«смерть», как объяснил мне знаток отечественного фольклора любезный Марк де Меласс.
– Река Смородина отделят мир живых от мира мертвых.
– А за каким чертом этих твоих Иванов вообще носило в царство мертвых, им что на грешной земле делать было уже нечего?
– Любовь, Чарнота, управляет миром и поступками населяющих его людей. Хотя, возможно, миф связан с умирающей и возрождающейся природой, то есть со сменой времен года. Осенью Марью Моревну похищает дракон, весной какой-нибудь Иван ее освобождает. В данном случае Марья Моревна олицетворяет плодоносящую землю. А осенью ее вновь похищает дракон.
– Нет, – покачал я головой, припоминая слова умирающего Завида, – ты не прав Марк, все происходит иначе. Это твой Иван Быкович, он же Иван Сучич, он же Иван Медвежье Ушко сам становится драконом, и ждет на Калиновом мосту нового Ивана.
– Хочешь сказать, что мы с тобой уже не добры молодцы, а драконы?
– Именно, дорогой синьор де Меласс. Мы с тобой украли Марью Моревну у Люцифера и теперь в глазах нового претендента на ее любовь мы никто иные как враги народа. Кстати, я не исключаю, что речь идет о вполне конкретной женщине, любви которой будет добиваться этот Аполлон.
– И кто же она, эта загадочная Марья Моревна?
– Понятия не имею. Чтобы узнать ее имя нам следует наведаться в Атлантиду и Гиперборею.
– Ты хочешь сказать, что со смертью Люцифера там многое изменилось?
– Если верить одному моему знакомому атланту, то не только прошлое влияет на будущее, но и будущее вполне способно изменить прошлое. Оппоненты Люцифера попытались переиграть его в будущем и сделали это с нашей помощью, но, возможно, и Носитель Света оказался не лыком шит и предусмотрел такое развитее событий, заложив на пути развития человечества свою мину.
– А как ты собираешься попасть в Атлантиду?
– С помощью жезла, подаренного дедушкой. Я хранил его как реликвию, но на всякий случай захватил с собой, отправляясь в замок Шаузель.
– И когда мы отправимся в путь?
– Немедленно.
Однако мне пришлось задержаться на несколько минут, чтобы отдать кое-какие распоряжение вассалам и попрощаться с женой. Я ждал протестов со стороны Маргариты, но она промолчала. Возможно сама прониклась серьезностью момента, но не исключено, что ее просветила мудрая львица Наташка, которая, надо полагать, обладает эксклюзивной информацией о глобальных замыслах атлантов. Я намекнул премудрой Светлане, как нехорошо скрывать тайны прошлого и настоящего от близких друзей, но жрица храма Йопитера никак не отреагировала на мои подмигивания. Нельзя было исключать, что премудрая Наташка будет играть в этой запутанной партии не на моей стороне, ибо, будучи Велесом, то есть Чернобогом, основателем храма Тьмы, я выступал оппонентом сил Света, к которым, возможно, принадлежал и новорожденный Аполлон. Что ни говори, а именно Завид погубил моих отца и деда, доверившихся сладким речам жрецов храма Йопитера. Впрочем, не исключено, что и жрецы храма, и я сам были всего лишь пешками в задуманной кем-то игре, причем пешками непроходными. Самое скверное в этой партии было то, что играть приходилось против людей давно умерших, о которых не сохранилось ни праха, ни достоверных сведений, если не считать за таковые мифы и сказки народов мира. К сожалению, эти мифы и сказки за минувшие столетия обросли такими подробностями, о которых их создатели, а возможно и герои, понятия не имели, а потому и черпать из них информацию следовало с большой осторожностью.
Жезл подаренный дедушкой Велесом, истинным богом атлантов, я возил в седельной сумке. Однако прежде чем использовать его для собственных нужд, я решил расплатиться с Сенечкой, вернув его страждущему отечеству. Конечно, с моей стороны это был не бог весть какой подарок Российской Федерации, которая, к сожалению, не испытывает недостатка в гражданах, склонных к противоправным действиям, но будем надеяться, что общение с вампирами не прошло для Мордреда бесследно, и этот приемный сын феи Морганы осознал всю пагубность пути, на который он встал по недомыслию.
