их на этот раз поехать на поезде». Вытащив билеты, он протянул их Наставнику Чистого Покоя. Старики засмеялись. Дед сказал: «Ладно, будь по-твоему. Мы, три старых отшельника, тоже понюхаем то, что Человек Дао Странствий с Облаками называет круглыми железными ногами». До отхода поезда было еще много времени, и Ван Липин сбегал домой, попросил мать напечь лепешек. Узнав, что старики уезжают, матушка Ван тоже не могла удержаться от слез. На горе старики уже ждали его с котомками за плечами. Дед отдал ему чудесную черепашку, чтобы он поселил ее у себя дома. Видя, что черепашка совершенно спокойна, Ван Липин поднес ее к лицу, поцеловал, а потом пустил в ладонь, чтобы она попрощалась со стариками. Еще раз оглянулись на старую хижину кузнеца, на цветы и деревья перед ней, на все вокруг, поклонились всему этому и стали медленно спускаться с горы. //281// На вокзале их ждали все члены семьи Ван от мала до велика. Вслед за Ван Липином старики поднялись в вагон, он подробно объяснил Наставнику Чистого Покоя, как нужно делать пересадку, а потом сошел и остановился на перроне. Матушка Ван почтительно передала в окно лепешки и опять прослезилась. Поезд тихо тронулся, со слезами на глазах, старики махали в окошко руками. Матушка Ван, опираясь на руку дочки, все плакала, плакала и дочка. Поезд медленно удалялся. Ван Липин стоял на перроне недвижно, без слов и без слез, в голове его было пусто. Полтора десятка лет они четверо провели вместе, любили друг друга безгранично, виделись и утром и вечером, это был их мир. Сейчас старики уезжали от него на поезде, и стук колес усиливал его тоску. Старики всю дорогу безучастно смотрели в окно, без слов переглядывались и снова молчали, а поезд все нес их вперед. Дорога прошла спокойно. Если трудности и возникали, всегда находился кто-то, чтобы помочь Старики и не замечали особо, кто им помогал, молчали всю дорогу. Очень скоро добрались они до Циндао, откуда двинулись на восток, и вот уже вновь стоит перед ними гора Лаошань. Пятнадцать лет назад они простились с землей предков, а с тех пор, как заходили сюда во время странствий с облаками, тоже прошло уже семь лет. И вот они снова здесь. Чувства стариков бушевали, как море у подножья горы. Только вот ученика не было с ними рядом, и даже втроем старики чувствовали себя одиноко. Не обращая ни на что внимания, они направились прямо к пещере Вечной Молодости. Дорога была хорошо знакома, а шли тяжело. Когда до пещеры оставалось уже недалеко, Человек Беспредельного Дао сказал: «Там кто-то есть». И тут же из пещеры появился человек. Старики так и ахнули – это был их Юншэн. Сначала они подумали, что это его Янский дух, и только когда он бросился вперед принимать их котомки, поверили, что это он сам. И за руки его тянули, и щупали, а уж целовали, целовали! Поистине, не виделись день, а словно прожили в разлуке три года. //282// Человек Беспредельного Дао спросил: «Сынок, мы ведь прибыли на летающей тележке, как же ты сумел нас обогнать?» Увлекая стариков в пещеру, Ван Липин говорил: «Я ведь провожал вас всю дорогу, разве почтенные Учителя не заметили?» Старики словно проснулись. И вправду, всю дорогу кто-то тепло о них заботился, но они думали о другом и упустили это из виду. Переглянувшись, они невольно засмеялись. Глядь, а в пещере уже чисто выметено, все нужные в хозяйстве вещи по порядку расставлены, даже четыре тростниковые циновки аккуратно расстелены. Значит, Юншэн пришел уже давно. Дед с интересом спросил: «Сынок, дело мы тебе уже разъяснили, зачем же ты опять сюда явился возиться со стариками?» Ван Липин сказал: «Дедушка и Отцы устали в дороге, садитесь, пожалуйста, отдохните. „Дело“, естественно, ученик сделает, как было ему сказано. Да вот только одну вещь он не совсем понял, поэтому и поплелся следом на гору, попросить почтенных наставников дать разъяснение». Все четверо уселись в позе лотоса на циновках и Дед-Учитель опять спросил: «Что непонятно?» Ван Липин сказал: «С тех пор как ваш ученик стал изучать Дао, чтобы продвинуться по Великому Пути, Наставники учили меня сохранению чистого покоя и чистой пустоты, постепенному отказу от материальных желаний, отсечению порочных