нацистского господства (Ева Клемперер время от времени отвозила накопившиеся материалы своей подруге в город Пирна неподалеку от Дрездена, где они чудом сохранились). В 1946 г. он возглавляет Культурбунд. В 1947–1960 г. Клемперер ведет преподавательскую деятельность в университетах Грайфсвальда, Халле и Берлина. В 1950 г. становится депутатом от Культурбунда в Народной палате ГДР. Ему присуждают Национальную премию ГДР III класса (1952), он избирается действительным членом берлинской Академии наук (1953). В 1952 г. он вступает в брак с Хадвиг Кирхнер. В 1954 г. выходит в свет фундаментальное исследование Клемперера, над которым он работал еще до войны (его рукопись хранилась в Пирне вместе с дневниками): «История французской литературы 18 столетия. Том 1. Век Вольтера». Второй том, «Век Руссо», вышел в 1966 г., уже после смерти автора. Умер Виктор Клемперер 11 февраля 1960 г.
Жизнь Клемперера до 1945 г. подробно описана в его дневниках и воспоминаниях, ныне доступных читателям: Curriculum vitae. Erinnerungen 1881–1918 (1989); Leben sammeln, nicht fragen wozu und warum. Tagebucher 1918–1932 (1996); Ich will Zeugnis ablegen bis zum letzten. Tagebucher 1933–1945 (1995); Und so ist alles schwankend. Tagebucher Juni bis Dezember 1945 (2 изд. – 1996). Библиография его трудов (410 ссылок, состояние на 31 декабря 1956 г.) приведена в сборнике: Im Dienst der Sprache. Festschrift fur Victor Klemperer. Zum 75. Geburtstag am 9.Oktober 1956. Herausgegeben von Horst Heintze und Erwin Silzer. VEB Max Niemeyer Verlag. Halle (Saale) 1958. Добрая половина ссылок в библиографии относится к трудам по романской филологии, четверть – к работам по германистике, остальное – работы по мировой литературе, по вопросам методологии, педагогики и культуры, проблемам высшей школы. После Второй мировой войны Клемперер много пишет и выступает с докладами. Статьи и выступления посвящены возрождению культуры в Германии, современной языковой ситуации в Германии, чистоте немецкого языка, преодолению вражды между Германией и Францией и духовной связи этих стран (кстати, он участвовал в переговорах о мире между Францией и Германией в Саарбрюккене и Париже). Есть заметка даже о «Великой октябрьской социалистической революции».
За последние годы популярность Клемперера в Германии очень выросла. В середине 90-х годов разразился настоящий бум, связанный с его книгами. Их печатают, читают по радио и в театре, снимают на их основе документальный фильм. Вот несколько фактов, взятых из прессы.
В сообщении агентства dpa от 5 мая 1995 г. говорится: «Берлинское издательство Aufbau-Verlag продало права на издание в США „Дневников“ Виктора Клемперера (1933–1945) за рекордную сумму более 840 000 марок. Как сообщает издательство, контракт с нью-йоркским издательством Random House предполагает выплату самой большой суммы, которая когда-либо была заплачена за права на перевод в США немецкой книги». В заметке «Suddeutsche Zeitung» от 4 мая 1995 г. на ту же тему говорится подробнее: поначалу одно нью-йоркское издательство предложило за права всего 20 000 долларов, далее развернулся торг, напоминающий аукцион, в котором победило издательство Random House, предложившее 550 000 долларов. (Не правда ли, эти сообщения легко вписываются в главу «Проклятие суперлатива»?)
27 ноября 1995 г. в Мюнхенском университете состоялась церемония присуждения Клемпереру (посмертно) антифашистской Премии имени брата и сестры Шолль за дневники, которые представляют собой важный документ, показывающий страдания еврейского народа при нацистском режиме. Премия в 20 000 марок вручена издателю дневников и вдове (второй жене) писателя. С речью, названной «Принцип – точность» выступил писатель Мартин Вальзер. «У Клемперера учишься: надо думать о своей совести, а не следить за совестью других людей».
В 1995 г. сценарист из Лейпцига Петер Штайнбах взялся за сценарий документального 13- серийного фильма по дневникам Клемперера (1933–1945). Издательство Aufbau-Verlag продало права кинофирме Neue Filmproduktion Berlin на выпуск этого фильма, который будет показан в конце 1999 г. по германскому телеканалу ARD.
6 июня 1996 г. радиостанция DeutschlandRadio начала чтение послевоенных дневников Клемперера (июнь-декабрь 1945 г.). Программа была рассчитана на 5 передач (читал артист Джерри Вольфф).
