голову. И тут же снова начала подниматься, изучая кружку, исследуя запах, при этом она распрямила кольца, протянувшись почти до середины скамьи Пройдя подлокотник, она задержалась. Возникла надежда, что она свернется на образовавшейся полке, но нет, голова по-прежнему двигалась вверх. Оставалось не более пары футов, когда гибкий чувствительный язык коснется Джейн, ощутив тепло ее кожи...
Сейчас все было поздно: поздно стучать ложкой по кружке или кружкой по железной стене и звать на помощь, потому что если кто-нибудь и придет на помощь, то не сможет пристрелить змею, не ранив Джейн.
Я прыгнул. Это не было тщательно рассчитанное действие или демонстрация героизма, просто внезапное озарение: если моя скамья упадет на змею, там, где ее хвост вытянулся на полу, если это случится...
Прижавшись к стене, я в момент прыжка сильно оттолкнул скамью от стены, направляя ее тяжесть на змею. Скамья упала, как падают срубленные деревья, и ударила змею, но не убила.
Все последующее мелькало очень быстро. Приземлившись на ноги, я снова прыгнул, чтобы схватить Библию, и бросил ее в змею, этим только замедлив ее продвижение. Потом поднял аналой, держа его за основание, в этот момент змея остановилась и подняла голову. Позади нее виднелась Джейн, она раскачивала свою скамью, готовясь повторить мой маневр.
И в эту секунду слева от меня раздался скрип и скрежет открываемой двери. Рассвирепевшая змея, подняв голову еще выше, издала жуткое шипение.
Из дверного проема вылетел какой-то клубок и упал на змею, которая начала корчиться и извиваться, опутанная чем-то более гибким, чем она сама.
В дверях показался Билли Одна Шляпа.
— Билли ходил прятаться, — извиняясь, сказал он. — Билли ждал.
Билли был огорчен. Мы с Джейн, нет нужды говорить, — совсем наоборот. Только что он продемонстрировал нам свою ловкость и умение. Пока разъяренная фурия, шипя, пыталась освободиться от прочной нейлоновой сетки, которая опутала ее, Билли набросил на нее еще несколько слоев и занес над змеей палку, собираясь прикончить тварь.
— Билли, ты мог бы положить ее обратно в ящик? — спросил я.
Посмотрев сначала на меня, Билли перевел взгляд на шевелящуюся кучу из сетки и змеи.
— Да. Могу.
— Ой, не надо рисковать! — попросила Джейн.
Билли улыбнулся.
— Легко, — сказал он и, взяв змею чуть пониже головы, поднял и положил вместе с сеткой в коробку. Крышка захлопнулась, все это длилось мгновение.
Билли вывел нас наружу и показал на одного из помощников Босса, распластавшегося на земле у дальней стороны часовни. Должно быть, абориген бесшумно подкрался и ударил его деревяшкой. Но расспрашивать Билли было некогда.
— Они не узнают, что мы на свободе, — сказал я, — пока кто-нибудь из них не подойдет, чтобы еще раз позлорадствовать.
— Что ты надумал сделать со змеей? — спросила Джейн.
— Бросим коробку в окно, крышка откроется, вот и все.
Джейн кивнула:
— И перестреляем их из ружья, когда они будут выбегать?
— Что-то вроде этого.
— Да, но у них есть ружья, — сказала Джейн, — а змея спеленута как младенец. Они убьют ее и потом...
— Мы ударим первыми.
При свете луны было видно, как сверкнули ее глаза.
— Там три человека?
— Полагаю, да, — ответил я.
— Ну, — сказала она, — я не собираюсь убивать трех.
— Они сами напросились.
— Может быть, — ответила Джейн и неожиданно ухмыльнулась: — Но, с другой стороны, ведь они погибнут в борьбе. Пошли!
Нам нужно было добраться до «тойоты», которая стояла в четырехстах ярдах от дома, и откатить ее еще ярдов на сто, прежде чем завести мотор.
Грузовик завелся как всегда: сначала кланк-кланк-кланк, потом дах-дах-дах, а затем раздался такой громкий звук, которого, по-моему, было достаточно, чтобы разбудить всех дремлющих пьяниц от Стринджера до Сиднея. Я посмотрел на дом, ожидая увидеть Босса и его помощников, торопящихся на шум. Но их не оказалось.
— Странно, — сказал я.
— Сверхсамонадеянность, — сказала Джейн, состроив одну из своих гримасок. — Они передают друг другу по очереди бутылку, вот что они там делают.
Джейн моментально взяла на себя все: управление машиной, инициативу и командование.
Она остановила грузовик в трехстах ярдах от юго-западного угла дома, позади небольшого бугра, и с очаровательной гримаской обратилась к Билли:
— Позволь мне, пожалуйста, взять твое ружье.
— Для чего? — спросил я, глядя на залитую лунным светом картину: мирный дом Стринджер Стейшн и два самолета на расстоянии пятидесяти ярдов от него.
— Ты помнишь эти вестерны, где люди стреляют друг в друга, находясь под прикрытием дверей и стен? — спросила Джейн.
— Да.
— Такое в общем-то невероятно. Но оно, — она подняла ружье, — может стрелять с такой силой, что пробьет не только оконную раму, а и стены, и пуля пролетит через весь дом. Сколько у нас патронов. Билли?
— Сколько сумел унести, мисас. Дома много.
— Теперь, — сказала Джейн, — постараемся сделать все очень красиво.
Расположившись на земле, она скорректировала огневую позицию, подняла голову и выстрелила по дому. В это же мгновение там погас свет.
— Ушла в землю, — пробормотала Джейн и снова нажала на спуск.
Тотчас послышался звон стекла.
— Хорошо, — сказала Джейн и выстрелила в третий раз.
— Куда ты целишься?
— В нижний правый угол, они должны быть там.
— Ты неплохо стреляешь с такого расстояния.
— Ветра нет, луна светит, — ответила Джейн. — Да и вообще я всегда метко стреляла.
Затвор клацнул, и она выстрелила еще раз. Пуля, по всей видимости, попала в кастрюлю или сковороду, потому что мы ясно услышали характерный звук, а потом послышался свист ответного выстрела.
— Они не знают, куда стрелять, — весело сказала Джейн. — Не могут определить, где мы. Сейчас им придется выбежать из дома, другого выхода у них нет.
— К самолетам, ты хочешь сказать?
— Да.
— И что потом?
— Они улетят. Улетят прочь
— Они могут вернуться.
— Если останутся в живых.
— Ты же не хочешь никого убивать.