– Передашь это письмо Борису Мащенко. И на словах перескажешь, что ты видел в эту ночь в замке Шаузель. Задание понятно?
– Век воли не видать.
– Не знаю, как там с волей, но жизни ты точно можешь лишиться, если вздумаешь шутки шутить. Жаль, что я не художник, и не могу набросать портрет молодого человека, назвавшегося Аполлоном.
– Так я могу, – неожиданно предложил Сенечка. – Я в школьные годы посещал изостудию.
– А ты его видел?
– Как вас сейчас, синьор де Руж. Я, извиняюсь, прокрался вслед за вами в этот чертов зал и натерпелся такого страха, что мне хватит на всю оставшуюся жизнь. Меня же чуть эти уроды не сожрали. Можно сказать, был на волоске от смерти.
– Ладно, рисуй.
Какие все же таланты сидят у нас по тюрьмам. Не прошло и десяти минут, как расторопный Сенечка нарисовал на вырванном из блокнота менестреля листе бумаги великолепный портрет молодого человека, очень похожий, как мне показалось, на мельком виденный мною оригинал. Я показал рисунок Марку, и тот со мной согласился, но в качестве главного эксперта я привлек слугу сира Антуана де Шаузеля, передавшего мне письмо.
– Это он, сир Вадимир де Руж, вне всякого сомнения.
Более всего меня пугало, что этот светозарный и непобедимый Аполлон Гиперборейский явится в Российскую Федерацию, отвыкшую от внимания языческих богов, и начнет там устанавливать свои порядки. Еще одной революции нам точно не пережить, даже если эта революция будет культурной.
– А с чего ты взял, что она будет культурной? – удивился Марк де Меласс.
– Так ведь Аполлон покровитель муз. Пастухи, пастушки, коровки на лугу и свирель.
– Забудь о пастушках, Чарнота, культ Аполлона был одним из самых кровавых. Его сестрица Артемида порвала на части несчастного юношу, вздумавшего за ней поухаживать. А сам Аполлон беззастенчиво метал стрелы во всех, кто имел неосторожность, вызвать его гнев. Или насылал на них злобных медведей.
Все-таки я прав в своем недоверии к поэтам. Эти типы за минувшие столетия исказили образ Аполлона до такой степени, что ввели в заблуждение вашего покорного слугу. Правда, я в любом случае собирался предупредить через Борю Мащенко генерала Сокольского, дабы появление загадочного юнца не застало врасплох федеральную службу безопасности. Пусть Миша с Васей подсуетятся, а то они, наверное, совсем закисли в своих служебных кабинетах.
– Ну, счастливого тебе пути, – хлопнул я жезлом по плечу обомлевшего Сеню. От такого невежливого обращения бывший подручный Влада Тепеша побледнел как полотно и через три секунды растворился в воздухе, напугав своим исчезновением до икоты сира Франсуа де Мелазона, случайно оказавшегося на месте происшествия. Возможно, сир Франсуа и тронулся бы умом вслед за несчастным Антуаном де Шаузелем, но, к счастью, положение спас Марк де Меласс, дружески похлопавший моего соседа по плечу:
– Сущие пустяки, сир Франсуа. Ликвидация уцелевших духов с их последующей утилизацией. Не можем же мы оставить замок Шаузель во власти нечистой силы.
– Да, конечно, – проблеял несчастный де Мелазон. – Я почему-то так сразу и подумал.
Дабы не травмировать много переживших за минувшую ночь коллег по рыцарскому ремеслу мы с Марком решили покинуть замок Шаузель перед уходом в неведомые миры. Однако наш пример оказался заразительным, благородные дамы и господа заторопились вслед за нами. Поспешный выезд из старого замка превратился очень скоро в паническое бегство, словно все его гости наконец осознали, что для дальнейшего времяпрепровождения можно выбрать место и поприличней. Подле нас остался лишь доблестный менестрель де Перрон, попечению которого мы доверили своих жен и вассалов. Сир Бернар клятвенно заверил нас, что непременно выполнит свой рыцарский долг и не выпустит из рук меча, пока благородным дамам будет угрожать опасность.
