— Почему он в зеленом? — Король повернулся к Алисе. — Должен быть лазурный фон и большой черный волк. Где наш герольд?
Пока потрясенный Рук продолжал стоять, не в состоянии что-либо осмыслить, к королю быстро подошел герольд. Люди на трибунах зашумели, пытаясь получше разглядеть все, что сейчас произойдет.
— Лорд Руадрик из Вулфскара, — произнес король и жестом показал Руку, чтобы тот подошел. — Назовите его герб.
Герольд поклонился:
— Лорд Вулфскар из графства Ланкастеров Панатин может иметь ярко-лазоревый герб с эмблемой черного волка на нем.
— Ну вот! Мы хорошо помним! — Король с триумфом посмотрел на Рука. — Мы повелеваем лорду Руадрику из Вулфскара отказаться от всего этого и носить свой истинный герб.
— Сир, — произнес герольд. — Лорд Руадрик умер в год эпидемии чумы, как и все его люди.
— Нет! — Рук услышал свой голос, еще срывающийся после битвы, но сильный и чистый. Он упал на колени перед королем. — Сир, я поклялся скрывать свое имя до тех пор, пока не докажу, что я достоин его. Но Бог, я не знаю каким образом, ниспослал Вам раскрыть мое имя! Теперь я признаю, что я — Руадрик, сын Руадрика из Вулфскара и моя мать — его жена — Элеонора.
Толпа зашумела. Король был ошеломлен.
— Чем вы можете доказать это? — резко спросила леди Алиса.
Рук не обратил внимания на ее слова. Она была любовницей короля. Он слышал, что она получила неплохую плату от дона Джиана за то, чтобы король позволил ему жениться на Меланте.
— Сир, — сказал он королю. — Мой возлюбленный король, я с радостью покоряюсь вам и возобновляю мой герб Вулфскаров с настоящего дня.
Король кивнул и удовлетворенно улыбнулся.
— Мы довольны. Пусть увидим мы этот герб в бою с нашими врагами, достойный Рук.
Леди Алиса положила свою ладонь на его руку и прошептала что-то ему на ухо. Он нахмурился и покачал головой:
— Нет, дорогая, мы не ошибаемся.
Рук со злостью думал о леди Алисе. Ведь это сам король узнал его. Или перепутал его с его отцом, но это было не меньшим триумфом, чем само посвящение. Он даже не думал, что такое вообще возможно. Пот бежал у него по лбу. Он с трудом сдерживался, чтобы не утереть лицо.
— Ваш приз, — произнес король. Один из его придворных поднес кошелек с монетами.
— Сколько? — прошептал король, когда тот опустился на колени.
Придворный ответил. Король Эдуард нахмурился и кивнул, подзывая Рука.
— Сто марок, — объявил он.
Рук поднялся на подиум, преклонил колено. Он принял столь умеренную плату и поднялся по велению короля. Эдуард встал тоже.
— Хороший бой! Во имя Господа и Святого Георга!
Король сжал лицо Рука в своих ладонях и поцеловал его в губы. Потом он вложил Руку в рукавицу булавку, покрытую бриллиантами, которую снял со своей одежды.
— И вот это — небольшая плата за то, что ты сделал в Ноттингене.
При упоминании о Ноттингеме и королевской признательности, Рук опустил глаза и покачал головой:
— Сир, я не могу принять этого. Там, в Ноттингеме, был мой отец. Это он выбрался из погребов с вами и другими. А я тогда еще не родился.
Король задержал руку на булавке. Он провел пальцами по золоту.
— Еще не родился, — проговорил он. — Не родился.
Он вздохнул.
— Да, это было так давно. Так ты еще не родился тогда?
— Нет, сир. Это мой отец был с вами. Король задумался о чем-то.
— Твой отец. А кто он?
— Руадрик из Вулфскара, сир. Вы звали его Рук, и меня зовут так же.
— Его сын! — Король улыбнулся. — Но ты очень похож на него — лицо и северный акцент. Помнишь?.. — Он тряхнул головой. — Но он умер. Все они мертвы, Монтегю и Бери — лучшие люди.
Он неожиданно схватил Рука за лицо, вдавливая пальцы в его щеки.
— Мое главное воспоминание — в тебе и твоих нуждах. Приказываю тебе, помни об этом.
Он опустил руки и покинул подиум прежде, чем Рук успел сказать слова благодарности. Алиса и свита последовали за ним. Возможно, разум короля был несколько замутнен, но он был в прекрасной физической форме.
Рук поклонился. Он спустился с подиума и сквозь толпу направился к Джиану. Его окружили люди, они приветствовали его. Джон подал ему полотенце. Кто-то подал флягу. Он оглянулся и увидел, что это Аллегрето — его странный спаситель.
Рук остановился и поднес флягу к губам. Меланта все еще была там, рядом со своим любовником. Она смотрела на него, чуть улыбаясь. Он немного отпил и направился к ней, чтобы потребовать возвращения своей жены.
Она коснулась руки Навоны и кивнула в сторону Рука с улыбкой.
Как только она сделала это, его охватил холод. Его пальцы онемели. Он попытался сделать еще шаг, но ноги не слушались его, и он упал на колени, чувствуя холод, который охватил все его тело, смертельный холод.
Вино убило его. Оно остановило его сердце. Как рука убийцы, оно сжало ему горло. Земля закружилась под ногами.
Он почувствовал, что умирает, и потерял сознание.
Принцесса Меланта сидела у окна, глядя в сад. Кара прислуживала ей. На цветном стекле окна были нарисованы два ангела, которые держали послание: «Возлюби Бога, и бойся порока».
— Дорогая, — Джиан появился на пороге. — Умоляю простить меня, я задержался.
Она подала ему руку для поцелуя, не отрывая взгляда от окна. Он отошел, чтобы налить себе вина.
— Однако, это было забавно.
— Так что же они решили? — безразличным тоном спросила Меланта.
— Они два часа решали, защитил ли этот зеленый парень свое слово или нет. Священники, религия. Покинул ли он поле боя до того, как умер, или после? Если бы после, то все было бы иначе! — он усмехнулся и сделал нарочито серьезное лицо, изображая судью. — Ведь не мог же Флеминг убить его без единой раны. Но он все еще был на поле, когда ему стало плохо. Поэтому некоторые предположили, что эти удары по голове и стали причиной смерти. Просто их действие немного задержалось. Будешь ли ты удовлетворена их решением, дорогая?
— Да? — спросила принцесса. Она повернулась к нему.
Кара подумала о том, как принцесса холодна, никаких живых человеческих чувств.
— Так как этот Зеленый Рыцарь не проиграл, значит его дело было правым, он не лгал. — Джиан хитро улыбнулся. — Из этого следует, что лгали вы, но мы опустим это при данных обстоятельствах, как осмотрительно забыл об этом и суд. Они определили, что Бог не дал ему проиграть, но он счел вас неподходящей парой, и вот он мертв. И пусть это станет уроком всем соблазнителям честных женщин.
— Я не останусь здесь больше ни дня. Джиан, мы уезжаем завтра. Все, хватит!
Он не ответил. Он просто ходил по комнате, и его белая бархатная одежда становилась в лучах солнца розовой, когда он подходил к окну.
— Ну, дорогая. За несколько минут ты побыла замужней женщиной и вдовой. И все благодаря моему дорогому мальчику.
Он остановился возле Аллегрето и провел — рукой по его щеке.
— Я прощаю тебе все. Ты хорошо поработал. Когда он умирал, он знал, кто убил его. Он отправился гореть в аду. Я даже не мог и мечтать о большем, мой дорогой мальчик.
