тогда вы пожалеете о том, что погасили тот, первый пожар…
Когда купец и лекарь вбежали в комнату, гроза уже прекратилась. На полу комнаты сидели двое юношей: один из них, брюнет, чем-то до смерти испуганный, прижимал к своей груди другого, да так сильно, что даже пальцы побелели. А пустые глаза на заплаканном лице второго смотрели куда-то так далеко, что невозможно было понять, осталась ли в этом бренном теле душа или она унеслась прочь, вслед за грозой…
Пустота. Тихая дрема на Берегу Вечности. Рваное Кружево опустошенной Мантии. Сознание, рассыпавшееся миллионами пылинок по всем складкам Пространства и Времени. Я не могу… Нет, неправильно. Я НЕ ХОЧУ. Я не хочу ничего чувствовать. Я не хочу ничего видеть. Я не хочу ничего слышать…
«Слышать» или «слушать» — вот в чем вопрос?» — Ехидный голосок вдребезги разносит мое уединение, мешая подготовиться к встрече с Вечной Странницей.
— Ни слышать, ни слушать. Особенно тебя! — огрызаюсь я, но собеседника мой отпор ни в коем разе не смущает. Даже не трогает.
«Как говорится, „не умеешь — научим, не хочешь — заставим“.
Ах как мы довольны, представить страшно!
— Я не расположен к беседам с тобой, — пытаюсь задушить разговор в зародыше. Не получается.
«Зато я так соскучился по нашему милому задушевному общению, что не отпущу тебя, пока вдоволь не наговорюсь!» Неприкрытое торжество.
— И о чем же ты хочешь говорить?
Что ж, придется сдаться, тем более что он прав — я не могу уйти отсюда. Пока не могу…
«Исключительно о твоих ошибках.»
— И много их было? — Я содрогаюсь.
«Вообще-то, настоящая ошибка была всего одна, и ты ее правильно понял.»
— А именно?
«Твое времяпрепровождение с гномкой.»
Я вздыхаю:
— Да, тут отпираться бессмысленно…
«Она плохо на тебя влияет, — авторитетно заявляет голос, — ты начинаешь делать глупости.»
— Можно подумать, раньше я глупостей не делал…
«Раньше это были лично тобой взращенные глупости, а теперь ты идешь на поводу, противно подумать, у кого — у несовершеннолетней гномки!»
Прямо-таки строгий дядюшка, выговаривающий нерадивому племяннику за разбитый кувшин и пролитое вино.
— Я заметил…
А что толку отпираться?
«Ты начинаешь геройствовать, а это вредно для здоровья!»
Так, наставления еще и не думали заканчиваться.
— Прости, больше не буду.
М-да, звучит не очень-то искренне.
«А я полагаю, что будешь, и не один раз, — вздыхает голос. — Надо все же становиться более рассудительным и спокойным.»
— Да куда уж рассудительнее?! Хорошо, торжественно клянусь, что в следующий раз, когда на моем пути появится девица в затруднительном положении, я пройду мимо! А еще лучше — отползу в кусты! В крайнем случае, там и зазимую…
«Ай, как мы разозлились! — Радость и ликование. — Кстати, о девицах…»
— Каких еще?
«Которые инкогнито посещают тебя и оставляют на память роскошные узоры на лице.»
Я чувствую, как в груди начинает закипать бешенство.
— Закрой эту тему! Раз и навсегда! Я не буду ее обсуждать!
«Хочешь сказать, что подставил лицо под иглы палача по своей воле?» — Вкрадчивый шепот.
— Ты знаешь, что нет! — Я почти кричу. — Я не мог ничего сделать!
«Пожалуй, — соглашается голос. — Ты всего лишь мог избежать этой ситуации. В самом начале. На кой фрэлл ты решил поучить малолетнего выродка уважительному отношению к старшим?»
— Он первый начал!
«Великолепное оправдание, — сокрушается голос. — А сколько нам лет? Пять? Десять? Да, пожалуй, не больше… Ты что, считал, что все сойдет тебе с рук?»
— Ну-у-у-у…
Наверное, считал.
«Положим, я тоже немного виноват, — признает голос. — Но ради всего сущего, зачем? Зачем ты полез в самую глубокую яму, которую только нашел?»
— Я не лез…
«Вожжа под хвост попала?»
— Нет у меня никакого хвоста!
Я был близок к тому, чтобы взвыть.
«Ну, положим, хвост-то у тебя в наличии имеется, — не обратив внимания на мое возмущение, продолжает голос. — Уж мы-то с тобой это знаем, не притворяйся! Правда, потревожить его вожжой достаточно сложно… Скорее даже — невозможно…»
— Оставь в покое мои конечности. — Я поспешил сбить своего собеседника с любимого «конька». — Я предпочитаю о них не вспоминать…
«Когда-нибудь придется. Как тебе понравилась Нэгарра?»
— Омерзительно.
При одном только воспоминании виски начинают ныть.
«Вот-вот. Понимаешь, что лучше ее избегать?»
— Теперь — понимаю.
«Обещаешь, что примешь мои слова к сведению?»
— Обещаю.
«Опять врешь, — усмехается голос. — Ну и фрэлл с тобой! Мне остается только одно: почаще тебя навещать.»
— Жду с нетерпением. — Я вяло пытаюсь пошутить.
«А все-таки она хороша, верно?»
— Кто — она?
К чему эти подначки?
«Эльфийка, кто же еще? Небось пожалел, что у нее было мало времени.»
Ах ты, сволочь!
— Ты же знаешь, что ЭТО меня не интересует!
«Знаю, — вздыхает голос. — И очень переживаю по этому поводу. Но не расстраивайся, я всегда буду с тобой, любовь моя!»
— Не смей так ко мне обращаться!
«Ну кто же будет любить тебя так же бескорыстно и искренне, как я? И вообще — давай-ка хлопнем глазками, встанем и посмотрим на нашего нового хозяина!»
Спор я проиграл. В который раз? Уверен, что не в последний… В самом деле, кому под силу одержать верх над своим внутренним голосом — этим бесконечно мудрым, беспредельно ехидным и по- настоящему понимающим тебя собеседником? Собеседником, который лучше всех прочих знает, когда нужно просто помолчать…
