штапике, а иногда и вовсе просто прибиты гвоздями. В этом случае штапик безболезненно отделился от стены. Окно аккуратно было спущено на землю, и я, подставив ржавое ведро и подтянувшись, оказалась на веранде. Дверь в дом была заперта. Видимо, из принципа, потому что ключ торчал в замке.
В доме — тот же старушечий уют. Полтора часа я искала следы пребывания Геноверы. И я их нашла. Это были деньги, плотно укутанные в оберточную бумагу и перевязанные тесемочкой. В таких свертках старушки обычно хранят фотографии своей молодости.
Я взяла деньги. Зачем — не знаю. Через несколько минут я уже звонила из ближайшего магазина в Питер.
…Забирать Геноверу приехал на бронированном микроавтобусе целый отряд СОБРа.
Группа поддержки в кожаных куртках и с недобрыми лицами стояла чуть поотдаль. Славик первый выскочил на крыльцо:
— Взяли!
Его радости не было предела. Первоначальный план с контрольной закупкой решили не претворять в жизнь — слишком часто тетка оказывалась хитрее. Перспектива арестовать Геноверу так манила оперативников, что они решили отказаться от деликатности.
Слава Петров заявил, что против лома нет приема, и вызвал группу захвата.
Недобрые лица в кожаных куртках плотоядно улыбнулись и двинулись к дому.
Оттуда четверо оперативников выводили Геноверу со сцепленными за спиной руками. Проходя мимо, она кинула на меня ненавидящий взгляд и процедила сквозь зубы:
— Прокляну, девка!
Это были последние слова, которые я услышала от крымской тетушки, — ее запихали в машину. Честно говоря, они меня не испугали. Как колдунья, тетка была развенчана в моих глазах.
Работа в домике все еще продолжалась. Следователи с понятыми описывали теткино барахло и что-то напряженно искали. Петров суетился среди них. Нагретые теткой на вагон презервативов «кожаные куртки», наплевав на правила проведения обысков, группой забились в домик, ставший последним приютом Геноверы, отчего следователи забегали еще интенсивнее.
Видимо, ничего полезного не обнаружив, братва окружила Славика, который, пожимая плечами, начал им что-то объяснять. «Потерпевшие» мрачнели на глазах. Наконец растерянный до неузнаваемости собровец подошел ко мне.
— Ничего не понимаю, — пробормотал он. — Куда она спрятала деньги?
— А, чуть не забыла. — Я полезла в сумку и достала изъятый накануне сверток. — Вот они.
Славик застыл в изумлении:
— Железняк! Они у тебя там все время были?
— Да!
— Зачем ты их взяла?
— Я боялась, что ваша оперативная разработка провалится, тетка опять смоется, и решила деньги подержать у себя. Чтоб потом изловить Геноверу…
— Как ты ее собиралась изловить?
— На приманку. Она бы все равно за баксами вернулась.
— Откуда ты знаешь?
Я неопределенно пожала плечами. Мне не хотелось объяснять, на чьем примере мне удалось проникнуть в тайные теткины замыслы. Славик повернулся и счастливо заорал:
— Нашлись! Под крыльцом…
Он соврал, поняв, что участники происшествия могут слишком сильно удивиться, узнав, что деньги обнаружились у меня. Ведь и так остались некоторые сомнения насчет моей личности после первого неудавшегося задержания тетки…
Братва заулыбалась.
Мы шли по закиданной осенней листвой садовой дорожке к служебным «Жигулям», когда я решилась задать давно мучавший вопрос:
— Ходили слухи, что она ведьма…
— Слышал… Насчет этого я ничего конкретного не знаю. Но ведь научно доказано, что многие мошенники в своем деле часто используют экстрасенсорные способности. Может, у твоей тетки что-то подобное было. Ты знала, что она в молодости закончила подпольную академию советских магов в Одессе?
Этого я не знала. Даже если так… Может быть, Геновера, действительно экстрасенсорно навеяла Модестову образы мохнатых барабашек и заставила кошек выть… Но откуда взялись термитные тараканы, и кто перебил все чашки в моем доме? Загадка.
Истина где-то рядом…
А вот чего и вправду не было на совести моей тетушки — так это похищения канализационных люков. Это преступление было раскрыто очень неожиданно и еще более странным способом, чем слежка за люком из мокрых кустов. Но тем не менее все равно мною. Спозараннику никогда бы это не удалось. Хотя бы потому, что он по барам не ходит. Спросите, при чем здесь бары? Пожалуйста.
Захожу я как-то с Юлькой в недавно открытую пивнуху со странным названием «Канализация» отметить окончание очередного мучительного рабочего дня. Захожу и сразу чувствую: что-то здесь не так. После третьей кружки осенило — так вот же он, родимый, спертый с Расстанной канализационный люк, самый симпатичный на всей улице. Теперь он — столешница. Так же, как и еще полтора десятка исчезнувших люков. Они пали жертвой ультрамодернизма.
Об открытии был оповещен Дорохов. Тот радостно прибежал с непосредственным руководством в «Канализацию» и быстренько восстановил репутацию. История умалчивает, как они улаживали проблему с владельцами бара, подозреваемыми в хищениях, но люки больше не пропадали. То ли потому, что Дорохов сумел воззвать к их совести, то ли заведение уже оказалось перенасыщенно люками, а другое открывать пока не планировалось.
Зато я слышала, что скоро откроется бар «Таксофон».
ДЕЛО О РОКОВОМ СХОДСТВЕ
