l:href='#FbAutId_31'>note 31 Проклятый порез, сколько крови, ну да Проклятый с ним! Броситься вперед, схватить Жоффруа за оба предплечья и, подминая под себя, опрокинуть в пылающий камин… Безумие? Но безумием была вся жизнь маркиза Гаэтано. Умные поступки ему редко удавались, умные поступки это для умных — для Сандера, Луи, Штефана Игельберга…
Левую руку пронзила чудовищная боль — не ожог и не рана, а что-то куда более страшное, пальцы разжались сами собой, выпуская добычу, но правая, хоть и раненая, оказалась сильнее. Ларрэн вырваться не сумел, оба — байланте и Вернувшийся рухнули в разгоревшийся огонь. Жара Рито не почувствовал, напротив, зимней ночью в эскотских горах и то ему не было так холодно, но главным было другое — ненавистное лицо стало таять, оплывать, словно было слеплено из снега. Ларрэн извивался, как огромный сом, в лицо Рафаэлю пахнуло зловонной сыростью, мириец едва не разжал рук, но не разжал. Вокруг плясали какие-то отблески — рыжие, алые, золотые, что-то гудело и звенело, раздался испуганный крик. Кати!
— Катрин, — масла сюда! Живо! Масла из лампады…
Услышала! И поняла! Умница! Эта тварь горит, нет, не горит, а тает… Рыжая огненная грива взметнулась, багровым оком глянула раскаленная Тьма… Черное, жаркое копыто расплющило ненавистное лицо. Тело Жоффруа оседало под руками Рафаэля, растекалось слизью… Наконец-то! Тварь исчезла, заледеневшие руки мирийца сжимали черные угли, по которым еще пробегали алые сполохи.
ОРГОНДА. ПОРОСЯЧИЙ БРОД
Вот и пришли. Битва будет именно здесь, нравится это маршалу Аршо-Жуаю и герцогу Мальвани или нет. Поросячий Брод — не единственное место, где можно перейти Ньер, но лишь тут нападающие рискуют немногим больше, чем обороняющиеся. Жуай и хотел бы поверить, что на детях великих природа отдыхает, но сын Анри Мальвани родился тигром, а не помойной кошкой. Конечно, непобедимых нет и судьба Александра Тагэре тому пример, но голову волку свернули интриганы и клирики, а охотиться за тигром отправили военных.
В начале кампании Ипполит не сомневался в успехе, но прогулка вдоль реки изрядно охладила пыл его воинов, а неудача у Кер-Женевьев и проклятые конники в тылу подорвали в войсках и уверенность в победе, и доверие к командующему. Жоселин тоже недовольна. Еще бы, пришлось раскошелиться на целую армию, дарнийцы с Фобаном наверняка возьмут ставший ненужным лагерь, а потом куда? К той же Кер- Женевьев! Нужно их опередить, иначе с жезлом note 32 придется расстаться…
Ипполит Аршо-Жуай спрыгнул с коня и подошел к самой воде, на мокром песке четко отпечатались следы маршальских сапог. Завтра — бой, то есть уже сегодня. На том берегу оргондцы, которые не хотят становиться ифранцами, и арцийцы, готовые на все, лишь бы отплатить за Гразу, а командует ими сын маршала Мальвани и друг горбуна. Сезар ищет сражения, но головы он не потерял. Более того, за всю кампанию герцог не допустил ни единой ошибки. Оргондская армия подошла к Поросячьему броду одновременно с ифранской, но это ничего не значит, Мальвани, несомненно, озаботился послать кого-то вперед. То, что берег укреплен, очевидно, но это явно не все… Герцог задумал какую-то каверзу, а то и несколько, нужно заставить его раскрыть карты, но как?
Ифранский полководец раздраженно вгляделся в темноту. Лучше Поросячьего брода места для переправы не найти, но и у него есть два изъяна. Во-первых, заболоченная речонка, через которую перебраться труднее, чем через сам Ньер, и, во-вторых, — холм. Сама по себе горка ерундовая, пологая, за нее не закрепишься, но за ней можно скрыть резерв. Сам бы он поставил там тяжелую кавалерию и ударил бы с фланга по переправившимся. Никогда нельзя считать противника глупее себя, особенно если он носит фамилию Мальвани…
Ифранец изо всей силы наподдал ногой ни в чем не повинной снулой рыбине, и так выброшенной на берег. Та, как смогла, отомстила: в нос шибанула отвратительная вонь, что отнюдь не улучшило настроения и вызвало в памяти образ почившего Паука. Маршал отпрянул от дохлятины и старательно вытер сапог о траву. Нет, не зная брода, он в воду не сунется. Если единственный способ проверить, что задумал противник, пожертвовать частью армии, он сделает это, благо саррижские разгильдяи ведут себя из рук вон плохо. Вот их он и пошлет. И нечего откладывать, пускай прямо сейчас и отправляются. Аршо- Жуай подозвал аюданта и продиктовал приказ. Саррижские полки должны перебраться через Ньер ниже брода. На чем — их забота, у реки должны найтись лодки и плоты, а нет — на пригорке село, пусть хоть ворота с петель снимают, но чтоб через три оры были готовы.
Разумеется, их отобьют, но зато он узнает, успели ли оргондцы укрепить берег и как именно.
АРЦИЯ. ГРАН-ГИЙО
— Ты — дурак, — строго сказал Серпьент Кулебрин, — причем безнадежный. Говорил же я тебе…
— На изломе эпох случайностей не бывает, — покачал седой головой Аларик.
— Называй меня Сандер, — попросил герцог Эстре.
— Рито, какой же ты добрый…
Даро?! Малявка? Она же мертва… Умерла недавно, совсем взрослой. Проклятый, куда это его опять занесло?
— Рито, Рито…
Пепел… Почему здесь так много пепла? Камни и пепел, как на Берегу Злобы, где горы дышат огнем… Берег Злобы… А за проливом Берег Бивней, куда он так и не попал.
— Рито!
Маркиз Гаэтано приподнялся, взметнув облачко пепла. Однажды его здорово помял бык, но и тогда он чувствовал себя лучше. Проклятый, что же с ним случилось? Катрин? Ах да, он же в Гран-Гийо, и здесь чума.
— Кати, тут и правда был Жоффруа или мне показалось?
— Жоффруа? Никакого Жоффруа здесь не было. Здесь была чума, но ты ее сжег. В камине. А я тебе помогла.
— Ну, значит, чума и была Жоффруа или Жоффруа чумой. А где все? Погоди, глоток воды у тебя найдется?
— Нет… Мы не пьем воду, только вино и еще чернолист завариваем, но их надо пить сразу.
— Тогда дай вина, — Кэрна привалился к камину и оглядел разгромленную комнату. Ночь еще не кончилась, значит, он был без сознания не так уж и долго.
— А оно вылилось…
— Я долго тут валялся? — Рито с тоской взглянул на красную лужицу авирского в углу.
