– По-моему она видит сон про того мужика, Туми, – сказал Руди. – Она упомянула его имя.
– Да, – сказала Дайна. Глаза ее были закрыты, но голова слегка двигалась, словно она прислушивалась к чему-то. – Да, я буду. Если ты так хочешь, я буду. Но поторопись. Я знаю, как тебе больно, но ты должен торопиться.
– Она бредит? – прошептала Бетани.
– Нет, – ответила Лорел. – Не думаю. Ей, возможно, что-то снится…
Однако сама так не считала. По-настоящему она думала, что Дайна делала нечто иное, и даже смутно представляла себе картину. Лорел, пожалуй, смогла бы описать ее, но не сделала этого. Потому что на ее глазах происходило нечто очень жуткое. Теперь она была уверена, что это имеет какое-то отношение к мистеру Туми.
– Оставим ее в покое, – сказала она вдруг. – Оставим ее, пусть она спит («и делает то, что должна с ним сделать»).
– О, Господи, я надеюсь, мы вскоре взлетим, – сказала Бетани тоскливо, и Руди успокаивающим жестом положил ей руку на плечо.
Крэг добрался до конвейерной ленты и упал на нее. Белая волна боли взорвалась в голове, в шее, в груди. Он попытался вспомнить, что же с ним произошло, и не смог. Помнил, что сбежал с эскалатора, прятался в темной комнате, рвал бумагу в темноте… а дальше воспоминаний не было.
Он приподнял голову, волосы упали на глаза. Сквозь них он увидел сияющую девочку, которая теперь сидела, Скрестив ноги, перед резиновыми полосками на дюйм выше конвейерной ленты. Она представляла собой самое прекрасное, что он когда-либо видел в жизни. Как только мог он допустить такую мысль, что она была одной из них?
– Ты ангел? – прохрипел он.
– Да, – ответила светящаяся девочка, и Крэг почувствовал, как боль отступила под напором великой радости. Взгляд его затуманился и слезы медленно покатились по щекам – его первые слезы с тех пор, как стал взрослым человеком. Неожиданно вспомнил, как мать, убаюкивая, пьяным голосом напевала ту старую песню.
– Ты утренний ангел? Ты будешь моим утренним ангелом?
«Да. Да, я буду. Если ты так хочешь, я буду. Но поторопись. Я знаю, как тебе больно, но ты должен торопиться».
– Да, – всхлипнул Крэг и отчаянно пополз по багажному конвейеру к ней. Каждое движение отдавалось вспышками боли, кровь капала из разбитого коса и рта. Но он спешил как мог. Впереди него маленькая девочка ушла сквозь резиновые ленты, каким-то образом совсем их не потревожив.
– Коснись моей щеки, прежде чем покинешь меня, боби, – сказал Крэг. Он выплюнул на стену сгусток крови, и тот застыл на ней в виде большого паука. Попытался ползти еще быстрее.
К востоку от аэропорта раздался мощный треск, на мгновение заполнивший утренний воздух. Боб и Альберт вскочили на ноги, лица их побледнели, в глазах – страх и немой вопрос.
– Что это было? – спросил Альберт.
– Думаю, что дерево, – ответил Боб и облизнул губы.
– Но ветра нет совсем.
– Нет, – согласился Боб. – Ветра действительно нет.
Теперь оно надвигалось, как живая баррикада чего-то с треском ломающегося. В какое-то мгновение тот или иной звук становился узнаваемым, но тут же растворялся в общем шуме. Так Альберту показалось, что он слышит что-то вроде собачьего лая или отрывистых воплей… которые немедленно перешли в гудение проводов высокого напряжения. Постоянными оставались хруст и пронзительный звук, напоминающий визг.
– Что там случилось?! – крикнула Бетани позади них.
– Ниче… – начал было Альберт, но тут Боб схватил его за плечо и указал рукой.
– Смотрите! – закричал он. – Вон там!!!
Далеко к востоку от них на горизонте стояла вереница мачт линии высокого напряжения, пролегавшей между севером и югом через лесной массив. Когда Альберт посмотрел туда, одна из стальных мачт затряслась, как игрушечная, и завалилась, оборвав провода. Спустя момент еще одна мачта свалилась, потом еще одна и еще.
