своему страху в лицо. – Признаю, в тот раз я сбежала, даже не оглядываясь. Но ведь и ты не попытался меня удержать или догнать, правда?
– Не попытался, – эхом откликнулся Райан.
– Вот видишь. – Мишель снова поправила корону, и часть блесток осталась у нее на пальцах. – В этот раз все будет иначе…
– С чего ты взяла? Разве я пытаюсь тебя удержать? Ты свободна. Можешь уезжать хоть завтра, – хмуро пробурчал Райан. Его брови сошлись на переносице.
– Это ты-то не пытаешься меня удержать? – Мишель хмыкнула. – Ладно, я попробую разложить все по полочкам. Специально для несообразительных. Соревнования кончились, а с ними и наше партнерство. Так чего же ты слоняешься поблизости?
Усмешка Райана была кривой и недовольной. Он уже чувствовал, что ему не выиграть этого спора.
– Может, мне хочется видеть конкурс из первого ряда?
– Угу, ты как раз тот тип, которому нравится, когда делают конфетку из… редьки. Позволь тебя просветить – из редьки конфетку не сделать!
– С каких это пор ты стала экспертом по редьке? – сварливо пробубнил Райан.
– Тут не надо семи пядей во лбу. – Мишель насадила корону на макушку так глубоко, как могла, но надежда, что проклятая штуковина не свалится, была слабой. – Как я выгляжу?
Райан пальцем снял крупную блестку с ее брови.
– Как раз так, как я запомнил. – В его голосе прозвучали ностальгические нотки.
– Как пять лет назад? Боже! А это хорошо или плохо? – Мишель трудно было судить, сильно ли она изменилась.
– Это хорошо. И не слушай никого, кто говорит, что ты зря подстриглась. Тебе очень идет. – Райан улыбнулся. – По крайней мере, мне нравится.
Мишель расцвела ответной улыбкой. Ей было ясно, что Райан просто пытается ее приободрить перед дурацким судейством, но это было приятно вдвойне.
– Ты только никуда не уходи.
– Кто, я? – удивился Райан. – Ни за что! Я хочу видеть, как ты с улыбкой съешь всю поднесенную тебе редьку.
Мишель чуть слышно застонала. Подошла миссис Уайт.
– Я нашла несколько заколок. Прихватим ими корону к волосам, тут и тут.
Мишель поморщилась, когда зубья заколок принялись скрести кожу головы.
– Думаю, держаться будет, – с тяжелым вздохом сказала женщина. – Нам пора.
Мишель шагала за ней на негнущихся ногах в направлении той самой двери, на которую совсем недавно указал ей Райан. «Какого черта? – думала она. – Почему я должна трястись, словно осиновый листок, переживать о том, оправдаю ли я ожидания кучки незнакомых женщин? Я вовсе не королева красоты и не обязана выглядеть идеально». При этом ей все-таки не хотелось бы смотреться пугалом на страницах местной газеты.
Мишель вошла в зал, где уже разносились ароматы кухни. Участники наводили последний лоск на свои блюда и, завидев ее, начали откровенно суетиться и поправлять фартуки. Девушка прошла к судейскому столику, лучезарно улыбаясь собравшимся. Оказалось, что судить конкурс ей придется в одиночку.
Сев на стул, Мишель аккуратно поставила ноги под стол, коленочка к коленочке, и горделиво выпрямилась. Несмотря на большое количество народа, ей предстояло попробовать всего пять блюд. Она ожидала любой мешанины продуктов, но каждое блюдо отличалось определенным изяществом.
Была и еще одна хорошая новость – желатиновый пудинг с редькой, очевидно, не прошел отборочный конкурс. Это несказанно обрадовало Мишель и придало сил.
Она снова очаровательно улыбнулась зрителям и чуть наклонила голову в знак приветствия. Если бы корона не была закреплена заколками, она точно оказалась бы на ухе или на носу. Мишель решила больше не испытывать судьбу и никому не кивать. Лучше уж просидеть весь конкурс прямо, как палка.
