из глубины сеть, чтобы посмотреть, какая диковина туда угодила.
Стрелка индикатора левого бака замедлила свое движение и, достигнув отметки 21 000 фунтов, почти остановилась. Брайан понял, в чем дело, и торопливо отключил два тумблера, остановив гидравлические насосы. 727-й отдал им все топливо – чуть больше 46 000 фунтов. Этого должно было хватить.
– Все! – сказал он, поднявшись с кресла.
– Что все? – спросил Ник, тоже вставая.
– Отсоединяемся и убираемся отсюда к чертовой бабушке.
Приближающийся шум теперь был просто оглушительным. К хрусту и чавканью, к пронзительному непрекращающемуся визгу добавился треск падающих деревьев, грохот разрушающихся зданий. Перед тем, как выключить насосы, Брайан расслышал треск, удары и вслед за ними мощные всплески воды. Мост обрушивался в ту самую реку, о которой говорил Ник.
– Мистер Туми! – закричала вдруг Бетани. –
Ник рванулся в салон первого класса, оттолкнув Брайана, потом оба кинулись к двери и увидели, как Крэг, шатаясь и петляя, бежит по взлетной полосе. Он полностью игнорировал самолет. Бежал по направлению к треугольнику земли между пересекающимися дорожками.
– Что он делает? – выдохнул Руди.
– Не обращайте внимания, – сказал Брайан. – Время вышло! Ник! Спустись впереди и держи меня, пока я отсоединяю шланг. – Брайан чувствовал себя, как обнаженный на берегу океана в предчувствии наката огромной волны, несущейся из-за горизонта.
Ник сбежал вниз и снова крепко ухватил Брайана за пояс, когда тот, перегнувшись через перила, отсоединял наконечник шланга, бросив потом его вниз. Тот звякнул о бетон. Брайан захлопнул крышку.
– Все! Убираемся отсюда, – сказал он, когда Ник вернул его на трап. Лицо его посерело.
И тут Ник замер на месте, не сводя глаз с востока. Лицо его побелело и на нем застыло выражение невыразимого ужаса. Верхняя губа дрожала, как у собаки, которая рычит от страха.
Брайан повернул голову в том же направлении, шея слегка хрустнула – лицо исказилось от увиденного.
– Видите ли, – сказал Крэг, подходя к пустому креслу во главе стола и остановившись перед людьми, сидевшими вдоль него, – брокеры, с которыми я вел дела, были не только неразборчивыми в средствах. Многие из них на самом деле оказались подсадными агентами ЦРУ, в чью задачу входили контакты и различные фальсификации в отношении таких банкиров, как я. Для них главная цель – держать коммунистов подальше от Южной Америки – оправдывая любые средства. – Что вы предпринимали, чтобы избежать таких личностей? – спросил толстый мужчина в дорогом синем костюме. – Воспользовались ли вы услугами какой-либо компании по страхованию залоговых бумаг? Или, возможно, ваш банк привлекал фирму для специального расследования подобных случаев? – Физиономия Синего Костюма была круглой, как луна, и тщательно выбрита. Щеки его румянились то ли от хорошего здоровья, то ли от сорока лет «Скотча» с содовой. Глаза – безжалостные голубые льдинки. Удивительные глаза – были глазами его отца.
Где-то далеко от конференц-зала Центра Благоразумия, двумя этажами ниже, Крэг слышал шум и грохот. «Ремонт или дорожное строительство», – подумал он. В Бостоне вечно перестраивали дороги. Он подозревал, что часто в этом особой нужды не было, – обычный обман простаков нечистыми на руку личностями. К нему это не имело отношения. Абсолютно никакого. Его задача – разобраться с этим человеком в синем костюме, и ему не терпелось начать.
– Так мы ждем, Крэг, – сказал президент его родной компании. Крэг удивился: присутствие мистера Паркера на совещании не предусматривалось. В то же время он испытал от этого дикую радость.
– НИКАКОГО ПЛАНА ВООБЩЕ! – весело крикнул он в их потрясенные физиономии. – НИКАКИХ СПЕЦИАЛЬНЫХ МЕР! Я ПРОСТО ПОКУПАЛ, ПОКУПАЛ И ПОКУПАЛ… НИКАКИХ ОСОБЫХ МЕР… ВООБЩЕ!
