он внес ее в черный список и оформил в дом для несовершеннолетних. Теперь он каждую неделю навещает эту девушку вместе со своей женой.
— Действительно, печальная история, — отозвался Джексон.
Эванс без особого энтузиазма смазал ему по лицу ладонью.
— Давай раскалывайся, Харт. Что ты сделал с Ольгой?
Джексон постарался оттянуть время и увильнуть от ударов, которые, он знал, его еще ожидают.
— Тебе это очень хочется знать?
— Очень, — признался Флип. — Послушай, ты просто болван! Ты выкрал машину у моих людей из- под носа у Логан-отеля. До утра ты с ней где-то скрывался. Но от Кларк-стрит и до больницы за тобой велась непрерывная слежка. Мы знали, что ты попытаешься навестить Тельму. Мы видели, как ты пересел в такси из хлебного фургона. Мы знаем, что ты останавливался у цветочного магазина, чтобы послать новоиспеченной миссис Джексон три орхидеи. — Толстяк ухмыльнулся. — И даже с открыткой. — (Он процитировал текст). — Ольга сама нацарапала свое имя. — (Его ухмылка стала еще шире). — Цветы, разумеется, так и не дошли до адресата. Они могли бы вызвать у нее глупые мысли, что ей нет больше надобности скрывать свою сестру. И тогда она могла бы наболтать Мак-Крини много лишнего. Так что Монаху пришлось перехватить посыльного. Все сейчас находится в моем кабинете. А орхидеи действительно чудесные. Но вот что я хочу тебе сказать, Харт, ты хитер. Мои парни попались на удочку с этим плюшевым зайцем. Ну и что… — Толстяк с такой силой ударил Джексона, что у того зазвенело в ушах. — А теперь давай раскалывайся! Куда первый таксист отвез Ольгу?
Джексон стер кровь с губ.
— Это вам придется узнать самим.
Эванс снова нанес удар.
— Это мы и сделаем. Теперь мы всерьез займемся тобой, парень. Мы заставим тебя запеть. Даже если для этого тебе придется вышибить мозги. Так почему бы нам не пойти на мировую? Так будет лучше для тебя и для нас.
— Возможно, — согласился Джексон и снова вытер кровь. — Только вы ничего от меня не добьетесь, если убьете. Так вы никогда не узнаете, где находится Ольга.
— На твоем месте я бы не очень на это надеялся, — предостерег Эванс. — Сознаюсь, малышка для меня весьма опасный свидетель. Но если дело дойдет до суда, то ее слово будет стоять против моего. И только…
Тем не менее толстяк чувствовал себя не так уверенно, как хотел это показать. Джексон почувствовал это по неуверенности его тона. Флип брел ощупью в темноте, и здесь ему не помогут ни деньги, ни связи. Полоса удач не могла длиться вечно. Рано или поздно его песенка будет спета.
— Кроме того, полиция ничего не сможет доказать, не имея трупа, — добавил Эванс.
Почему-то Монах счел это замечание комичным, громко расхохотался и попросил Эванса:
— Дай мне заняться этим сосунком, Флип. Я должен ему за сломанную руку.
— Может, чуть попозже, — ответил толстяк. — Сейчас моя очередь. — Он снял куртку. — Я его всегда ненавидел, уж очень он был высокомерным. А когда он влез в дело, которое было приготовлено для Джерри, тут уже я совсем психанул!
Он схватил Джексона левой рукой за волосы и ударил его по лицу, сначала ладонью, потом тыльной стороной. На лице Джексона появилась кровь.
— Куда ты дел девчонку? Что она тебе сказала?
— Много, очень много, — прохрипел Харт.
— И надо же ей было появиться в самый неподходящий момент! Я был так разъярен, что не заметил эту кроху. — На Джексона посыпалась новая серия ударов. — Что она тебе рассказала?
— Она видела, как ты поспорил с одним человеком, а потом убил его у себя в кабинете.
— Она описала этого человека?
— Да.
— Как он выглядел?
— У него были светлые волосы.
— И как я его убил?
— Застрелил, — лаконично ответил Харт.
— А он действительно в курсе дела, — вмешался Монах. Джексон попытался увернуться, но Эванс размахнулся изо всех сил и ударил его кулаком по лицу.
— Говори! Куда таксист увез Ольгу?
Удар отбросил Джексона на мешок с картошкой. Ему показалось, что у него сломана челюсть. Он с удовольствием сказал бы Эвансу пару слов, но не мог, поскольку его рот был заполнен кровью. Он приподнялся и его вырвало на ботинок Эванса.
Эванс быстро отступил.
— Свинья! Дерьмо! Только не на меня, ублюдок! — Он взглянул на Монаха. — И как вы могли попасться на эту удочку — не отличить плюшевого зайца от девчонки!
— А ты думаешь это было просто? — оскорбился Монах. — И девчонка и заяц одинаковой величины. На зайце была одежда девочки, а лица под капюшоном — ничего не разглядеть. Если бы ты позволил убить их обоих, как я предлагал, то теперь не было бы никаких проблем. Так нет же, ты побоялся привлечь внимание.
— Если мы будем только болтать, — заявил Брей, — то далеко не уйдем. Джексон должен расколоться — вот наша задача.
— Правильно, — ядовито заметил Эванс. Похоже, он уже начал терять надежду. Неожиданно он резко повернулся.
В подвал вошел Пьер.
— Мне кажется, тебе лучше подняться наверх, Флип, — сказал он. — Нам позвонил наш парень из полиции и сообщил: у них там черт знает что творится.
Толстяк быстро накинул куртку.
— Что там еще стряслось?
— Судя по всему, — ответил Пьер, — Уинстон ранена гораздо легче, чем мы предполагали. Полчаса назад она вообще исчезла из больницы.
Флип тихо чертыхнулся.
— И это все? — осведомился Монах.
— Нет. Лейтенант Мак-Крини и его люди направляются сюда с ордером на обыск.
Джексон заметил, как позеленело лицо Эванса.
— Чего им здесь надо?
Пьер пожал плечами.
— Наш человек этого не знает.
Толстяк заметил, что Джексон внимательно прислушивается, и для разрядки дал ему пощечину.
— Это ты во всем виноват, мразь! Лучше бы ты сгнил в тюрьме! Только там твое место!
Брей был растерян так же, как и Эванс.
— А что теперь с ним делать?
Эванс снова ударил Джексона, на этот раз по кончику носа.
— Это я беру на себя. Для полиции мешок с картошкой выглядит так же, как мешок с…
— Понял! — кратко ответил Монах.
Глава 14
На него обрушился гнилостный запах земли. На груди лежал вес килограммов в пятьдесят. Язык распух, каждый вздох причинял острую боль.
