— Позволь мне объясниться, — сказал он наконец. — Пройдем в гостиную.
Сент провел ее в небольшую гостиную.
— Присаживайся. Джул села.
Он подошел к камину и облокотился на него.
— Ты помнишь, что Уилкс накачал тебя наркотиками?
— Да, помню.
— Так вот, когда я привел тебя сюда, ты была под очень сильным воздействием опиума. И когда ты узнала меня, тебе показалось, что мы снова на Мауи. Джул, прошлое для тебя слилось с настоящим, и ты… запуталась.
«Майкл, я люблю тебя. Я всегда тебя любила». Она приводила его в замешательство — тогда и сейчас.
— Больше я ничего не хочу знать. — Джул встала и бросилась к двери.
— Джул, остановись!
Сент догнал ее уже на нижних ступеньках, взял за плечи и повернул к себе.
— Черт возьми, что ты делаешь? Тогда ты была не в себе, не соображала, что делаешь.
По ее широко раскрытым глазам Сент догадался, что она все вспомнила до мельчайших деталей.
— Ты трогал меня, — прошептала она, — между… — Воспоминания о его прикосновениях, о безумстве, желании, страсти нахлынули на нее. Джул казалось, что все это было не наяву; ощущения ускользали, и это еще больше обескураживало ее.
— Да, черт возьми, я дотрагивался до тебя, и со мной ты узнала наслаждение. Я не мог поступить иначе. Ты была возбуждена — у меня не было выхода. — «Ты просто обезумела тогда, черт возьми!»
Джул замерла и словно онемела, пытаясь ухватиться за что-нибудь, что сделало бы ее вновь самой собой.
— Я не знаю, что такое наслаждение, — рассеянно проговорила она. — Я плохо помню.
— Боже мой! — Сент прижал ее к себе. — Извини, Джул, я совсем не это хотел сказать.
— Ты лишил меня девственности?
— Чего лишил? — Мысли его путались.
— Джеймсон Уилкс говорил, что ему выгодна моя девственность, потому что моему покупателю это понравится. И поэтому он мог потребовать за меня много денег. Только я не понимаю, как покупатель мог проверить это. Ты проверял?
— Я не лишал тебя девственности. Я ведь не зверь! Я всего лишь хотел помочь тебе, хотел тебя… успокоить. Неужели ты могла подумать, что я могу тебя обидеть?
— Знаю, что не можешь. Но не понимаю, как может мужчина лишить меня чего-то. Я знаю, что мужчина может делать женщине больно… Он это имел в виду, когда говорил о лишении девственности?
— Это, — произнес Сент сквозь зубы. — Нет, конечно, не совсем так. — Он выпустил ее из объятий. — Джул, это все очень сложно. — «Да уж, сложно! Проще и быть не может!» — Тебе… объяснит это твой муж.
— Значит, я вообще никогда не узнаю, так? «Но ты познала наслаждение и не смогла забыть его».
— Узнаешь, — уверенно сказал Сент, — непременно узнаешь.
Джул молчала, опустив глаза. Он нежно обнял ее, как обнял бы своего ребенка.
— Может, поспишь теперь?
— Да, пожалуй.
Сент отвел ее в маленькую комнату для гостей.
— Если ночью ты услышишь стук в дверь, не обращай внимания. Это мои пациенты. Поняла?
— Поняла, Майкл.
Глава 8
— В пятницу мы отплываем на «Каролине». Джул уронила томик стихов Байрона на пол и хотела поднять книгу. Сент остановил ее:
— Подожди, Джул, дай мне закончить. Я, естественно, поеду вместе с тобой. В Лахаине мы будем примерно через две недели.
— Я знаю, сколько на это требуется времени. — В ее голосе была слышна горечь. Джул судорожно сжала подлокотники кресла, так что суставы на пальцах побелели.
— Я понимаю. Ты снова будешь со своей семьей. — Сент прошел в гостиную.
«А потом ты уедешь, и мы больше никогда не увидимся».
Джул проводила его взглядом. Маленькая комната казалась еще меньше в его присутствии. На мгновение она представила его в тех старых, изношенных трусах, увидела загорелые длинные мускулистые ноги. Джул представилось, как он ныряет вслед за ней, как они брызгаются и смеются вместе. Она ощутила тепло глубоко в животе. Джул не поднимала глаз, чувствуя, что Майкл следит за ней. Может, надо смотреть ему прямо в глаза? Возможно, он прочитает ее мысли и останется с нею. Но нет, взгляд его был неумолим: он заранее был готов отклонить любое ее возражение. Как же объяснить ему, что она уже не ребенок?
Глубоко вздохнув, Джул наклонилась в кресле.
— Майкл, я хочу остаться в Сан-Франциско. Я могла бы найти работу, и тебе не пришлось бы нести ответственность за меня.
Сент нахмурился.
— А кто же тогда нес бы за тебя ответственность?
— Я уже давно не ребенок, несмотря на то что тебе очень нравится так думать. Я взрослая женщина, и я…
— Я и не говорю, — перебил Сент, глядя на ее сжатые кулаки, — что ты ребенок. Но ты вернешься в Лахаину, и все закончится, Джул. Твоя семья… в ней твое место.
— Майкл, я могла бы помогать тебе, правда. Пожалуйста, выслушай меня…
Сент снова перебил, не в силах выслушивать ее мольбу:
— Джул, прошу тебя, пойми меня. Я стараюсь делать так, как лучше для тебя.
— Я могла бы быть твоей любовницей. Сент остолбенел.
— Кем?!
— Твоей любовницей, — спокойно повторила Джул. — Джеймсон Уилкс объяснил мне, что любовница принадлежит только одному человеку и этот человек заботится о ней. Так что я могла бы жить здесь, ты бы обо мне заботился, а я выполняла бы все, что положено любовнице.
Сент недоуменно воззрился на нее. Наверное, он должен был поблагодарить Уилкса за то, что тот не лишил Джул неведения и наивности за те две недели, что был с ней.
— Джул, — терпеливо спросил он, — а Уилкс не сказал тебе, что положено выполнять любовнице?
— Нет, не сказал. Я сказала, что для меня любовница звучит, как проститутка, и я не собираюсь заниматься этим. — Джул опустила голову, поняв, что сама же себя выдала. — Не собираюсь с кем попало, — быстро поправилась она, — только с тобой.
— Понятно, — сказал Сент.
«Если бы я мог как-нибудь поделикатнее обратить это в шутку», — в отчаянии думал он.
— Понимаешь, Джул, я всего лишь бедный врач, и любовница мне не по карману. А если бы ты была моей любовницей, тебе пришлось бы носить ужасные платья типа того, в которое нарядил тебя Уилкс, и душиться едкими духами. Ты ведь не согласна на это?
— Разве я не могла бы быть просто сама собой? — Ее голос был настолько безыскусным, что Сент не мог не улыбнуться, вспомнив юную девочку, задававшую вопросы по любому поводу. Если ее что-то интересовало, она всегда добивалась объяснений. Сенту нравилось поддразнивать ее.
