— Извини меня, Лютер, ладно? — промурлыкала Натали. — Обещаю тебе, что завтра мы продолжим — устроим себе целую ночь наслаждений, да такую, что чертям жарко станет.
И прежде чем Лютер успел возразить, она уже исчезла.
Глава 19
Когда зазвонил телефон, Анджела Мускони — популярная девятнадцатилетняя кинозвезда с застарелой привычкой к наркотикам — лежала в постели со своим последним любовником Кевином Пейджем — таким же популярным и молодым, как она, но без привычки к кокаину. Всю прошедшую ночь они кочевали из одного престижного клуба в другой и, вернувшись домой в недавно купленную напополам квартиру только в начале шестого утра, проспали всю первую половину дня.
Выпростав из-под одеяла тонкую руку, Анджела нашарила телефон и сняла трубку.
— Алло? — сонно пробормотала она. — Кто это?
— Это ты, Анжелина? — раздался в трубке странно знакомый голос.
Анджела невольно вздрогнула. Когда-то давно она хорошо знала этот голос, но сейчас он почти забылся. Вернее, Анджела заставила себя его забыть. Но теперь все возвращалось снова.
— Кто говорит? — на всякий случай переспросила она, хотя ощущение тяжести внизу живота уже подсказало ей, кто это может быть.
— Ты же отлично знаешь, что я — единственный, кто называл тебя Анжелиной.
— Эдди? Это ты? — резко спросила Анджела, садясь на кровати. Остатки сна слетели с нее в одно мгновение.» Господи, откуда он знает этот телефон?»— промелькнуло в голове Анджелы.
— Я. Собственной персоной.
— Что тебе нужно? Как ты меня нашел?
— Долгий разговор. А нужно мне, чтобы ты выкупила меня из тюряги. Ты должна внести залог….
— О чем ты, черт возьми, говоришь? — зло перебила его Анджела.
— Я по уши в дерьме, Анджи. Не могу дозвониться до адвоката, а, кроме тебя, у меня нет никого, кто мог бы внести за меня залог. Мне надо выбраться из каталажки как можно скорее. Коп, который меня допрашивал, сказал, что вчера вечером кто-то пришил Салли, и теперь полиции нужно на кого-то повесить это дело. Я так понял, что они не прочь обвинить во всем меня.
— А мне-то что за дело? Мы с тобой расстались три чертовых года назад, когда ты бросил меня и женился на Салли, — жестко сказала Анджела. — Что ты теперь-то от меня хочешь? Как ты смеешь сюда звонить?! Я живу здесь не одна, если ты еще не знаешь.
— Я тебя отлично понимаю, Анжелина, но ведь и старая дружба что-нибудь да значит… В общем, внеси залог, иначе я не знаю, что со мной будет. Я здесь не выдержу.
— О господи!.. — в сердцах воскликнула Анджела, не переставая удивлятся про себя тому, как Эдди Стоунеру хватило наглости позвонить ей. — Так они обвинили в убийстве Салли тебя?! Ну-ка отвечай, сволочь: ты и вправду сделал это?
— Клянусь, чем хочешь, я тут ни при чем! — с негодованием выкрикнул Эдди. — И никто меня ни в чем не обвинял — коп только намекал. На самом деле они загребли меня за неуплату каких-то штрафов, но это, конечно, только предлог.
— Я еще не забыла, как ты все время нам угрожал, — промолвила Анджела, не слушая его. — И мне, и Салли. И как распускал руки — тоже не забыла.
— Кто звонит? — Лежавший рядом с ней Кевин заворочался под одеялом и приоткрыл один глаз.
— Никто, — повернулась к нему Анджела.
— Так ты приедешь? — продолжал настаивать Эдди.
— Зачем? Разве я тебе что-то должна?
— О господи! Ты нужна мне, Анжелина! Анджела не ответила. Она злилась на Эдди, который позвонил ей спустя три года, да и то только потому, что попал в беду, но ее разбирало любопытство.
— Ладно, там посмотрим, — сказала она наконец.
— Что значит» там посмотрим «? — требовательно спросил Эдди. — Когда это —» там «?! Ты приедешь или нет?
— Все будет зависеть от того, чего моя левая нога захочет, — зло ответила Анджела и швырнула трубку.
Несколько мгновений она смотрела на спящего Кевина. Он не шевелился, и Анджела стала осторожно выбираться из постели. Неожиданно Кевин открыл глаза и схватил ее за ногу.
— Куда это ты собралась? — пробормотал он сонно.
— Мне нужно проветриться, — сказала Анджела первое, что пришло в голову.
— Купи чего-нибудь поесть, — отозвался Кевин и, закрыв глаза, перевернулся на другой бок.
Убедившись, что он заснул по-настоящему, Анджела отправилась в ванную комнату. Там она натянула джинсы и короткую майку, оставлявшую обнаженным ее подтянутый, плоский живот, и вернулась в комнату. Кевин имел обыкновение хранить наличные в ящике гардероба под стопкой маек, и, заглянув туда, Анджела действительно обнаружила небрежно перетянутую резинкой пухлую пачку стодолларовых купюр.
Большая часть денег тут же перекочевала в сумочку Анджелы. Остальное она небрежно бросила в ящик и задвинула его коленом.
« Почему я делаю это? — спрашивала она себя, выходя из квартиры и спускаясь вниз, на стоянку. — Когда-то я действительно любила Эдди, но этот подонок бросил меня без малейших угрызений совести. И вот теперь, когда он почти наверняка зарезал Салли, я помогаю ему выбраться из тюрьмы. Хотела бы я знать, как это называется?»
Но вскоре она перестала об этом думать. Анджела всегда обожала рискованные предприятия и авантюры; она балдела от них, как от наркотиков, а история с Эдди Стоунером была самой увлекательной и захватывающей из всего, что произошло с ней в жизни. Быть просто кинозвездой Анджеле было скучно — такая жизнь была слишком безопасной и предсказуемой. Она же обожала балансировать на лезвии ножа.
На лезвии ножа… Что, если Эдди действительно убил Салли? Провести ночь с убийцей — вот высший кайф, какого не ловил еще никто, кого Анджела знала. Но даже если он ни при чем — неважно. Свое удовольствие она все равно получит. И в прежние времена Эдди умел увлечь Анджелу за собой в Кокаиновое Зазеркалье, где она могла ходить по краю сколько душе угодно.
Глава 20
Дарлен Лапорт была, несомненно, одной из самых ухоженных женщин в Беверли-Хиллз. Ее элегантная прическа, нежные руки, ровная, без малейшего изъяна кожа и наманикюренные кроваво- красные ногти в добрый дюйм длиной буквально кричали о ежедневной тщательной заботе, какую могли позволить себе очень немногие. Разумеется, услуги профессиональных массажисток, маникюрш, парикмахеров, стилистов, гримеров, диетологов, косметологов, инструкторов по йоге и аэробике, готовых по первому зову прибыть к ней домой, обходились недешево, точнее, очень дорого, но Дарлен не жалела денег для удовлетворения своего тщеславия. Красота была ее пунктиком. Дарлен не была ни знаменитостью, ни кинозвездой, однако о своей внешности она заботилась более тщательно, чем многие из них.
И ее усилия окупались сторицей. В свои сорок два года Дарлен выглядела максимум на тридцать.
В том, чтобы выглядеть как можно моложе, было и еще одно чисто практическое преимущество. Дарлен постоянно приходилось устанавливать контакты, общаться с десятками молоденьких девушек,
