помощника шерифа, Тома Мулена. — В настоящий момент я хочу знать, что вы имеете против него?
— Много чего, — отпарировал Мулен. — В его револьвере не хватает двух пуль, и мисс Лакоста утверждает, что он подошел к двери домика и просил открыть дверь. Я думаю, что было несколько минут до или после двух часов ночи.
— Это правда, Энди? — спросил Шварт.
Латур подтвердил это.
— Я действительно стучал в дверь домика около двух часов ночи.
Шериф Велич стал перекатывать по губам сигару, которую он закурил.
— Судя по тому, что молодая женщина рассказала доктору Уолкеру, после того, как он осмотрел ее и она смогла говорить, Энди стучался так сильно, что разбудил мертвецки пьяного Лакосту в его комнате. Джек, шатаясь, прошел в переднюю комнату, спрашивая, что тут происходит, и тут началась драка.
— Понимаю, — сказал Шварт. — Латур очень хотел бы того же самого.
Велич продолжал:
— Я представляю себе, что двери такого домика не особенно солидны. Во всяком случае, те двери… Шварт застегнул свою рубашку и завязал галстук.
— Я тоже так думаю. — Он убедился в том, что галстук его завязан хорошо и воткнул в него булавку. — Но каким образом так скоро поднялась тревога? Ведь это место настолько уединенное?
Джек Пренгл перебил его:
— Сельскохозяйственный рабочий позвонил по телефону.
— А кто принял это сообщение?
— Я.
— Это был белый или черный?
Пренгл подумал.
— Я думаю, что черный. Вы знаете, они как говорят, когда волнуются. Короче говоря, он сказал, что только что проезжал мимо лужайки, и тут у него спустилась камера. Он остановился у края дороги, поставил машину и только начал ставить запасное колесо, как услышал выстрелы. Потом стала кричать женщина, и он понял, что что-то произошло. Как только он сменил запаску, он быстро поехал до первого телефона и позвонил нам.
— А он не ходил на лужайку?
— Нет, насколько я понял.
— Вы спросили у него имя?
Пренгл покачал головой.
— Нет, как я вам уже сказал, парень был очень взволнован, а потом я подумал, что он вряд ли захочет быть замешанным в подобную историю, связанную с белой женщиной.
— А он сказал вам, откуда он звонит?
— Он не говорил об этом.
Шварт удостоверился, что все пуговицы на его рубашке застегнуты, как следует.
— И что же вы сделали после того, как получили такое извещение по телефону?
— Я связался с Томом и с шерифом, потом я предупредил Луели, чтобы тот дежурил в конторе шерифа. Потом мы все трое отправились на эту лужайку.
— Понятно, — сказал Шварт. — Все, что вы имели для того, чтобы отправиться на охоту, был телефонный звонок неизвестного вам человека, утверждавшего, что он слышал выстрелы и крики женщины?
Пренгл обозлился.
— А разве этого недостаточно? Если бы вы были вместе с нами, вы бы почувствовали себя весьма плохо, войдя в этот домишко.
Шварт достал сигарету, постучал ею по пальцу, не спеша сунул ее в рот и закурил.
— Это весьма возможно, — согласился он. — Откуда вы вызвали санитарную машину?
— Шериф заставил меня вернуться в Биг Бой.
— А где вы обнаружили Энди?
Вмешался Том Мулен.
— Это я его нашел. В двухстах метрах от лужайки, в стороне. Сидя за рулем своей машины, он казался мертвецки пьяным.
Адвокат пожал плечами.
— Это мне кажется довольно нелепым. И все мы отлично знаем, что, чтобы ни случилось, Энди не идиот. Если он виноват в тех преступлениях, в которых его обвиняют, я думаю, что он постарался бы поскорее убраться оттуда.
Мулен ответил, не сердясь:
— Да, но он не мог сделать этого.
— А почему же?
— В момент, когда он торопился, он дал машине задний ход, вместо того, чтобы дать на первой передаче вперед, и завяз в болоте. Машина и сейчас еще там в ожидании экспертов, и вода доходит до порогов машины. Так что он сделал все, что мог. И он казался пьяным.
— Казался?
— Да, судя по показаниям счетчика.
— Понятно, — повторил Шварт. Он сел на стул, с которого встал мулен.
— Теперь расскажите вашу версию. Энди.
Латур честно признался человеку закона.
— Джон, я не понимаю, о чем они говорят, ни кто стрелял, ни почему Рита кричала.
— Прежде всего, что ты там делал?
— Я подумал о миссис Лакоста и беспокоился, в безопасности ли она после того скандала, который учинил Лакоста на улице, когда он прямо говорил, обвиняя ее в том, что она спит с каждым встречным. Тогда я отправился к домику, а потом, если бы Джек был в состоянии говорить, я хотел расспросить его кое о чем.
— А что ты хотел спросить у Джека Лакосты?
Латур должен был делать большие усилия, чтобы говорить. Он очень устал. Голова у него сильно болела. У него все еще был привкус металла во рту и его тошнило. Он ответил:
— Мы говорили об этом у Джо Банко, ты и я. Кто-то пытался убить меня. Последняя попытка была совершена сегодня вечером: в меня стреляли из зарослей тростника плантации Лакосты. И когда я проводил Лакосту и его жену после сцены на улице Лафит, она сказала мне, что видела проезжающую мимо машину, как раз перед выстрелами. Она услышала или ей показалось, что она услышала, что Джек с кем-то разговаривал на лужайке.
— Понятно.
— Тогда я отправился туда. Я, конечно, не загонял свою машину в болото, а оставил ее на обочине дороги, приблизительно в двухстах метрах от лужайки. Прежде чем подойти к домику, я пересек ров и обнаружил там место, в котором неизвестный устроил мне засаду. Я также обнаружил четыре окурка от сигарет и гильзу от калибра 39.
— Что ты сделал потом?
— Я пешком прошел до домика и стал стучать в дверь. В это время кто-то оглушил меня дубинкой.
Шварт ничего не сказал. Помощники шерифа, которые окружили стул, на котором сидел Латур, тоже не пошевелились. Латур стал просить их.
— Хорошо. Теперь перестаньте играть со мной. Умоляю вас, скажите, в чем все-таки дело. В чем меня обвиняют? Что я, по вашему, сделал?
Адвокат глубоко вздохнул и медленно выдохнул.
— Джек Лакоста убит двумя пулями в сердце: стрелял, безусловно, тот, который сразу же оглушил молодую женщину, после чего изнасиловал ее.
Все то, что раньше ему говорили здесь в этом кабинете, неожиданно приобрело большое значение. Латур наклонился вперед на своем стуле и стал икать, с трудом удерживаясь от рвоты.
