выключенными огнями следовал за ними, соблюдая дистанцию. Она не сводила с него глаз, насколько ей это удавалось, поскольку точный расчет времени и расстояния имел для задуманного решающее значение.
Вот еще чуть-чуть...
В мотке осталось еще около трех метров веревки. Лейя быстро связала петлю, оглянулась на преследователей и обратилась к Чубакке:
– Подготовься! Теперь... стоп.
Чубакка остановился. Мысленно скрестив пальцы, взывая к удаче, Лейя достала меч, закрепила его в петле, утяжелив найденным обломком ветки, активировала клинок и отпустила веревку.
Меч, подобно маятнику, качнулся назад и в другую сторону – прямо к летающему аппарату.
Ярко полыхнуло – меч срезал антигравитационную подушку. В тот же миг чужой корабль камнем рухнул вниз.
Корабль падал в туманную мглу, и сначала две светящиеся точки – что-то там загорелось на его обшивке – слились в одну, а затем и она исчезла, и только меч покачивался во мраке.
Лейя перевела дух.
– Сейчас мы его достанем, – сказала она Чубакке. – И я думаю, нам пора возвращаться. Сомневаюсь, что здесь еще кто-нибудь остался.
– А потом – прррямо на ваш корррабль? – спросил Ралрра, когда они вернулись к ветке, где была привязана веревка.
Лейя задумалась: чужак в ее комнате не выходил из головы. Ей вспомнились непонятное выражение его взгляда и странная реакция, то, как он оторопел от ужаса и изумления, что даже не заметил, когда ворвался Чубакка...
– Да, на корабль, – ответила она Ралрра. – Но не сразу.
Чужак безучастно сидел на низкой скамеечке в тесной комнате для допросов местного полицейского участка, голова его была перевязана – единственный след от удара Чубакки. Руки чужак спокойно сложил на коленях. Одежду и снаряжение у пришельца отобрали, выдав вместо них слишком длинный для него балахон. На ком-нибудь другом, может, это и выглядело бы забавно, но только не на нем. Ни нелепый вид, ни пассивность не могли обмануть – чужак был убийцей. Был и будет до самой смерти.
И он особенно настаивал на встрече с Лейей. Личной встрече.
Возвышавшийся над ней Чубакка прорычал последние предупреждения.
– Мне все это тоже не слишком нравится, – согласилась Лейя, глядя на экран монитора и пытаясь собрать все свое мужество. – Но ведь он отпустил меня перед тем, как вошли вы. Я хочу знать, нет, я должна знать, что это все значит.
Быстро мелькнуло воспоминание об их разговоре с братом, на Эндоре. Его безграничная, несмотря на все ее опасения, уверенность, что он сможет противостоять Дарту Вейдеру. Эта решительность чуть не убила его... Зато именно она и принесла в результате победу.
Но Люк чувствовал, что в глубине души Вейдера еще сохранилось что-то хорошее. А вот чувствует ли она нечто подобное в этом чужаке-убийце? Или это больше смахивает на патологическое любопытство? А может, стремление понять его?
– Ты будешь все видеть и слышать здесь, – кивнув на монитор, сказала принцесса Чубакке и, вручив ему свой бластер, направилась к двери. Меч остался на поясе, хоть и неизвестно, как его можно использовать в столь маленьком помещении. – Входи только в самом крайнем случае.
Она глубоко вздохнула и ткнула кнопку кодового замка.
Чужак поднял взгляд на звук открывающейся двери, даже попытался гордо выпрямиться. Дверь закрылась; некоторое время принцесса и серокожий не-человек разглядывали друг друга.
– Я – Лейя Органа Соло, – произнесла наконец принцесса. – Вы хотели говорить со мной?
Чужак молча смотрел на нее. Потом медленно встал и вытянул вперед руку.
– Вашу руку, – попросил он. В низком, сухом, как шорох гравия, голосе слышился странный акцент. – Можно, я ее возьму?
Лейя сделала шаг вперед и подала ему руку, полагая, что этот жест – простое выражение взаимного доверия. Если бы он захотел, то уже мог броситься и свернуть ей шею прежде, чем кто-либо попытался бы ему помешать.
Чужак не бросился на нее. Наклонившись вперед и очень осторожно приняв ее руку, он поднес ее к морде и прижал к большим мохнатым ноздрям.
Он нюхал ее.
Он нюхал ее долго, снова и снова, глубоко вдыхая запах. Лейя рассматривала его ноздри, впервые заметив, какого они размера и какие мягкие эластичные складки кожи вокруг них. И думала, что чужак похож на хищника, выслеживающего добычу. В памяти всплыло, как он держал ее, беспомощную в доме, так же ноздрями прижимаясь к ее шее.
И сразу же после этого отпустил ее...
Медленно, даже мягко чужак выпрямился.
– Так и есть, – признал он, отпуская ее руку. – Значит, я не ошибся тогда.
Глаза у него тоже были как у ночного хищника – крупные, просто огромные, внимательные. И в них было странное выражение.
Чужак вдруг рухнул перед ней на колени.
– Прости меня, Лейя Органа Соло, за ошибку, – он вскинул руки, как тогда, в хижине, и уткнулся лицом в пол. – Тот, кто послал нас, не сказал, кто ты, только назвал имя.
– Понятно, – кивнула она, искренне желая, чтоб так оно и было. – Ну, а теперь вы знаете, кто я?
Чужак вжал серое лицо в пол. Голос раздавался совсем глухо, но был полон благоговения.
– Ты –
Единственное, чего Лейя страстно желала в эту минуту, так это чтобы у нее не открылся от изумления рот. Лихой поворот событий!
– Вашим хозяином? – осторожно переспросила она.
– Того, кто пришел к нам в час отчаяния и беды, – продолжал молитвенные песнопения чужак. – Того, кто даровал нам надежду, кто поднял нас из праха!
– Понятно, – беспомощно пролепетала Лейя.
Она запуталась окончательно, в голове оставалась одна-единственная мысль: «Если тебя принимают за особу почти божественных кровей, веди себя соответственно и не шмыгай носом, дура!»
– Ты можешь встать, – проснулись и заработали давнишние алдераанские навыки. – Назови свое имя.
– Господин наш называл меня Хабаракх, – ответил чужак, поднимаясь на ноги. – А на языке ногри... – он издал длинный рокочущий звук, совершенно невоспроизводимый с точки зрения Лейи.
– Я тоже буду называть тебя Хабаракх, – сказала она. – Твой народ называется ногри?
В темных глазах мелькнул намек на недоверие.
– Да. Но ты же
– У моего отца было много секретов, – сурово произнесла Лейя. – Вероятно, твой народ – один из них. Ты сказал, что он подарил вам надежду. Расскажи мне, каким образом.
– Он пришел к нам после страшной битвы, после полного разрушения.
– Какой битвы?
Хабаракх, казалось, погрузился в воспоминания.
– Два огромных межзвездных корабля встретились в небе над нашей планетой, – он говорил, и его рокочущий голос становился глуше. – Возможно, что больше, чем два, мы не знаем. Они сражались много дней и ночей... а когда битва кончилась, наша земля была опустошена.
