— Хорошо, сэр.
Они попрощались, и Торн поехал в больницу. Там он проконсультировался с доктором Беккером, сообщившим ему, что Катерина не спит и чувствует себя лучше. Доктор спросил, можно ли пригласить к ней психиатра, и Торн дал ему номер Чарльза Гриера. Потом он прошел к Катерине. Увидев его, она слабо улыбнулась.
— Привет, — сказал он.
— Привет, — прошептала она.
— Тебе лучше?
— Немного.
— Говорят, что ты скоро поправишься.
— Я знаю.
Торн пододвинул стул к кровати и сел. Он был удивлен тем, насколько она казалась красивой даже в таком состоянии. Солнечный свет проникал в окно, нежно освещая ее волосы.
— Ты хорошо выглядишь, — сказала она.
— Я думал о тебе, — ответил он.
— Представляю, как выгляжу я, — натянуто улыбнулась она.
Торн взял ее руку, и они молча смотрели друг на друга.
— Странные времена, — тихо сказала она.
— Да.
— Неужели когда-нибудь все наладится?
— Думаю, что да.
Она грустно улыбнулась, и он протянул руку, поправляя прядь волос, упавших ей на глаза.
— Мы ведь добрые люди, правда, Джереми?
— Думаю, что да.
— Почему тогда все против нас?
Он покачал головой не в состоянии ответить.
— Если бы мы были злыми, — тихо сказала Катерина, — я считала бы, что все в порядке. Может быть, это то, что мы заслужили. Но что мы сделали неправильного? Что мы когда-нибудь сделали не так?
— Я не знаю, — с трудом ответил он.
Она казалась такой несчастной, что чувства переполняли его.
— Ты здесь в безопасности, — прошептал Торн. — А я уезжаю на несколько дней.
Она не ответила. Она даже не спросила, куда он едет.
— Дела. Это неотложно.
— Надолго?
— На три дня. Я буду звонить тебе каждый день.
Катерина кивнула, он медленно поднялся, потом нагнулся и нежно поцеловал ее поцарапанную бледную щеку.
— Джерри?
— Да?
— Они сказали мне, что я сама спрыгнула. — Она взглянула на него по-детски удивленно и невинно. — И ТЕБЕ они так же сказали?
— Да.
— Зачем мне надо было это делать?
— Я не знаю, — прошептал Торн. — Но мы выясним.
— Я сошла с ума? — просто спросила она.
Торн посмотрел на нее и медленно покачал головой.
— Может быть, мы все сошли с ума, — ответил он.
Она приподнялась, и он снова наклонился, прижимаясь лицом к ее лицу. — Я не прыгала, — шепнула она. — Меня… Столкнул Дэмьен.
Наступило долгое молчание, и Торн медленно вышел из палаты. Шестиместный самолет «Лир» вез только Торна и Дженнингса. Он несся по направлению к Риму сквозь ночь, и внутри него было тихо и напряженно. Дженнингс разложил вокруг себя книги и заставлял Торна вспомнить все, что говорил ему Тассоне.
— Я не могу, — мучительно произнес Торн. — У меня все как в тумане.
— Начните заново. Расскажите мне все, что помните.
Торн повторил рассказ о своем первом свидании со священником, о дальнейшем преследовании, наконец, о встрече в парке. Во время этой встречи священник читал стихи.
— Что-то насчет… Восхождения из моря… — бормотал Торн, пытаясь припомнить. — О смерти… И армии… И Риме…
— Надо постараться вспомнить получше.
— Я был очень расстроен и подумал, что он сумасшедший! Я в общем-то и не слушал его.
— Но вы все слышали. Значит, вы можете вспомнить. Давайте же!
— Я не могу!
— Попробуй еще!
Лицо Торна выражало отчаяние. Он закрыл глаза и пытался заставить себя вспомнить то, что ему никак не удавалось.
— Я помню… Он умолял меня принять веру. «Пей кровь Христа». Так он сказал. «Пей кровь Христову»…
— Для чего?
— Чтобы побороть сына дьявола. Он сказал: «Пей кровь Христову, чтобы побороть сына дьявола».
— Что еще? — не унимался Дженнингс.
— Старик. Что-то насчет старика…
— Какого старика?
— Он сказал, что мне надо увидеться со стариком.
— Продолжайте…
— Я не могу вспомнить!..
— Он назвал имя?
— М… Магдо. Магдо. Меггидо. Нет, это название города.
— Какого города? — не отступал Дженнингс.
— Города, куда мне, по его словам, надо было поехать. МЕГГИДО. Я уверен в этом. Мне надо поехать в Меггидо.
Дженнингс возбужденно начал рыться в своем портфеле, отыскивая карту.
— Меггидо… — бормотал он. — Меггидо…
— Вы слышали о нем? — спросил Торн.
— Могу поспорить, что это в Италии.
Но его не было ни в одной европейской стране. Дженнингс рассматривал карту добрых полчаса, а потом закрыл ее, покачивая в отчаянии головой. Он посмотрел на посла, увидел, что тот заснул, не стал будить его, а принялся за свои книги по оккультизму. Маленький самолет ревел в ночном небе, а Дженнингс погрузился в предсказания о втором пришествии Христа. Оно было связано с пришествием Антихриста, сына Нечистого, Зверя, Дикого Мессии. «… И придет на землю дикий Мессия, потомок Сатаны в обличье человеческом. Родительницей его будет изнасилованное четвероногое животное. Как юный Христос нес по свету любовь и доброту, так Антихрист понесет ненависть и страх… Получая приказы прямо из Ада…»
Самолет приземлился, и Дженнингс кинулся собирать книги, рассыпавшиеся во все стороны.
В Риме шел дождь. Быстро пройдя через пустой аэропорт, они вышли к стоянке такси. Пока машина везла их на другой конец города, Дженнингс слегка прикорнул, а Торн, глядя на освещенные статуи на Виа Венто, вспомнил, как он и Катерина, еще молодые и полные надежд, бродили по этим улицам, держась за