– Ты уверен, что мы попадем именно в Атлантиду или, на худой конец, в Гиперборею?
Разумеется, я ни в чем не был уверен, ибо подарок дорогого дедушки мог завести нас черт знает куда, но, тем не менее, я все-таки решился. Перед тем как взмахнуть волшебной палочкой, я представил храм Всех Богов в славном городе Мерувиле, поскольку именно туда я и решил направить свои стопы.
– Может нам оставит лошадей здесь? – предложил Марк. – Все-таки храм. Чего доброго нас сочтут святотатцами.
– Не смешите меня, дорогой царевич Мрак: что не дозволено быку, то дозволено Юпитеру. Будь я простым Бером, безусловно, отправился в храм пешком, но я ведь Велес, а потому жрецам останется только пасть ниц перед моим божественным величием.
– Вашими устами да мед бы пить, царевич Вадимир.
Конечно, сомнения Ключевского по поводу гостеприимства атлантических жрецов имели под собой реальные основания. Прошлый наш визит на утонувший во времени континент был на редкость скандальным, и мы могли собственными глазами убедиться, что отношение к богам в Атлантиде со стороны жрецов довольно специфическое. Эти религиозные, с позволения сказать, деятели не столько угадывают и выполняют волю богов, сколько пытаются ими управлять с помощью магических заклятий. А реформы, проводимые Люцифером, и вовсе должны были покончить как с богами, так и с рожденными от них героями. К счастью, нам удалось остановить расшалившегося не на шутку политического деятеля, но, очень может быть, посеянные им атеистические семена успели дать бурные всходы.
Сам переход совершился в доли секунды. Я зажмурил глаза, спасаясь от яркой вспышки, а когда открыл их, то увидел стены довольно мрачного сооружения, совсем не похожие на стены старого Шаузеля. По-моему, это все-таки был храм, но совсем не тот, в котором я хотел оказаться. Храм Всех Богов в Мерувиле был сложен из камня, и из камня же были высечены статуи стоявших там богов. Здесь же все было деревянным – и стены, и огромный четырехглавый идол, возвышавшийся посреди зала. В руке этот деревянный манекен держал рог, возможно даже рог изобилия. Не успели мы с Марком обменятся впечатлениями, как навстречу нам выдвинулся человек, облаченный в ослепительно белые одежды, со столь же ослепительно белой бородой. Я слишком долго вращался среди жрецов, чтобы в эту минуту ошибиться на его счет.
– Ты прибыл вовремя, князь Вадимир, – неожиданно звонким голосом произнес жрец. – Великий Ширгайо ждет тебя.
Не скрою, я был поражен этим приветствием. Мне показалось странным, что абсолютно незнакомый человек знает мое имя и, более того, говорит от лица Великого Ширгайо, умершего уже довольно давно и, кажется, совсем в другую эпоху. Тем не менее, мы с Марком спрыгнули с лошадей и последовали за таинственным проводников, не очень понимая, кому и зачем мы понадобились. К сожалению, недостаток света мешал нам разглядеть таинственное сооружение, в котором мы столь неожиданно для себя оказались. Я уже собирался попросить Марка зажечь фонарик, но в последний момент передумал. Чего доброго, наше поведение будет расценено здешними обитателями как бесцеремонное, а то и вовсе святотатственное.
– Это храм Световида в Араконе, – шепнул мне Марк.
– Ты в этом уверен?
– Во всяком случае, у меня есть основания думать именно так.
Если Марк прав, то наше перемещение во времени и пространстве нельзя назвать удачным. Отправлялись мы в легендарную Атлантиду, а оказались на острове Рюген в куда более позднюю эпоху. Возможно, дедушка Велес пошутил, подарив мне этот волшебный инструмент для необыкновенных путешествий, но
