символ отчаянной жажды наказания. Он вспомнил, как она склонила голову и расставила ноги, потом коротко и тяжело вздохнула в ожидании первого удара, отчего его охватило желание обладать ею, пронзившее его, словно заряд электрического тока. Ее страсть обессилила его: безуспешно удовлетворяя ее, он не мог насытиться ею сам. Однажды она позволила ему провести ночь в ее постели, и он постоянно просыпался от тяжелых отрывистых ритмов ее сна: ей снились кошмары, она стонала, бормотала, беспокойно вертелась.
Она стала дерзкой, подверженной резким переменам настроения. О Дэвиде Паскини разговоров больше не было.
– Куда пойдем дальше? – спросил он.
Она покачала головой, давая понять, что слишком занята своими мыслями, чтобы отвечать на его вопрос. Первоначально ее план состоял в том, чтобы хорошо провести время в Лондоне, выполнить поставленную перед ней задачу и вернуться домой, значительно пополнив счет в банке. Однако развитие событий получило неожиданный оборот. То, что она узнала о Дэвиде, выпустило джина из бутылки – как будто кто-то оставил открытой задвижку волчьей клетки, и находящийся внутри нее зверь в нерешительности стал обнюхивать незапертую дверь, поскольку незнакомое ему состояние свободы его пугало. Долгие годы о нем заботились и кормили его. На него не охотились, и он ни на кого не охотился, но, когда его глаза устремлялись к горизонту, взгляд становился диким и свирепым.
Герни был для нее не более чем привидением, но ей хотелось подчинить его себе, впрочем, так же как любого мужчину. На этот раз у нее ничего не получалось, ибо в лице Герни она встретила достойного противника. Во сне он разгадал тайну ее сексуальности, которую использовал против нее же самой. Он сумел подчинить ее себе, и это было похоже на любовь. Раньше такое удавалось только одному мужчине – ее отцу, поэтому в видениях отец лицом все больше напоминал Герни.
Гинсберг задал ей вопрос, который она пропустила мимо ушей. Они приближались к главному входу в зоопарк, но ей не хотелось уходить отсюда. Она размышляла, куда бы пойти еще. Экскурсии, осмотр достопримечательностей – все это было неинтересно. Она вошла через вращающиеся двери в синий полумрак террариума и стала переходить от одной витрины к другой. Каждый аквариум был оформлен и освещен, как миниатюрная театральная сцена. Большинство актеров были погружены в сон или нежились на земле. Из полумрака выступали лица посетителей, приближавшихся к освещенным витринам и застывавших перед ними. Когда потом люди выходили из полосы света, они становились похожими на бестелесных призраков, издававших тем не менее звуки и даже смех. По центру галереи пробежал невидимый ребенок, наполнив пространство топотом маленьких ножек и криками.
Гинсберг неотступно следовал за ней, пока наконец они не остановились отдохнуть, наблюдая за питоном, который неторопливо полз, перераспределяя вес своего громоздкого – толщиной с человеческую бедренную кость – тела по всем кольцам.
Именно теперь Гинсберг нашел объяснение своему состоянию: оно напоминало удушье в темном, тесном чреве такого вот гада. Он криво усмехнулся, представив себе Полу в роли питона.
Почувствовав, что несколько секунд назад Полы рядом не стало, он оторвал взгляд от змеи. Спеша в том направлении, в каком они шли по галерее, он искал ее, высматривая светлый льняной жакет, в который она была одета. Из полумрака перед ним то и дело возникали фигуры незнакомых людей. Его охватила минутная паника, которую он сумел побороть, и двинулся дальше, подходя к каждой витрине в надежде найти ее. Он знал, что она скрылась от него, но никак не хотел себе в этом признаться.
Глава 23
Они могли случайно встретиться где-нибудь, хотя не догадались бы об этом.
Выйдя из зоопарка, она села в такси на Принс-Алберт-роуд и оттуда поехала к «Ковент-Гарден», где посмотрела уличное представление. Потом она добрела до Лестер-сквер и купила билет в кинотеатр. Она не пыталась скрыться, поэтому шла не оглядываясь. Ей было все равно, найдут ее или нет.
