрыта галабией. Над ней возвышался раздутый живот дочери вождя. Широко раскинулись ее ноги. Воды уже отошли. Галабия была совершенно мокрой. Шел четвертый час мучений — схватки начались на рассвете. Первый раз трудно рожать.
Негритянка рожает за свою короткую жизнь десятки раз. Большая часть детей либо рождается мертвыми, либо погибает во младенчестве.
К заболевшему ребенку родители сразу утрачивают всякий интерес. Пытаться спасти его бессмысленно. Можно лишь продлить мучения. Даже туберкулез не умеют лечить в африканских деревнях.
Жизнь детей природы подчинена закону естественного отбора. Гибель ослабленной особи — нормальное явление. Все равно до подлинной, немощной, старости лучше не доживать. Когда рука не сумеет поднять мотыгу или копье, кормиться станет нечем. Придется совершить ритуальное самоубийство под восторженные крики соплеменников.
В природе смерть — нормальное явление. Лишь белые извращенцы могли дойти до того, чтобы с помощью хитроумных аппаратов годами поддерживать жизнь человека, находящегося в коме.
Лишь белые извращенцы могли договориться до того, что вместе с человеком умирает целый мир. Если человек не в силах участвовать в добывании пищи, то это уже не целый мир, а целый лишний рот.
— Конец! — страшно закричала Зуби. — Смерть!
Крик перешел в рычание. Из прикушенной губы потекла кровь. Красный ручеек на черной атласной
