– Именно здесь они и познакомились. Хоумер состоял в фермерской коммуне, а отец Иды работал на железнодорожной станции. Ида и Хоумер окончили восемь классов, но не удивляйтесь скудости их образования. Для тех дней и восьми классов хватало за глаза.
Мишель заметила, что у подножия лестницы стоят еще две пожилые женщины. Рядом с ними располагался деревянный столик, уставленный фотографиями, пластиковыми подносами и чем-то похожим на детские игрушки.
– А теперь слушайте очень внимательно, – сказала миссис Филдинг. – Второе задание требует навыков конструирования.
Конструирования? Мишель растерянно оглядела предметы на столе, и ее охватила паника. Она не обладала нужными навыками, это точно. Ей никогда не удавалось испечь многослойный торт (коржи сползали друг с друга и пачкали все вокруг кремом) или сшить юбку (швы выходили кривыми, и детали не состыковывались). Она даже комнатные растения не пересаживала, потому что все выходило кособоко. Возможно, ей просто не хватало терпения и усидчивости.
– Этот снимок, – заведующая показала на блеклую черно-белую фотографию школы, – наглядно демонстрирует, как выглядела школа имени Бенджамина Франклина в те дни, когда ее посещали Хоумер и Ида.
– Мне это уже не нравится, – буркнула Мишель.
– Потише, дорогая, – строго сказала директриса, – вы прослушаете задание. А на этом рисунке показано, что именно вы должны построить. Вам придется создать из имеющихся здесь деталей конструктора новый корпус для нашей школы. В соответствии с проектом, разумеется.
На одном из подносов лежала горка пластмассовых деталей наподобие тех, из каких делают постройки малыши, только очень мелких и разнотипных. Мишель в ужасе уставилась на них. Она понятия не имела, как их следует скреплять друг с другом.
– Внимательно изучите рисунок, через три минуты я его спрячу. Вы должны будете строить по памяти. Все ясно?
Мишель автоматически кивнула. Она уже знала, что никогда не справится с заданием.
– Итак, – женщина не отрывала взгляда от хронометра, – у вас три минуты, чтобы запомнить схему здания.
Мишель схватила картинку и принялась разглядывать ее так жадно, словно от этого зависела ее жизнь. Затем она перевела взгляд на груду деталей и закусила губу. Все они были такими крохотными, разной формы. С какой начать? Разве из таких угловатых частей можно построить, к примеру, гладкую стенку?
Она чувствовала, что все бесполезно. Она провалила в своей жизни немало дел и вот теперь собиралась провалить еще одно. Проигрыш был неизбежен.
– Мы пропали.
– Тихо! – шикнул Райан. – Если Дорис тебя услышит, то поставит в угол. А мне придется составить тебе компанию, потому что мы одна команда.
– Я серьезно, – прошептала Мишель. – Гляжу на детали и чувствую себя слабоумной.
– Хорошо, что у тебя есть я.
– Ты думаешь, что справишься? – с надеждой спросила девушка.
– Скажу больше: я уверен. Я справлюсь, даже если мне завяжут глаза и наденут наручники.
Мишель закатила глаза. Бахвальство в подобной ситуации она находила излишним.
– Надеюсь, ты не переоцениваешь себя.
Как раз в этот момент на лестнице раздались шаги. Мишель обернулась на звук и увидела Клейтона с Брэнди. Ей с трудом удалось скрыть разочарование.
– Как они так быстро разгадали ребус? – шепнула она Райану на ухо.
Он пожал плечами.
– Ты сама говорила, что Клейтон – гений.
– Хм… – Мишель сомневалась в том, что у напарника Брэнди было время блеснуть интеллектом. – Лично я думаю, что они просто следили за нами. Это похоже на Брэнди.
– Значит, она тоже – гений.
Возникшая перед ними миссис Филдинг выхватила рисунок у Мишель из рук.
– Время вышло. Следуйте за мной. – Она подхватила со стола поднос и зашагала к двери ближайшего кабинета. – Держите ваши детали. Садитесь за парту и приступайте к выполнению задания.
Миссис Филдинг распахнула дверь и подтолкнула к ней обоих участников. Очевидно, это была каморка сторожа или что-то в этом роде. Помещение было сырым и не имело окон. У стены стояла парта со стулом.
– Как только закончите, постучите в дверь, и мы заберем вашу работу на проверку, – проинструктировала директриса. – Если мы выявим хоть какое-то несоответствие, вам вернут работу и заставят переделать. Вы выйдете из этого помещения лишь тогда, когда правильно построите здание.
Мишель обрадовалась, что Райан вызвался выполнить задание. Сама она была готова довольствоваться ролью попроще – подавать нужные детали, например. Уж это ей не по силам.
– Забыла задать вам вопрос, – неожиданно добавила миссис Филдинг. – Темноты не боитесь?
По спине Мишель пробежали тревожные мурашки.
– Нет. – Она глянула на Райана, тот покачал головой. – Не боимся. А что?
– По правилам второго конкурса вы должны построить здание в полной темноте. Как видите, мы выкрутили лампочку на случай, если вы решите включить свет. – Миссис Филдинг подергала туда-сюда рычажок, но лампа не загорелась.
Мишель недоверчиво уставилась на женщину.
– Вы не шутите?
– Нет, я никогда не шучу. Для этого у меня слишком солидная должность. – Завуч взялась за дверную ручку. – Желаю удачи!
Дверь с щелчком захлопнулась, и каморка погрузилась в темноту. Мишель ощутила слабость в ногах. Ни единого лучика света не пробивалось из-под двери.
Итак, она ухитрилась оказаться запертой в темной комнате наедине с Райаном. Поразительная удача!
Глава 4
Райан слепо помигал глазами, перед которыми плыли зеленые круги. Давненько он не бывал в столь полной темноте. Он попытался вспомнить, на каком расстоянии от него расположен стол – выходило, что достаточно протянуть руку. Кажется, рядом должен быть и стул, хотя этой детали Райан точно не запомнил.
– Просто не верится! – сварливо воскликнула Мишель. Стены крохотного полупустого кабинета отозвались коротким эхом.
– Почему от нас требуют выполнения задания в темноте? – подхватил Райан. – Кому нужна эта чушь? Лично я не вижу никакого смысла в подобном усложнении.
– Это же так сексуально, – саркастически ответила Мишель. – Чего и добивались организаторы.
Руки Райана дрогнули, и мелкие детали едва не посыпались с подноса на пол. Найти их в полной темноте было бы невозможно.
– Чего-чего? – произнес он хрипло.
– Я сказала, что темнота – это сексуаль… – Девушка осеклась.
Райан представил, как она недовольно поджала губы, словно поражаясь его тупости. Но он все равно не понимал, как связаны соревнования и секс.
Повисло напряженное молчание. Даже воздух, казалось, странным образом завибрировал, волнами