– Это не все, сказал Альберт сдавленно. – Посмотрите на деревья. Их трясет, как кустарники.
Их не просто трясло. На их глазах деревья начали падать и исчезать.
Хрррупп, чавк, хрруп, бумм, ААХХ!
Ххррупп, чавк, ААХХ! бууммм, хрруп.
– Мы должны немедленно убираться отсюда, – сказал Боб. Он вцепился обеими руками в Альберта. Глаза его были широко раскрыты от ужаса. На его худощавом интеллигентном лице это выглядело особенно странно. – Мне кажется, мы должны бросить все и
Тем временем милях в десяти от них затряслась, переломилась и рухнула вниз высокая телебашня. Теперь они ощутили, как дрожит сама почва. Ее дрожь передалась и трапу, задрожали ступни.
– Остановите это! – внезапно взвизгнула сверху Бетани. Она заткнула уши ладонями и громко закричала: – Остановите это, пожалуйста!
Но звуковые волны неслись к ним – хрустящие, чавкающие, пожирающие, – звуки приближающихся лангольеров.
– Я не хочу быть назойливым, Брайан, но сколько еще времени нам нужно? – напряженно спросил Ник. – Там река в четырех милях к востоку. Я видел ее, когда мы приземлялись. Не знаю, что там к нам приближается, но оно уже на том берегу реки.
Брайан посмотрел на индикатор: 24 000 фунтов в правом крыле, 16 000 – в левом. Сейчас дело шло гораздо быстрее, поскольку не нужно было перекачивать горючее через одно крыло в другое.
– Пятнадцать минут, – ответил он. Крупные капли пота нависли на его бровях. – Нам нужно больше топлива, Ник, а то шлепнемся в пустыне Мохаве. Плюс еще минут десять отцепиться, вырулить и разогнаться.
– Что-то можно сократить? Уверен, что ничего нельзя?
Брайан покачал головой и сосредоточился на насосах.
Крэг медленно выполз сквозь резиновые ленты, почувствовав их, как прикосновение чьих-то пальцев к спине. Выполз на белый мертвый свет нового укороченного дня. Звук был кошмарным и очень громким: звук нашествия гигантской армии каннибалов. Казалось, само небо содрогается от него. На миг его сковал ужас.
«Посмотри», – сказал его утренний ангел, указав на летное поле.
Крэг взглянул и забыл о своем страхе. Позади «Гордости Америки» на треугольнике высохшей травы между взлетными полосами стоял солидный длинный стол для совещаний. Он блестел даже при пасмурном свете. Выстроились в ряд графины с ледяной водой, лежали блокноты, рядом – стаканы. За столом сидели примерно две дюжины человек в типичных банкирских костюмах. Теперь они все обернулись в его сторону.
Неожиданно они все зааплодировали, поднялись с мест и продолжали аплодировать, стоя лицом к нему, приветствуя его появление. Крэг ощутил, как улыбка радости появилась на его лице.
Дайну оставили одну в салоне первого класса. Она дышала с большим трудом, голос ее был сдавленным:
– Беги к ним, Крэг! Быстрее! Быстрее!
Крэг свалился с конвейера, ударился всем телом о бетон, однако тотчас поднялся на ноги. Боль больше не имела значения. Ангел привел их! Конечно же, она привела их! Ангелы были вроде приведений в истории о мистере Скрудже: они могли совершить все, что угодно! Светлый ореол вокруг нее начал меркнуть, и сама она начала таять в воздухе. Но это больше не имело значения. Она принесла ему спасение: сеть, в которую он наконец-то попался.
«Беги к ним, Крэг! Обеги вокруг самолета! Беги к ним!»
Крэг побежал – сначала шатаясь, неуверенно, потом перешел на спринт. Голова его качалась на бегу вверх и вниз, словно подсолнух с перебитым стеблем. Он бежал к серьезным и ничего не прощающим людям, которые были для него спасением. Они могли быть рыбаками, стоящими на борту судна и тянущими