Оглядывая толпу, она заметила Райана. Он не отводил от нее взгляда, и у нее потеплело на сердце. Была ли она готова к переменам? Так ли это просто: взглянуть на вещи под иным углом и пойти незнакомой, непроторенной дорогой?
Мишель чувствовала, что впереди лежит минное поле. И все же она была готова к новому.
– Мишель Нельсон! – представила ее миссис Уайт. – Наша бывшая «мисс Редька», а ныне успешный повар из Чикаго.
Женщины в толпе громко заохали, кто-то щелкнул фотоаппаратом. Мишель немедленно захотелось просветить этих восхищенных мадам, что жизнь шеф-повара – вовсе не череда удивительных дней, полных благодарностей от кинозвезд и приглашений на телевидение. Что это адская работа от рассвета до заката, полная пара, горелого масла, нехватки помощников…
– Наша дорогая Мишель любезно согласилась судить этот конкурс. Она вынесет свой профессиональный вердикт вашим произведениям. – Миссис Уайт кивнула девушке. – Мишель, ты можешь пробовать блюда.
– Благодарю вас, – царственно произнесла Мишель, поднялась из-за стола и поплыла в направлении выставленных на подносах блюд. Она очень боялась, что ее отравят чем-нибудь совершенно несъедобным, и молилась, чтобы желудок выдержал испытание редькой.
Девушка осторожно попробовала каждое блюдо. Они не привели ее в восторг, но оказались почти съедобными. Чтобы ее не обвинили в небрежности, Мишель попробовала каждое блюдо по второму разу.
– Ты уже выбрала победителя? – спросила миссис Уайт.
– Да, я приняла решение. – Мишель поняла, что у нее хриплый голос, и прокашлялась. Она определилась с победителем, поскольку одно из блюд показалось ей достаточно… пикантным. – Третье место достается нежному салату из тунца и редьки.
В аудитории повисла неловкая тишина – судя по всему, Мишель приняла не самое удачное решение, на взгляд публики. Она посмотрела на Райана, но он только пожал плечами, потому что совершенно не разбирался в предмете.
Из толпы вышла женщина, в которой Мишель узнала жену заместителя мэра. Она молча подошла к судейскому столу и без улыбки приняла зеленую ленточку.
«Так, – расстроенно подумала Мишель, – мама сотрет меня в порошок». Если с ее родителями перестанет здороваться добрая половина города, они будут знать, чья в этом вина.
– Второе место достается, – продолжала девушка таким тоном, словно абсолютно не ведала о совершенной ошибке, – стружке из редьки под клюквенной заливкой.
Видимо, новое решение оказалось не лучше предыдущего, так как по залу пронесся возглас протеста. Мишель даже глазом не моргнула, хотя и глянула мельком на Райана. Тот стоял, прижав ладонь ко рту. То ли смеялся, то ли был в ужасе.
Из толпы вышла невероятно старая бабка с крашенными синькой волосами и с палкой. Она прошаркала к столу за красной лентой и прошипела, поравнявшись с Мишель:
– Ни черта ты не смыслишь в кулинарии!
Девушка едва успела отступить, как палка карги опустилась туда, где только что стояла ее нога. Оставалось отереть пот и сказать: «Не пойти ли вам всем…» Неужели на этот кошмар ее обрекла собственная мать? Бросила единственную дочь на съедение волкам?
– Что ж, а первый приз достается, – воодушевленно воскликнула Мишель, смирившись с неизбежностью апокалипсиса, – салату из яблок и редьки!
Наступила мертвая тишина, затем раздались жидкие хлопки. Мишель вздохнула с облегчением, когда чей-то юный голос из публики завопил:
– Боже мой, я просто в это не верю! Я выиграла!
Мишель посмотрела на Райана. Именно он, оказывается, и начал хлопать в ладоши. Мишель чуть заметно улыбнулась ему.
Оставалось дождаться, когда почтенные девы Карбон-Хилла четвертуют ее прямо на площади.
