«Хоть лёжа…»
А бегать-то зачем было нужно?
«А чтобы не замёрзнуть!…» Если бы у Мантии был рот и всё остальное, думаю, он сейчас растянулся бы в довольной улыбке до ушей.
Ну ты и…
И кто она после этого? Последняя сволочь. Впрочем, по степени стервозности, всё же – первая…
Я, слегка пошатываясь, поднимаюсь и поворачиваюсь, но вместо того, чтобы идти в гостиницу, растерянно смотрю на остриё алебарды, покачивающееся в нескольких дюймах от моей груди.
Городская Стража, будь она неладна! Угораздило нарваться на патруль… И что я им скажу?
Старший офицер патруля, состоящего из трёх персон – мужчина средних лет с аккуратно постриженной чёрной бородкой на лице человека, не чуждого чувству юмора – сверкнул глазами из-под начищенного до блеска форменного шлема:
– Ты чем тут занимаешься?
– Я? Бегаю…
– От кого?
– Просто – бегаю…
– Среди ночи? – удивился он.
– Чтобы никому не мешать, – ляпнул я, рискуя показаться идиотом.
– А зачем бегаешь-то?
– Понимаете… Моя подружка считает меня недостаточно сильным, и настояла, чтобы я занялся…
– Бегом?
– В том числе… – сокрушённо пожимаю плечами.
Офицер не то, чтобы не верит, но мои объяснения не кажутся ему убедительными. Я уже начинаю придумывать другие причины моей прогулки под лучами луны, постепенно бледнеющей в дымке рассвета, но помощь приходит без приглашения: за моей спиной раздаётся спокойный звонкий голос:
– Вашим подчинённым тоже не мешало бы делать пробежки хоть изредка, а то жиром заплывут!
Мин, собственной персоной, одетая не теплее, чем ваш покорный слуга. Большие пальцы обеих рук засунуты за широкий ремень, с которого спускаются ножны кинжалов – по одному на бедро. Серые глаза насмешливы, но внушают уважение. И мне, и командиру патруля, потому что он отвешивает короткий поклон:
– Вы совершенно правы, почтенная! Надо будет этим заняться… – он поворачивает голову ко мне, подмигивает и бросает вполголоса: – Ради такой подружки я бы и сам весь город из конца в конец пробежал!…
Позвякивая оружием и бляхами, патруль удаляется, а Мин подходит ко мне, сверля моё лицо укоризненным взглядом.
– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю, стараясь скрыть колючее удивление, свернувшееся комочком где-то под горлом.
– Наблюдаю за тобой.
– По причине?
– Вдруг какую глупость затеял… – она язвит, но по глазам видно: дело вовсе не в этом.
– А если честно?
Шумно выдыхает облачко пара в морозный воздух.
– Я жду ответа.
– Я испугалась, что ты… ушёл.
– Куда?
– Мало ли… – она неопределённо качает головой.
– И ты решила вернуть меня?
– Нет.
– Нет? – удивлён, не скрою. Попёрлась за мной в ночь, но не затем, чтобы возвращать, а…
– Я не могу запретить тебе уйти, но…
– Но?
– Зато могу пойти следом.
– Милая…
– Откажешься от такого попутчика, как я? – лукаво склоняет голову набок.
– Что ты, я… Я буду только рад!
– Хорошо, – она наклоняется и трётся носом о мою щёку. – Не уходи больше… Или хотя бы предупреждай. Мне нравится, когда ты… рядом.
Я начинаю неудержимо краснеть. Как-то не привык, чтобы мне признавались… если не в любви, то в весьма нежной симпатии. Мин видит моё смущение и заливисто хохочет:
– Какой ты смешной!
– Смотри: обижусь!
– Не обидишься… – она внезапно хлопает по моему плечу своей сильной ладонью. – Бег, это, конечно, хорошо, но надо и силу рук развивать… Хозяйка вроде стирку затевает – воды уйдёт… Не хочешь помочь носить?
– Не хочу, – совершенно искренне отвечаю я, но разве её интересует мой ответ?
– Тогда будешь носить через «не хочу», – ладонь на плече сжимается мёртвым захватом, и я вынужден следовать за воительницей…
***
Ближе к концу дня, когда я с отвращением прислушивался к дрожи в натруженных руках, в комнату бесцеремонно проник Кэл с внушительной корзинкой, прикрытой салфеткой. Из-под салфетки доносились тревожащие нос запахи сырокопчёного мяса, сыра и свежего хлеба. Я недовольно нахмурился:
– Это подкуп?
– Скорее, взятка, – в тон отвечает эльф.
– По какому поводу?
– Ты обещал разговор, – напомнил Кэл, расставляя на столе аппетитную снедь и украшая полученный натюрморт пузатой бутылкой.
– Обещал, – подтверждаю, всё ещё не понимая, чем обязан щедрости листоухого.
– Беседовать лучше в добром настроении, – продолжил свою мысль Кэл. – А самое доброе настроение появляется после сытной, но не обильной трапезы, сдобренной вином!
– Вообще-то, я не голоден… – звучит немного неуверенно, и эльф усмехается:
– Я могу и один всё это съесть…
– Ну уж нет! Живот болеть будет, – я устраиваюсь в одном из кресел, а Кэл занимает другое и разливает по бокалам тёмно-розовую жидкость, источающую божественный аромат.
– Гэльское?
– Оно самое.
Минуты две-три мы катаем на языках терпкие сладковатые капли, потом дружно тянемся за ломтиками сыра.
– Итак? Я – весь внимание.
– Помнишь, я говорил, что мне поручено некое дело… – задумчиво глядя в бокал, начал эльф. – Оно имеет особое значение для Совета Кланов, и моя кандидатура для его выполнения долго обсуждалась и была, в конце концов, утверждена, но… Ближайший месяц я не приду к нужной форме, увы.
– Сожалею… Я виноват…
– В какой-то мере, – кивает он, пригубливая вино. – Но не смею тебя в чём-то обвинять… Я хочу кое-что обсудить.
– Давай попробуем.
– Утром стало известно, что вместо меня делом займётся мой младший брат. Ты его знаешь…