В январе 1996 г. в течение 7 дней в мюнхенском театре Kammerspiele проходило чтение дневников Клемперера, которые он вел в во время нацистского господства. Актерский ансамбль провел чтения (в общей сложности 84 часа) без всяких театральных ухищрений.
С 1 марта по 12 апреля 1996 г. в помещении библиотеки Свободного университета (Берлин) работала выставка, посвященная Клемпереру. На ней были представлены многочисленные литературоведческие, публицистические работы ученого и, конечно, его автобиографический труд – воспоминания и дневники за огромный период 1919–1945 гг.
Почему же раньше об этом человеке знали лишь немногие специалисты? В ФРГ – понятно, ведь Клемперер после войны вступил в коммунистическую партию, а потому не вызывал особого доверия в Западной Германии. Но почему – при всех его заслугах на академическом и общественном поприщах – его имя не упоминалось в Советском Союзе? До перестройки никакие работы Клемперера не переводились, в Краткой Литературной Энциклопедии он упоминается однажды, и то мельком, а в академическую «Историю немецкой литературы» он не попал. Причина, мне кажется, одна. Дело в том, что в наследии Клемперера есть одна небольшая книга, изданная в Германии сразу после войны и впоследствии нечасто, но переиздававшаяся, она-то и заставляла партийных идеологов в ГДР и СССР поеживаться. Эту книгу в русском переводе читатель и держит в руках. В ней умный, проницательный ученый, человек, за плечами которого долгая жизнь, гражданин Германии еврейского происхождения, которого в период, когда Германия строила национал-социализм, каждый день подстерегала смерть, дает свое объяснение того малопонятного факта, что огромные массы населения Германии (причем не только «простой» народ, но и «непростой» – интеллектуалы, аристократы) были в течение 12 лет заражены, охвачены безумием, последствия которого всем известны. Объяснений этого факта давалось и дается множество, но Клемперер – ученый-филолог – подходит к проблеме с достаточно нетривиальной (особенно в те годы) стороны, со стороны языка. Во многом, если не во всем, причина кроется в языке, а точнее, в сознательном использовании нацистами языка в качестве орудия духовного порабощения целого народа. Поскольку в Советском Союзе уже существовал подобный прецедент, а в Восточной Германии идеологическая обработка населения после 1945 г. не прекратилась, а только поменяла ориентиры, популяризировать эту книгу смысла не было. Уж очень все похоже.
В упомянутой статье в газете «Tagliche Rundschau» (от 25 июня 1946 г.) Клемперер пишет: «То, что нацизму удалось двенадцать лет держать немецкий народ в духовном рабстве, бесспорно, следует по большей части связывать с единовластием особого нацистского языка. А поскольку солидное число типичных нацистских выражений все еще в ходу, охоту за этими ядовитыми остатками никак нельзя назвать занятием чисто эстетическим или чисто филологическим, и уж подавно – педантичной ученой казуистикой. Необходимо выявить корни и сущность этого языка. И данной задачей следует заняться лингвистам и экономистам, историкам, юристам, ученым-естественникам. …[в книге „LTI“] речь идет о наблюдениях, которые в основном были сделаны не в кабинете, а непосредственно в жизни, и достаточно часто в самые ее злые часы; ведь часто бывали жестокими гестаповцы, а им-то в рот я и смотрел». Последний образ отсылает к знаменитой фразе Мартина Лютера, который советовал внимательно относиться к народной речи, «смотреть народу в рот (aufs Maul sehen)».
Книга «LTI» показывает, что, перебирая слова, которыми мы – по большей части, особо не задумываясь, – пользуемся, можно не только описать жизнь (благодаря реалиям, схваченным в словах), но и проникнуть в секреты не видимых на поверхности механизмов, управляющих этой жизнью. Клемперер – один из тех, кто убежден, что язык не просто орудие человеческого общения, не просто носитель информации, хранитель накопленного людского опыта и знаний (культуры), но властный распорядитель жизни. Лейтмотивом проходят по книге строки шиллеровского дистиха о языке, который «сочиняет и мыслит» за нас. В эпиграф вынесены слова Розенцвейга о том, что язык – «больше, чем кровь». Мысль о всевластии языка, как нигде, важна в применении к нашей стране, имеющей опыт тоталитаризма с его двумя страшными орудиями господства и принуждения – языком (тотальной, всепроникающей пропаганды) и террором. Простодушная, а иногда даже слепая вера нашего народа в слово (особенно печатное или авторитетно передаваемое средствами массовой информации) делает его особенно предрасположенным ко всевозможным идеологическим заразам. Умелое оперирование определенной (лживой по замыслу) системой слов и жесткая изоляция людей от других «систем» позволяют идеологам превращать общество
