— Деньги, — довольно ухмыльнулся Моралес. — Много денег! — несмотря на то, что в комнате работал кондиционер, Моралес вспотел. Он вынул из кармана носовой платок и обтер лицо. — Странно, как иногда распоряжается Господин Случай. Одно время казалось, что все идет вкривь и вкось, а теперь, судя по всему, все будет прекрасно!
Диринг напряг конечности и посмотрел на Харта.
— И во всем — только ваша вина! Ох, если бы вас не было среди присяжных!
— Охотно вам верю, — согласился Харт. — Только не думайте, что все это доставило мне большое удовольствие. А поскольку мы начинаем обретать друг к другу доверие, может быть, вы отечески ответите мне на парочку вопросов?
— Каких? — грубо осведомился Моралес.
— Келли — ваш сообщник? Он предал меня? Позвонил мне, чтобы завлечь в ловушку?
На физиономиях Диринга и Моралеса появилось какое-то глупое выражение.
— Кто такой Келли? — удивленно спросил капитан, но сразу же вспомнил. — Ах, да это ваш адвокат! Удивительный парень! Все время заклинал Гранд-жюри не признавать вас виновным. — Он вытащил из кармана пачку сигарет и поинтересовался: — А что с этим телефонным звонком?
Харт безучастно ответил:
— Это не имеет никакого значения. Меня больше интересует, кто убил Пэгги Коттон?
— Я! — внезапно послышался женский голос.
Герта тяжело вздохнула:
— Она жива!
— Точно! — подтвердила молодая женщина. — Я жива.
Харт повернулся. На бывшей танцовщице ночного клуба было простое, но элегантное белое платье с глубоким вырезом, который позволял видеть большую часть ее груди, а сигарета, зажатая в уголке рта, придавала ей угрюмое и злобное выражение. Де Медоза назвал ее психопаткой и Харт был склонен согласиться с ним. Нормальной она не была.
— Хэлло, Бонни! — небрежно приветствовал он ее. — Поздравляю с возвращением с того света. Вы, наверняка, знаете, что из-за этого вы недалеко уйдете в царстве живых.
Бонни уселась рядом с капитаном.
— Бросьте ваши шуточки, Харт! Я могу делать, что захочу, даже убить вас и вашу маленькую вонючую потаскушку, — эта мысль, казалось, доставила ей удовольствие. — Я ведь мертва. Меня прикончил парень по имени Гарри Коттон. — Заметив, что Диринг уставился на ее ножки, она нахмурилась. — Красивые, не правда ли, папочка? — насмешливо спросила она у него. — Жаль, что ты уже вышел из этого возраста. — Потом Бонни переключила свое внимание на Герту. — Если вы хотите долго жить, милашка, то лучше не связывайтесь со стариками, от них дурно пахнет и они полны дикими идеями. Герта не поняла, что Бонни имела в виду, но, тем не менее, этот совет заставил ее покраснеть.
Надеясь, что Келли и Мастерсон еще появятся, Харт попытался вовлечь Бонни в дискуссию, чтобы выиграть время.
— Вы только что сказали, что убили Пэгги?
— Не отвечай ему, — посоветовал Моралес. — Покончим с делом и исчезнем, тем более, что теперь знаем, что Луи и Сэм не смогут нам препятствовать.
Бонни живо запротестовала:
— Но послушай, дорогой, Харт и его развратная потаскушка — это единственные люди на земле, которым я еще могу рассказать мою историю. Ты же знаешь, что я мертва, — она поднялась и заходила по комнате. — Да, я прикончила жену Коттона! Подушкой! Понимаете, сперва план заключался в том, что я улетаю в Каракас и жду там до тех пор, пока мой милый муженек не получит денежки по страховке и не выкачает деньги из своих клиентов до своего бегства ко мне.
— Заткнись, дура! — буркнул Диринг. «Покойница» не обратила на него ни малейшего внимания.