Он собрался выдать им все, высказаться как следует, когда его остановил какой-то звук. Звук находился не в милях от него. Он был очень, очень близко, совсем рядом, возможно даже в самом конференц-зале.
Звук рубки, резки, чавканья, какой издают сухие голодные клыки.
Внезапно Крэгом овладело неодолимое желание рвать бумагу на полоски. Сойдет любой листок. Он протянул руку к блокноту перед собой на столе, но блокнота там не оказалось. Не оказалось и стола, и банкиров. Не было и Бостона.
– Где я? – спросил он испуганным тихим голосом и начал озираться. Внезапно он все понял… и увидел их.
Лангольеры явились. Они прибыли за ним.
Крэг Туми начал орать.
Брайан увидел их, но никак не мог сообразить, что он, собственно, видит. Каким-то странным образом они отвергли саму возможность быть увиденными. Переутомленный разум пытался переосмыслить поступающую информацию, чтобы облечь в привычные понятия те формы, которые показались на восточном конце 21-й полосы.
Сначала появились две формы – одна черная, одна – темно-красная, похожая на помидор.
«Они – шары?» – с сомнением вопрошал разум. – «Могут ли они быть шарами?»
Что-то словно щелкнуло в мозгу и приняло: это были шары вроде тех мячей, которыми играют на пляже. Но эти шары сжимались и неожиданно расширялись в непрерывном трепете словно он видел их сквозь знойное марево. Они выкатились из сухой высокой травы в конце 21-й взлетной полосы, оставляя за собой полосы густой черноты. Каким-то образом они косили траву…
«Нет», – нехотя отверг его разум. – «Они не просто косят траву, и ты это знаешь. Они косят гораздо больше, чем просто траву».
То, что они оставляли позади себя, представляло собой узкие полосы абсолютной черноты. Теперь, играя в догонялки на бетонной поверхности в конце полосы, они по-прежнему оставляли позади себя черные полосы, которые выглядели как вар.
«Нет», – опроверг рассудок, – «не вар. Ты знаешь, что это за чернота. Это – ничто. Вообще ничто. Они сжирают гораздо большее, нежели поверхность взлетной полосы».
Что-то зловеще веселое было в их поведении. Они пересекали дорожки друг друга, образуя огромные иксы на бетоне. Подпрыгивали высоко в воздух, словно кувыркались в сложных маневрах, и затем устремились к самолету.
Брайан и Ник одновременно вскрикнули. Показалось, что лица мелькнули в нижней части несущихся шаров, чудовищные и чуждые лица. Они трепетали и искажались в гримасах: крохотные рудиментарные глазки и огромные пасти – полукруги, усеянные жадными подвижными зубами.
Они жрали на ходу, выедая в окружающем мире узкие полосы.
Бензовоз «Тексако» стоял на внешней взлетной полосе. Лангольеры врезались в него, зубы, двигавшиеся с невероятной скоростью выпятились вперед, с воем и грохотом пожирая металл, ворвались внутрь – и тут же, не замедляя скорости, их трепещущие тела вырвались наружу с другого конца бензовоза. Один из них прорвался сквозь колеса, мгновенно уничтожив их. Прежде чем машина рухнула, Брайан успел заметить образовавшуюся дыру. По форме она напоминала огромную мышиную нору в мультфильмах.
Другой подпрыгнул высоко в воздух и спикировал на бензовоз «Тексако», пробив в нем еще одну брешь. Содержимое цистерны мгновенно вылилось на бетон. Они ударились о покрытие взлетной полосы, подпрыгнули, как на пружинах, игриво пересеклись и снова понеслись к самолету. Реальность исчезла в черных полосах и брешах там, где они с ней соприкасались. Теперь они быстро приближались. Брайан вдруг осознал, что они не только расстегивают мир, как застежки-молнии, – они открывают все бездны вечности.
Вдруг они неожиданно приостановились, словно в нерешительности, как мячи на месте, затем развернулись и рванулись в другом направлении.
Они помчались в направлении Крэга Туми, который стоял, глядя на них, и безумно орал.
Усилием воли Брайан сбросил с себя охвативший его паралич. Ткнул локтем Ника, стоявшего на
