Я налила воды в тазик и собралась идти вытирать пыль, когда вернулась Марианна.
И не одна, а с подругой, редактором газеты «Женское бремя» красавицей Бэллой Чичиковой. Бэлла, как я слышала, не баба, а пиявка кровожадная. Было время, она намертво присосалась к губернатору: ходила на все его пресс-конференции, закатывала полуобморочно глаза да и по-другому всячески показывала ему, что — «всегда готова». А губер не оценил. А туг — Цаплина с мужем-начревом, и Бэлла переключилась на Марианну. Теперь всячески ее обхаживает, таскает на светские тусовки, которые, как мне показалось, Марианне не очень-то нравятся.
Вот и в этот вечер Чичикова пыталась помыкать Марианной.
— Ты скоро? — Она хлебнула коньяка и поправила на коленках юбку. У Чичиковой был свой стиль деловой женщины: в мини ее никто не видел, либо — в брюках, либо — до пят.
— Может, не пойдем? — Марианна задумчиво перебирала вешалки в шкафу-гардеробе.
На меня даже на расстоянии снова пахнуло волшебным, волнующим запахом.
— Ну ты даешь! Совсем обалдела? Сам Пчелкин приезжает! Да без его денег твой «Тик-так консалтинг» просто зачахнет. Марианна! Шесть миллионов долларов за рекламные услуги — такого Питер еще не знал! — Чичикова плеснула себе еще коньяка. — Вот везет же таким дурам, как ты. Да Пчелкин из- за твоего мужа отдаст тебе рекламу своей «Сотки» на десять лет вперед. Ты только не продешеви. «Сотка» — фирма в Москве известная, раскрученная и со своими скидками для потребителей в момент займет наш сотовый рынок. А ты проценты проси, не глупи.
Господи, мне бы такого мужа-генерала, как у тебя! А мой — каплей запаса. Даже менеджером толковым после армии не стал…
Ну и гадина! Мне так хотелось дать Чичиковой по башке. Но я — всего лишь горничная и должна знать свое место.
— Что ты опять на себя нацепила? — зашипела Чичикова. — И рукава длинноваты…
— А что? Я люблю эту блузку… Хотя рукава почему-то действительно длинноваты. Зато воротничок красивый — ручной работы.
— Вот именно — деревенской работы.
Сделанный руками не из того места. Где платье, которое я тебя заставила в Хельсинки купить?
— Я не надену его, — вдруг тихо, но решительно сказала Марианна. — Оно — нескромное. Я пойду в этой блузке.
— Да иди ты в чем хочешь, — буркнула Чичикова. — Только пошевеливайся. Там небось без тебя уже Пчелкина все обхаживают.
Тем более что Василия нет…
Что в итоге надела Марианна, я не увидела, поскольку из дома они обе вышли в плащах. Моя новая хозяйка, проходя мимо меня, замедлила шаг:
— Вы, Валя, как закончите, можете ехать домой — я приду поздно. А завтра рано уезжаю в Москву. Муж тоже в командировке.
В доме чисто, поэтому на завтра только с Баксом погулять.
И они ушли.
Порезанный палец по-прежнему саднило. Поэтому я придумала, как облегчить себе страдания, вытирая пыль. Оттопырив забинтованный палец, я клала на ладошку широкий лист пальмы, а второй рукой с тряпкой быстро скользила по зеленой поверхности.
Я даже стала что-то напевать. Дело спорилось, уборка шла к концу.
Вдруг я почувствовала под одним из листов посторонний предмет. Я осторожно приподняла ветку, сильно тряхнула — и на пол упало что-то вроде пуговички. Откуда она здесь? Неловко повернувшись, я случайно наступила на нее, пуговичка хрумкнула и распалась на мелкие части. Я в недоумении собрала с пола раздавленные кусочки и быстро сунула в карман передника. Что это?
Батюшки! Неужели… «жучок»? Но кто посмел в квартире Марианны установить «прослушку»? Я так разволновалась, что забыла о главном: я нахожусь в квартире не Цаплиной, а Карачаевиева.
Я продолжала уборку, когда за дверью в коридоре раздался мелодичный сигнал мобильника.
— Да, я, — отозвался на звонок Амбал. — Что значит — ударило по ушам? А потом и фон пропал? Геннадий Петрович, ну ты же сам устанавливал… Был на месте… Да, понял!
Да, проверю…
Я готова была вжаться в пол, вытирая тряпкой несуществующие капли на паркете.
Через секунду в комнату влетел Амбал и бросился к пальме. Влага на листьях уже высохла, и он не мог знать, когда я начала уборку.
— Ты пальму трогала? — зловеще спросил Амбал.
— Нет, вот собираюсь только: здесь Марианна Андреевна с подругой были, я и не заходила.
— Не трогать! — зашипел Амбал и стал перебирать листья.
— А что случилось?
— Не твое дело. Пуговичку я здесь час назад потерял. — И Амбал стал ползать возле меня на четвереньках. Поскольку я тоже сидела на корточках, то начальнику охраны, влетевшему за Амбалом в зал, предстала весьма недвусмысленная картина.
— Что здесь происходит? — строго спросил старший.
— Все в порядке, ребята, — поправляя на мне фартук, сказал Амбал.
— Тоже мне — нашли место и время, — брезгливо морщась, произнес охранник. — Немедленно прекратить.
Собираясь домой, я открыла шкаф, чтобы достать свои вещи. Наверное, Марианна, выбирая себе гардероб, поменяла местами плечики, потому что я долго не могла найти свою блузку. Наконец мелькнул красный шелк с бежевым кружевным воротничком.
Я оделась. Блузка показалась мне почему-то слегка тесной. Но меня отвлек запах.
Странно, было ощущение, что рядом находилась Марианна — от моей блузки пахло ее духами. Наверное, пропахла в шкафу.
Рядом с гардеробом стояла большая супружеская кровать. Интересно, как часто они занимаются сексом? Я вдруг представила себе эту сцену, и мне стало противно.
Карачаевцев! Да ты даже мизинца на ноге Марианны не стоишь. Этой тихой, умной, кроткой женщины. Вот если бы я работала корреспондентом в ее газете… Вот если бы я всегда была ее горничной, ее подругой…
Пока я собиралась, в комнату заглянул старший охранник. Он круглыми глазами уставился на меня, словно я была голой.
— Вы так и пойдете?
Я даже нервно провела рукой по кружевному воротничку, словно действительно решила проверить, есть ли на мне что-то из одежды.
— Стучаться надо! — только и сказала я, выходя из спальни, и сердито хлопнула входной дверью.
На лестнице у меня все еще кружилась голова от запаха Марианниных духов.
Я не успела повернуть за угол дома, как передо мной неожиданно вывернул «мерседес». Я чуть не