— Но когда президент Джимми, не помню его фамилии, был выгнан своими подданными из страны, этот план провалился. Я была вынуждена прятаться в другом месте. — Она продолжала каким-то жалобным голоском. — В конце концов, надоедает вечно смотреть в потолок, независимо от того, где этот потолок находится — на яхте, в хижине, в дешевом мотеле или здесь в комнате на втором этаже. Нельзя даже полюбоваться солнечными лучами, нельзя сделать лишнего движения. Вот поэтому-то я и отправилась в Энзенаду, в это дрянное местечко.
— Зачем? — осведомился Харт.
Бонни одарила его таким взглядом, точно он был последним идиотом.
— Чтобы нанести визит вдове Монтес. Правда, она не имела никакого отношения к делу, им занимался лишь ее супруг. Я хотела удостовериться, что он мертв и что он действительно не смог сдержать своего обещания.
— Понимаю…
— И когда я находилась в Энзенаде, именно в это время меня и встретила там эта маленькая ведьма. Как только я ее увидела, то сразу узнала. Она работала в бюро, когда у меня был с ним договор по работе.
— Почему же в таком случае вы так долго ждали случая, чтобы убить ее?
Бонни налила себе воды из графина и продолжила:
— Потому что не знала, какая существует связь между ней и Коттоном. Я не знала об этом буквально до самого последнего дня. Я и Энрико последовали за вами и подслушали ваш разговор.
— Но зачем вы вообще следили за нами?
— Потому что Энрико сказал, что эта девица присутствовала на каждом заседании. Я и сама видела ее несколько раз. Вот у нас и проснулось любопытство.
— Вы бывали на судебных заседаниях? — недоверчиво спросил Бонни Харт.
— Пять раз… И каждый раз мне было так хорошо! Меня охватывало там удивительное чувство. А в ту ночь, когда вы подхватили ее на автобусной остановке, меня словно осенило. Я вспомнила, что Коттон мне говорил, что у него есть жена по имени Пэгги. Затем мы услышали, как она вам говорила: “Бонни жива. Я видела ее четыре месяца назад в Энзенаде. Она выкрасила свои волосы в черный цвет и воспользовались именем сеньоры Альверадо Монтес'.
— Вы были в квартире Пэгги? — спросил Харт.
Моралес позабавился этим вопросом, как и Бонни.
— Некоторое время в коридоре, а затем в гостиной. Вам нужно было вести себя поосторожней и запирать за собой дверь.
— Но зачем вам понадобилось ее убивать? Ведь она сама хотела, чтобы ее мужа осудили.
Моралес пожал плечами.
— Мы не могли рисковать — ведь в любую минуту она могла переменить решение. Я хотел прикончить вас обоих, но этому воспротивилась Бонни.
Бонни приблизилась к большим стеклянным дверям и посмотрела на ночное небо.
— Так было лучше, — заявила она, не оборачиваясь. — Мой обожаемый муженек и Сэм были единственными свидетелями, которые видели, как девушка усаживалась в машину Харта. И если утром полиция обнаружит их мертвыми, она подумает… Честно говоря, мне совершенно все равно, что вы подумаете. Скоро я буду далеко-далеко.
Диринг попытался разорвать свои путы.
— Ты не можешь так поступить со мной, Бонни. Ведь, в конце концов, это был мой план.
Бонни продолжала любоваться небом.
— Верно, — проронила она.
Харт положил руку на талию Герты.
Способность Бонни имитировать голоса была потрясающей. Если бы Харт за ней не наблюдал, он бы поклялся, что это говорит сам Диринг.
— Мне не повезло на рынке ценных бумаг, моя милая, и я не хотел, чтобы ты подыхала с голоду. У меня есть отличный план, — Бонни подняла руку и приложила ее тыльной стороной ко лбу. После этого она снова заговорила своим голосом. — И я сделала все, что от меня требовалось. Я позволила себя убить,
