вдохновенного древнего риши.
'Ныне я освящаю этот институт не просто как лабораторию, но как храм. – Его благоговейная торжественность, подобно незримому покрову, окутывала переполненную аудиторию. – В своих исследованиях я неосознанно перешел границу между физикой и физиологией, с удивлением заметив исчезновение границы и возникновение областей соприкосновения между царствами живого и неживого. Неорганическая материя воспринималась не как нечто инертное, она трепетала под воздействием множества факторов.
Однотипность реакций указывает на воздействие единого закона для металлов, растений и животных. Все они проявляют, по сути, одни и те же процессы усталости и депрессии с возможностью отдыха и выздоровления, а также в равной степени неизменное отсутствие реакций после смерти. Исполненный благоговейным трепетом в связи с этим обобщением огромной важности и великой надежды, я вскоре изложил результаты, доказанные на опытах, королевскому обществу. Но присутствовавшие там физиологи посоветовали мне ограничить исследования областью физики, где успех был обеспечен, нежели покушаться на заповеданное ими. Я случайно проник в сферу необычной кастовой системы и нарушил ее этикет.
Было в том и бессознательное теологическое предубеждение, путающее невежество с верой. Часто забывают, что Тот, Кто окружил нас этой вечно развивающейся тайной творения, вселил в нас также желание спрашивать и понимать. Через много лет непонимания до меня дошло, что жизнь человека, посвятившего себя науке, неминуемо наполнена бесконечной борьбой. Жизнь его – пламенная жертва, где выигрыш и утрата, успех и неудача – едины.
Со временем ведущие научные общества мира признали мои теории и результаты, а также важность вклада Индии в науку4. Могло ли что-то мелкое и незначительное когда-либо удовлетворить разум Индии? Благодаря постоянной жизненной традиции и омолаживающей жизненной силе эта страна изменилась в бесконечных преобразованиях. Всегда являлись индийцы, отказывающиеся от непосредственных заманчивых благ настоящего момента, стремившиеся к осуществлению высших идеалов жизни не путем пассивного отречения, а путем активной борьбы. Слабовольный человек, отказавшийся от борьбы, ничего не достигая, ни от чего не отрекся. Только тот, кто боролся и победил, может обогатить мир, одарив его плодами победы.
Мои работы над ответной реакцией материи, уже проведенные в лаборатории, и неожиданные открытия в жизни растений осветили широкий простор глубоким исследованиям в области физики, физиологии, медицины, сельского хозяйства и даже психологии. Проблемы, считавшиеся до настоящего времени неразрешимыми, теперь перешли в сферу экспериментального исследования.
Но нельзя достичь большого успеха без строгой точности. Отсюда целая серия сверхчувствительных приборов и аппаратов моей конструкции, что стоят ныне перед вами в футлярах в вестибюле. Они расскажут о длительных попытках проникнуть через обманчивую видимость в оставшуюся незримой реальность, о непрестанном тяжком труде, упорстве и изобретательности, потребовавшихся для преодоления человеческих ограничений. Все ученые с творческим уклоном знают, что истинная лаборатория – это разум, где они за иллюзиями открывают законы истины.
Читаемые здесь лекции не будут простым повторением знаний из вторых рук. Они известят о новых открытиях, впервые продемонстрированных в этих стенах. Благодаря регулярным публикациям трудов института эти вклады Индии достигнут всего мира и станут всеобщим достоянием. Никаких патентов мы брать не будем. Дух нашей национальной культуры требует постоянной свободы от осквернения распространяемого знания личной выгодой.
Мое пожелание на будущее – чтобы, насколько возможно, оборудование этого института было доступно для деятелей всех стран. Этим я стараюсь продолжить традиции своей страны. Еще двадцать пять веков назад Индия радушно принимала ученых со всего света в свои древние университеты в Наланде и Таксиле.
Хотя наука не является ни восточной, ни западной, но, скорее, по универсальности, интернациональна, тем не менее Индия особо подготовлена к тому, чтобы внести в нее великий вклад5. Пылкое индийское воображение, способное докопаться до нового порядка в массе, казалось бы, противоречивых фактов, сдерживается привычкой к сосредоточению. Это ограничение дает силу для того, чтобы с бесконечным терпением удерживать разум на поисках истины'.
Когда ученый произнес последние слова, на моих глазах показались слезы. В самом деле, не является ли «терпение» синонимом Индии, поражая в равной мере время и исторические параллели?
Вскоре после открытия научно-исследовательского центра я вновь посетил его. Великий ботаник помнил об обещании и повел меня в тихую лабораторию.
– Я присоединяю крескограф к этому папоротнику – увеличение огромное. Если бы в такой же степени увеличить передвижение улитки, то создалось бы впечатление, что она движется со скоростью курьерского поезда.
Мой взгляд остановился на экране, отражавшем силуэт папоротника. Мельчайшие движения жизни были ясно различимы, прямо на глазах он медленно рос. Ученый коснулся верхушки папоротника небольшой металлической полоской. Разворачивавшаяся пантомима резко остановилась, выразительные движения возобновились тотчас же, как только полоску убрали. -
Видишь, как любое незначительное внешнее вмешательство наносит ущерб чрезвычайно чувствительным тканям, – заметил Бос. – Смотри, сейчас я дам хлороформ, а затем противоядие.
Я увидел, как всякий рост тут же прекратился, дача же противоядия возобновила его. Развертывавшиеся на экране движения захватили меня значительно больше любого киносюжета. Мой собеседник, на сей раз в роли злодея, пронзил папоротник острым инструментом – трепет спазма указал на боль. Когда он надрезал стебель бритвой, тень необычайно взволновалась, затем затихла в последней точке смерти.
– Обработав предварительно большое дерево хлороформом, я добился удачной пересадки. Обычно такие лесные монархи очень скоро после их переселения гибнут, – Джагдиш счастливо улыбался, рассказывая в своей оптимистичной манере. – Диаграммы моего чувствительного прибора показали, что деревья обладают системой, обеспечивающую циркуляцию сока, механизм движения которого соответствует кровяному давлению у животных. Подъем сока необъясним с позиции законов механики, например капиллярного эффекта. Благодаря крескографу этот феномен был разгадан. Цилиндрические трубки, тянущиеся вдоль коры дерева, в связи наличия в них перистальтики6 являются настоящим сердцем! Чем глубже мы проникаем, тем больше становится очевидным, что все формы в многообразной природе объединяет некий единый план.
Ученый указал на другой инструмент.
– Я покажу тебе опыты на кусочке олова. Жизненная сила в металлах отвечает на возбуждение враждебно или спокойно. Чернильные пометки зарегистрируют разные реакции.
С глубоким вниманием я следил за диаграммой, регистрирующей характерные волны, производимые атомной структурой. Когда профессор приложил к олову хлороформ, вибрация самописчика прекратилась. Когда металл постепенно обрел нормальное состояние, она началась вновь. Тогда мой собеседник приготовил ядовитый химикат. Края олова затрепетали, и одновременно игла самописчика драматически начертила на ленте известие о смерти. Ученый сказал:
– Мои инструменты продемонстрировали, что такие металлы, как сталь, используемые, в частности, в ножницах или различных машинах, подвержены усталости и вновь приобретают работоспособность в результате периодического отдыха. Пульс жизни в металлах дает серьезный сбой и даже затухает
