параде. Неужели ограбили?
И серые Люськины глазки хищно блеснули.
— А тебе бы очень хотелось? — не удержался Димка.
— Ничего мне не хотелось, — презрительно фыркнула Люська. — На этой даче и брать-то нечего. Так ограбили или не ограбили? — повторила она вопрос.
— Не ограбили, — покачал головой Петька. И так как скрывать происшествие не имело никакого смысла, все равно через час, в крайнем случае, через два, весь поселок будет обсуждать новость. Командор добавил:
— Положенцев куда-то исчез. И пока неизвестно, где он и что с ним.
— Исчез? — вся подобралась Люська. — Я вчера вечером его видела. Он домой к себе шел. И в руках у него была книжка.
— Книжка осталась, а самого Положенцева нет, — зачем-то сообщил Димка.
— Ой, как интересно! — еще сильней воодушевилась Люська. — А откуда вы знаете, что это именно та самая книжка?
— Потому что он вчера взял ее у нашей бабушки, — объяснила Маша. — И теперь эта книжка лежит у него в спальне.
— Ой! Вы и внутрь заходили? — с завистью поглядела на ребят Люська.
— Именно мы и обнаружили, что он пропал, — нехотя признался Петька, потому что и эту информацию скрывать уже не имело смысла.
— Ах, как мне туда попасть хочется! — тут же воскликнула Люська.
— Ничего интересного, — поторопились охладить ее пыл ребята. — Положенцева там все равно не найдешь. Он пропал.
— Вот я и хочу посмотреть, как там его нигде нет, — ничуть не смутили их доводы Люську.
— Туда посторонних сейчас не пускают, — внес ясность Димка.
— Жаль, — разочарованно протянула Люська. — Ну ладно. Тогда я с вами. Вы сейчас куда?
Ребята замялись. Внезапная встреча с Люськой обрадовала их сейчас даже меньше, чем обычно. Но как от нее отделаться?
— Так я, значит, с вами, — повторила Люська, почему-то при этом поглядывая на одного лишь Петьку.
Это не укрылось от всегда наблюдательной Маши. Она, в свою очередь, обратила внимание Насти. А та, сурово взглянув на Люську, многозначительно проговорила:
— А мы, между прочим, еще не знаем, куда пойдем.
— Как это не знаем? — украдкой подмигнул друзьям Петька. — Мы же договорились канаву копать.
— Какую кана… — не заметил усиленных Петькиных подмигиваний Димка.
Но Маша была на стреме. Поэтому брат получил очередной удар в бок, после чего от дальнейших расспросов воздержался.
— Он еще спрашивает какую! — громко заговорил Командор. — На моем участке, естественно. Папа о чем нас просил?
— Да. Он просил! — наконец понял замысел друга Димка.
— Естественно, он просил! — хором воскликнули Настя и Маша.
— Как хорошо, Люся, что мы тебя встретили! — разыграл бурную радость Петька.
— Я тоже вам, в общем-то, рада, — церемонно ответила Люська.
— Нет, ты не понимаешь! — принялся бурно жестикулировать Петька. — С этой канавой у моего отца просто пунктик. Он считает, что ее после зимы обязательно следует чистить. А там обычно столько грязи скапливается…
— Сейчас все по уши будем, — кинув на Люську садистский взгляд, с наслаждением произнес Димка.
— Хорошо, Люська, что ты нам поможешь! — хлопнула ее по плечу Маша.
— Больше людей — работать веселей! — тоном народного сказителя проговорил Дима.
— Идем скорее, Люся! Время не ждет! — прикинулся, будто очень спешит к заветной канаве, Петька.
Остроносенькое Люськино лицо побледнело. Глаза испуганно забегали.
— Знаете… — вдруг посмотрела она на часы. — Ах, уже почти два часа! Мне обедать пора.
— Как? А канава? — разыграла изумление Настя.
— Если смогу, подойду попозже! — выпалила скороговоркой Люся и бросилась бежать к своей даче.
Ребята выждали, пока она скроется за калиткой. Затем Петька с довольным видом отметил:
— Ручаюсь, что сегодня Люська больше на нашем горизонте не покажется.
— Я тоже так считаю, — с важностью произнес Дима.
Тут калитка Положенцева отворилась. Из нее вышла Анна Константиновна. Увидев ребят, она была очень удивлена.
— Вы еще тут?
— Люську Кузнецову встретили, — невинно глядя на бабушку, объяснила Маша.
— В общем, даже и кстати, что вы не успели уйти, — продолжала бабушка. — Мне с вами, ребята, нужно очень серьезно поговорить.
Все четверо внутренне сжались. У них одновременно мелькнула одна и та же мысль: по-видимому, бабушка каким-то образом узнала об их ночной вылазке. Но откуда? Неужели Павел Потапович? А собственно, почему нет, если он днем и ночью шастает по поселку?
— Да, бабушка, мы тебя слушаем, — кротко взглянул на Анну Константиновну внук.
— Нет уж. Пойдемте домой, — ответила та. — Там и поговорим.
И она энергичным шагом направилась к собственной даче. Ребята нехотя поплелись за ней. Время от времени они в панике переглядывались. Однако обсудить ситуацию не представлялось возможным. Анна Константиновна шла на слишком близком расстоянии от них. Сейчас Дима и Маша впервые в жизни пожалели, что их бабушка не такая же глухая, как Коврова-Водкина.
Впрочем, изобретательный Командор успел шепнуть на крыльце друзьям:
— Ни в чем не признавайтесь.
Сказано это было вовремя. Ибо почти немедленно из дома послышался окрик Анны Константиновны:
— Ну, долго мне еще вас ждать?
— Лучше ее сейчас не злить, — прошептал Димка и с воплями: «Идем, идем, бабушка!» — первым ринулся в гостиную.
— Вот что я вам хочу сказать, — дождавшись, когда вся компания была в сборе, начала бабушка Димы и Маши. — По какому праву вы позволяете себе издеваться над старым больным человеком?
Тон Анны Константиновны не предвещал ничего хорошего. Однако члены Братства кленового листа разом почувствовали облегчение. Ясно, что если бабушка Димы и Маши повела речь о старом больном человеке, то ночная вылазка тут ни при чем.
— Мы вроде ни над каким больным человеком не издевались, — ответил Дима.
— Имейте хоть смелость признаться! — повысила голос бабушка. — Не выношу вранья! — брезгливо добавила она.
— Но мы не врем, — пришла на помощь брату Маша.
— А кто вчера явился к несчастной старухе Ковровой-Водкиной и потребовал якобы для меня очешники? — уже метала громы и молнии Анна Константиновна. — Я к ней, главное, сегодня являюсь по поводу Положенцева, а она мне таким обиженным тоном: «Могла бы, Анечка, и позвонить. Мне, между прочим, было интересно, пришлись ли тебе мои очешники». Вот в какое идиотское положение вы меня поставили! Ну-ка, быстро мне отвечайте, зачем вам понадобилось глумиться над несчастной безумной старухой?
— Бабушка, мы не глумились, — сказала Маша. — Она просто нас не поняла.
— Маша правду говорит! — воскликнула Настя.