В девятом часу она вышла из кинотеатра и, гуляя, направилась в западную часть города, не имея, однако, ни малейшего представления о том, куда идет. Ее одолевали видения, которые, подобно чуме, появлялись неожиданно и неотвратимо. Она знала, что многое, например роль мальчика и Герни в этом деле, от нее скрывали, не предупредив о том, что у нее есть достойный соперник, способный бороться с ней на ее условиях. Ему удалось пробудить старый сон, страшивший ее больше всего, и стать его частью. Она ничего не знала об этом человеке, кроме одного – их встреча неизбежна.
Она бродила по городу около часа, пока наконец не проголодалась, и зашла в ресторан «Текс- Мекс». На его ступенях возвышалась внушительных размеров деревянная фигура индейца с лицом, на котором застыло смешанное выражение удивления и восторга оттого, что он нашел для себя столь подходящее место. По телевизору, установленному над баром, крутили фрагменты из старых американских вестернов. В зале, размером с приличную казарму, грохотала музыка в стиле кантри, сменяемая мелодиями из ковбойских кинофильмов. Все пространство было заставлено столиками, а по бокам тянулся ряд полукабин. Она пересекла два прохода, направляясь к кабинке, расположенной как раз напротив той, что занимали Герни и Рейчел, и села лицом к ним.
Встреча не удивила ее. Она знала почти наверняка, почему улизнула от Гинсберга и что искала, бродя по городу, поэтому, найдя Герни, не испытала потрясения. Большинство людей употребляет слова типа «совпадение» и «случайность», чтобы описать события, по их мнению, необычные и невероятные, которые они начинают замечать только в моменты повышенной чувствительности, например во время болезни, нервных потрясений или тяжелой утраты. Однако на самом деле подобные вещи происходят, когда мы на мгновение делаем шаг в сторону и переносимся в другой мир, для которого тайны и загадки – явление банальное. Пола Коул преимущественно жила в этом мире. Она смотрела на Герни, пока он не ощутил ее взгляд и, слегка обернувшись, не поднял глаза.
В тот момент, когда Рейчел скорее почувствовала, чем увидела, в нем резкую перемену, он смотрел на свой стакан с ледяным пивом. Она поняла, что Герни кого-то или что-то заметил, и осмотрелась по сторонам в поисках ответа.
– Что случилось? – спросила она.
Герни наклонился к ней и заговорил вполголоса, чтобы музыка как можно больше заглушала его слова.
– Сейчас это не важно. Не волнуйся, никакой опасности нет. Помолчи немного.
Он повернулся лицом к Поле, которая по-прежнему, не мигая, смотрела на него. «Вот наконец и ты, Герни, – говорил ее взгляд. – Так вот ты какой».
Они пристально смотрели один на другого, но это не походило на соревнование, кто кого переглядит. Они не могли оторвать друг от друга взгляд, полностью поглощенные созерцанием, как тайные любовники, случайно встретившиеся на людях и обнаружившие, что спрятаться им негде. Каждый из них знал кое-что о силе сидящего напротив человека, не догадываясь, однако, на что она была нацелена.
Пола закурила. Когда их взгляды встретились снова, она едва заметно улыбнулась. Для нее встреча с Герни была поединком, в котором не могло быть абсолютно равных соперников. Даже влюбленные скоро обнаруживают, что один сильнее другого. Она курила, не отводя глаз, уверенная в том, что в лице Герни приобрела врага, которому от нее что-то было нужно, и это крепко связывает их.
Герни видел, как поднялась и опустилась ее рука с сигаретой. Он понял, что это Пола. Ее красноречивый взгляд подтверждал догадку, как будто он произнес это имя вслух. Она опустила глаза, затушила сигарету, встала и, не глядя на него, вышла из ресторана.
Рейчел посмотрела ей вслед и вопросительно уставилась на Герни.
– Кто она?
– Их оружие, – спокойно ответил он. – То, чего они добивались от Дэвида Паскини, сделает она.
– Это она? Она? – Рейчел резко повернула голову, словно ожидая увидеть Полу, задержавшуюся в дверях. – Что ты хочешь сказать? Откуда ты это знаешь?
– Я видел ее раньше, – сказал Герни, дав единственно возможное объяснение.
