— Перестань строить из себя умника.
— Бога ради! Что тут происходит? — воскликнул я. — Мы что, репетируем роли для гангстерского фильма? Вы входите, точнее, врываетесь в мою комнату, угрожаете мне, разговариваете, словно герои Кэгни и Джорджа Рафта. Сегодня вы не просто стреляли в меня. Вы не промахнулись. При первом удобном случае я вызову полицию.
— О Боже! — воскликнула женщина. — Как же ты нас напугал!
— Хорошо. Если не боитесь полиции, позвоню Сергею.
Они переглянулись, встали и велели мне сесть. Вся эта сцена показалась мне почти комедийной. Я молча сел. Мужчина сказал:
— Парень, ты не понимаешь?
И тут я принялся хохотать. Без сомнения, это была настоящая истерика.
Он ударил меня — тыльной стороной руки, как в кино. И сделал это не дрогнув. Я почувствовал резкую боль и сразу успокоился, взглянул на него осмысленно.
Он удовлетворенно кивнул и сказал:
— Да, мы американцы. Сейчас я задам вопрос, который ясно осветит все позиции, наши и ваши. Ты когда-нибудь слышал об американских агентах, выдворенных из Великобритании или из той же Австралии за превышение своих полномочий?
Я покачал головой. И провел языком по губам. На них была кровь, правда немного.
— Мы поступаем так, как нам нужно. Эта страна, Британия всегда была государством-заказчиком. Америка хочет того же, что и вы. Нам это нужно, вы это делаете, мы забираем. Правильно? Америка всегда будет первой. Ясно?
Я кивнул.
— Сейчас ты расскажешь нам все, что знаешь.
— О чем? Я ничего не знаю.
— Наверняка знаешь.
— Ничего такого, что могло бы заинтересовать вас.
В разговор вмешалась женщина:
— Ты знаешь Сергея? Ты сам так сказал!
— Я сидел в самолете рядом с одним человеком. Он говорил, что его зовут Сергей. Ни фамилии, ни отчества он не назвал. Даже никаких инициалов, которые приняты в Америке. Если Сергея знаете вы, скажите, кто он и чем занимается?
Она ответила:
— Скорее всего, агент КГБ.
— Теперь ясно: вам известно столько же, сколько и мне, — подытожил я. — Значит, все летит к чертям.
Мы еще поспорили. Потом она подняла телефонную трубку, назвала номер и немного погодя тихо произнесла несколько слов.
— Теперь подождем, — сказала она.
И я подумал, что из них двоих главная, наверное, она.
Мы стали ждать. Я спросил, можно ли по телефону заказать кофе, и был удивлен, когда мою просьбу удовлетворили. Через некоторое время послышался стук в дверь, я подумал, что, наверное, принесли кофе. Но ошибся. В номер вошел мужчина, чванливый английский господин с высокомерным выражением лица, в черном костюме, клубном галстуке и с золотыми часами на цепочке. Ему было около сорока, но он старался выглядеть старше для большей солидности.
Женщина сказала:
— Руперт, вы знаете кого-нибудь по имени Сергей?
— Из тех, кто сейчас работает? Нет, — ответил он. — А это кто?
— Лазутчик, — раздраженно ответила американка. — Австралийский лазутчик. Поясните ему правила игры.
Руперт окинул меня взглядом с высоты своего роста.
— Какие у вас проблемы?
— Их несколько... — начал я. — Во-первых, сегодня днем этот одержимый ранил меня в спину. Во- вторых, в данный момент я оказался в плену, да еще на мушке. В-третьих, от меня требуют, чтобы я выдал какую-то информацию, непонятно зачем, непонятно о чем. И в-четвертых, мне кажется, у меня будут проблемы и с вами.
— Надеюсь, вам сообщили о преимущественном праве Америки в этом деле?
— Вы сколько угодно можете целовать грязную американскую задницу. На здоровье, — не выдержал я. — Слава Богу, я — австралиец.
— О Господи. Вы задира, как все австралийцы.
— Еще какой!
— Ладно. Как вам объяснить? Мы сейчас разговариваем о довольно щекотливом деле. Не совсем определенном, но имеющем большое значение для другой стороны.
— Откуда вы знаете?
Он изо всех сил постарался придать своему лицу выражение таинственности и произнес:
— Из соответствующих источников.
— А другая сторона, как всегда, Россия?
Руперт посмотрел на меня. То, что он увидел, ему не понравилось.
— Вы обязаны мне отвечать, — сказал он, — а я вам — нет. Мы опять начали спорить. По мнению Руперта, Боб Хок и наше благословенное правительство объединятся с британцами и заставят меня подчиниться. Я же, как австралийский юрист, заявил, что у Боба больше здравого смысла, чем они думают, и мы можем позвонить сейчас в Канберру, если они пожелают. Потом я и вовсе разошелся. Как так получается, возмущался я, что правительство умудряется подбирать таких подлецов-служащих, которые могут только заламывать тебе руки за спину и которых мама в детстве не научила говорить «пожалуйста». Я не имею в виду какую-то определенную страну, горячился я. Англичане, американцы, австралийцы — все одним миром мазаны.
— В общем, подумайте, — заключил я. — Кстати, Сергей — очень воспитанный человек.
— Ах ты, чертов коммунист! — набросились на меня американцы.
— В любом случае, что вам тут надо, мистер... э?.. — спросил Руперт.
— В Англию я приехал по делам своего клиента.
Он покопался у себя в кармане и извлек оттуда пластиковую карточку. На ней было написано «Министерство обороны», «уполномоченный» и тому подобное. Я предложил:
— Попробуйте иначе. Если вы попросите вежливо... я подумаю, отвечать вам или нет. Если думаете, что я знаю больше вас, то расскажите сначала, что знаете вы. Конечно, в том случае, если мне и в самом деле известно больше и если то, что я вам расскажу, не отразится на интересах моего клиента...
Они сообщили, что к ним поступила информация, нелегальная, из России. Имен они не называли, но утечка информации шла, в том числе, по-видимому, из ведомства Юрия Анастасовича Гусенко. Тот разыскивал какого-то крупного секретного агента, которому удалось сбежать. А если взялся за поиски сам Гусенко, значит, дело и впрямь довольно серьезное. Потому что Гусенко возглавлял Первое главное управление КГБ, и за ним закрепилась репутация человека, который попусту тратить время не станет.
Я, кажется, начал понимать, что происходит. Очередь была за мной. Я описал внешность Сергея, обратил их внимание на то, что у него своеобразный акцент, он закончил Королевский колледж в Оксфорде. Эти сведения не удовлетворили Руперта, и он лишь презрительно пробормотал: «Королевский». Я добавил, что один их моих клиентов, джентльмен из новых австралийцев, похоже, был родом из России, но он уже умер.
— Расскажи нам все об этом парне, — потребовала американка.
— Конечно... Он был поденным рабочим в течение сорока лет, — сообщил я, чем, наверное, разочаровал ее.
— Не очень-то я тебе верю.