мыслей, разрыву с суетой, чтобы ничто не могло нарушить Пустоту. Ученик прошел все испытания, много лет изучал Дао, понял его принципы и стал таким, каков он нынче. Зачем же почтенные Учителя опять велят ученику оставаться в суетном мире, ведь чтобы соблюдать Великий Путь, надо покончить с путем человеческим? Вот чего ученик не мог понять, сколько об этом ни думал». Старики переглянулись, с улыбкой закивали головами. И Человек Беспредельного Дао неторопливо заговорил: «Ученик поистине неглуп. Ты подумай сначала, могло ли в Поднебесной, не говоря уж о школе Драконовых Ворот, быть такое, чтобы седовласые Учителя двух поколений учили одного ученика? А еще подумай, десять лет длилась смута в Поднебесной, ни один человек утром не знал, что будет вечером, сколько было людей , желавших войти в эти врата, да дороги не нашли, а тебя, много лет изучавшего Дао, увели в связи с этим в горы, разорвали все связи с суетным миром, разве это так просто? На столько лет мы увели тебя в странствия с облаками, почему же снова вернулись на твою родину, опять заставили тебя терпеть трудности этого суетного мира? Если говорить о наших чувствах к тебе, то наши отношения нельзя сравнить даже с отношениями отца к сыну. Мы уже старики, нам идет девятый десяток, горечь этой разлуки невыносима для нас, несколько десятков лет не было у нас такого горя, мы, старики, обливаемся слезами! Оставить тебя одного в суетном мире, чтобы ты опять шел по пути человека, это не нами решено, обстоятельства складываются так, что нельзя поступить иначе». Все тихо слушали эти разумные и с большим чувством произносимые слова Человека Беспредельного Дао. А он продолжал: «Порядок круговращения мира разумен и предопределен, его Пружина сокровенна и ее не раскрыть словами. Со времен патриарха Цю прошло восемьсот с лишним лет. Были с тех пор и расцветы и упадки, но заложенная им традиция не прерывалась. Дао пронизывает вселенную, растекается повсюду широчайшим и глубочайшим потоком, сокровенное и всепроникающее. По разным причинам мы удалились от мира, жили отшельниками на горах и в лесах, посвятили всю жизнь самосовершенствованию, только одному этому. А в распространении Великого Дао мы преуспели очень немного. Не потому, что не занимались этим, а потому, что время этому не благоприятствовало. Мы совершенствовались несколько десятков лет, чтобы сделать в конце жизни одно дело, всего за пятнадцать лет передать Дао тебе. На тебя же ляжет двойная задача – расширять и распространять Великое Дао, когда настанет время». Человек Беспредельного Дао посмотрел на Ван Липина долгим проникновенным взглядом и продолжил с глубокой верой: «Пройдет несколько лет, и религиозное сознание человечества пробудится вновь. Связь Неба и человека станет среди мирян средоточием всех поисков. И тогда вся мудрость, накопленная китайской цивилизацией, творческие потенции, скрытые в даосской культуре, снова будут открыты мирянами и широко разольют по миру свой свет. И тот, кто будет распространять даосскую культуру, должен быть, во- первых, истинным ее знатоком, а во-вторых, иметь личный опыт в мирских делах. Без этих двух условий задача не может быть решена успешно. Ты понял, Лин Лин-цзы?» Слушая тонкий анализ Деда-Учителя, Ван Липин словно пробудился от глубокого сна. Сложив руки в поклоне, он сказал: «Слова Учителя, словно ветер, разогнали остатки туч. Ученик все понял». Человек Беспредельного Дао сказал ласково: «Когда вернешься, тебе придется скрывать свой свет, „соединять свет с пылью“, быть самым обычным, простым человеком, уважающим родителей, любящим братьев и сестер, живущим в мире с соседями. мягким, уступчивым, старательным и бережливым, хорошим семьянином. Надо ни с кем не соперничать, быть добрым к людям и накапливать никому не видные заслуги тайными благодеяниями. Умение жить с людьми проистекает из истинной разумности. Сближение с живыми существами коренится в верности. Интересным питай вдохновение, неинтересным пестуй волю, возвращайся к простоте и безыскусности, ищи радость в Небесной истинности. А попросту говоря, хорошенько работай, по-доброму относись к людям, а когда заведешь семью, живи дружно, спасай
