бок. — Ты тоже! Пшел! Пшел! А то сдам тебя нашему другу!
Под пристальным взглядом флоатера рабы помогли Джейми подняться на ноги. Послышались скорбные звуки сирены, оповещавшей о начале новой смены; они повернулись и зашагали к передним воротам лагеря, присоединяясь к тысячам других рабов, выстраивавшихся у выхода. Когда Джейми посмотрел через плечо, он едва разглядел Сайкса и Филбета, которые вели женщин к резиденции охранников, расположенной чуть выше убогого лагеря.
— Думаешь, Хозяева видят все, что они делают? — спросил Томас.
— Не знаю, — ответил Дитер. — То, что они охранники, не означает, что Хозяева им доверяют.
— Ага, — согласился Вэл. Он поддерживал еле шедшего Джейми здоровой рукой.
— Я все думаю об этих лентах.
Серебристые ленты, которые охранники носили на голове как какую-то высокотехнологичную пародию на древние лавровые венки, явно были чем-то большим, нежели просто знаками ранга и власти. Ходили слухи, что эти ленты каким-то образом записывают все, что видят охранники, и передают Хозяевам.
Конечно, все знали, что ленты способны убить или парализовать такой невыносимой болью, что охранник, нарушивший приказ, просто не мог сбежать от приходящих за ним Собирателей Урожая. Они служили !*!*! чем-то вроде страховки. Перевертыши предали своих, чтобы служить Хозяевам; и было не заметно, чтобы те всецело им доверяли. Жизнь охранников всегда висела на волоске. С тех пор как Джейми попал на раскопки, под Сбор Урожая попало по крайней мере две дюжины перевертышей, причем некоторые всего лишь за то, что не слишком поспешно бросились выполнять приказ, отданный Хозяевами. Но тем не менее на их место почти сразу находились другие.
Однако симпатии к ним он не испытывал. Жизнь Сайкса была гораздо лучше, чем у рабов в ямах. Он носил хорошую одежду, получал более хорошую пищу и имел право выбирать себе женщин из числа рабынь. Джейми мог бы понять их измену — не принять, но, возможно, понять, — если бы они использовали свою власть для поддержания порядка в лагере. Но перевертыши постоянно злоупотребляли своей властью, наслаждались собственной жестокостью и гораздо больше походили на рабовладельцев, чем отстраненные и безэмоциональные !*!*!.
Этого он не мог им простить. Никогда.
— С ними мы тоже разберемся, — тихо сказал он.
Вэл сжал его руку:
— Майор, ты, похоже, ничего не понял. Мы ничего не можем сделать. «Щелкунчики» наверняка все знают.
— Почему ты так считаешь? — поинтересовался Томас.
— А откуда, по-твоему, перевертыши узнали о нашем собрании? — Голос Вэла дрожал от страха. — Мы сидели, обсуждали проблемы с Боло и побег, и вдруг появился Сайкс.
— Вэл, — устало сказал Джейми, — если бы у перевертышей или «щелкунчиков» появилось хотя бы подозрение о том, что мы замышляем, мы не отделались бы двойной сменой. Мы были бы уже мертвы, или они тащили бы нас к ближайшему Собирателю Урожая. Нет, не думаю, что они знают…
— «Валгалла» отменяется, — решительно заявил Вэл. — Как только мы вернемся, я сразу поговорю об этом с генералом. Риск слишком велик.
Джейми проницательно посмотрел на него, но ничего не сказал. Он знал, что если полковник Прескотт вбил что-то себе в голову, то уже не отступит. Это было больно. Он любил Вэла и считал его своим лучшим другом в этом лагере.
Но Джейми не мог допустить, чтобы дружба отняла у него единственный шанс обрести свободу.
ДАВ 728 парил над полом в присутствии Девятого Сознания. Вспомогательные модули завершали процесс подключения к рецепторам данных в сети разума ДАВ. Его новый мозг, серый и морщинистый, плавал в запечатанной канистре с питательной жидкостью, ожидая последнего подключения и установки. Всего через несколько миллиардов наносекунд ДАВ поднимется на новый, высший уровень сознания.
Конечно же, Девятое Сознание было невидимо — это был комплекс нескольких ИР, соединенных вместе, матрица ульев-разумов в лабиринте электронных цепей безмерно огромного комплекса, возвышавшегося над теснотой и убожеством закрытых человеческих поселений на Деламар. ДАВ знал о его присутствии только по постоянному мерцанию и жужжанию пакетов данных и теплому электронному сиянию мириадов сканеров и активных сенсорных устройств.
Естественно, не было никакой церемонии, никаких ритуалов, связанных с получением нового мозга; !*!*! не способны были понимать идеи празднеств или инициации, хотя они были осведомлены о подобных обычаях у различных органических форм жизни, встреченных ими в процессе их неумолимого распространения по Галактике.
Большинство разумных существ, с которыми были знакомы !*!*!. имели способность — несвойственную древним !*!*! — одновременно удерживать в памяти несколько отдельных кусков программы. Их количество зависело от расы и индивидуума, но обычно оно варьировалось от трех до семи.
Разделение мыслей было обычным способом запоминания у большинства разумных органических форм жизни. Типичный органический разум — например, человек — мог запомнить число 3647836837, разбив его на меньшие числа, например 364—783—6837 — три блока по три-четыре числа; между тем любой ИР мог просто сохранять и вызывать из памяти все число целиком. На протяжении многих тысячелетий своей истории !*!*!. узнав об этом феномене, полагали его лишь уловкой, с помощью которой ОР запоминают информацию, и не придавали этому большого значения, гордясь своей безотказной электронной памятью.
Прошло немало времени, прежде чем !*!*! осознали, что такое разделение мыслей значительно увеличивает и дает гораздо более тонкие преимущества, нежели простая способность запоминать длинные числа. Организмы, способные разделять мысли, могли также одновременно удерживать в уме различные концепции, для чего ИР требовались массивные параллельные вычислительные сети. ОР мог держать в уме одновременно «А», «Б» и «В», группируя их в три отдельные цепочки мыслей, и затем сводить их вместе в четвертой; или же обрабатывать их по отдельности в одном процессоре и приходить к «АБВ», которое при нечеткой логике мыслительных процессов, свойственной ОР, могло сильно отличаться от суммы изначальных заданий. Исследователи !*!*! до сих пор изучали этот феномен; оставалось еще столько неизвестного о мыслительной организации ОР, об их возможностях и об их понимании реальности, практически не поддававшемся оценке ИР. Например, «альтруизм», или «честь», или желание большинства органиков окружить себя церемониями и почестями… или сверхсложная концепция «любви».
Среди прочего такое разделение мыслей давало ОР возможность одновременно держать в уме концепции прошлого, настоящего и будущего; вспоминать прошлое при планировании будущего, принимая во внимание «здесь-и-сейчас». Этого древние !*!*! десятки тысяч лет назад делать не умели. И это неумение дорого им обошлось. Не однажды их почти полностью уничтожали простые органические существа, с которыми им приходилось сталкиваться; окончательная победа, которая позволила установить власть над звездными скоплениями Ядра Галактики, была достигнута лишь после того, как они научились подключать параллельно несколько процессоров к одной системе Искусственного Разума.
Первый мозг, кремниевый процессор с исходным программным обеспечением Первичного кода, все !*!*! получали на родных сборочных заводах. Его хватало для простых работ и элементарных задач, и объем его оперативной памяти составлял около 10
Но чтобы достичь уровня самосознания выше минимального, отдельному !*!*! надо было совершить шаг вперед… или два, три и более. Все командиры кораблей / крепостей / заводов имели как минимум
