весьма непристойно.
— Ну какой юноша не веселится до женитьбы! — возразила Камилла, пожав плечами. — Моя Каметта уже встречалась с ним и считает, что мы с ее отцом сделали правильный выбор. Мальчик так красив и образован…
— Вы хотите сказать, синьора, что Каметта почти незнакома с ним? — удивленно спросила Джиана.
— У нас в Италии дочерей воспитывают очень строго, дитя мое. Каметта вышла из монастыря всего три месяца назад.
— Мы стараемся от всего огородить наших дочерей, синьорина, — сообщила Лючиана, сжав губы. — И нам кажется весьма необычным, что вы, например, дитя мое, пришли сюда с вашим дядей Дэниелом.
— Но, — возразила Джиана, — я не понимаю, что же в этом плохого. Дядя Дэниел знает меня с пеленок.
— Англичанки не так относятся к дочерям, как мы, — заметила Мирабелла, не отрываясь от пялец.
— Ваш дядя Дэниел — чудесный человек, — сказала Анжела, погладив Джиану по руке. — Мой муж как-то связан с его банками, но я, конечно же, почти ничего не знаю об этом.
— Ах! — воскликнула Мирабелла. — Вот и мужчины!
Джиана облегченно вздохнула. Первым в комнату вошел хозяин, синьор Конде, — высокий мужчина с темными, проницательными глазами. За ним последовал синьор Кавур — добродушный толстячок, муж хрупкой Анжелы. Синьор Сальвадо, тот самый, который скорее побеседовал бы о делах с обезьяной, чем с женщиной, был высоким, несколько полноватым господином с пышными черными усами и густыми бакенбардами. Он так и вперился взглядом в Джиану. Последним вошел синьор Палли, муж Камиллы.
Джиана поискала глазами Дэниела. Он был одет в строгий черный костюм. В его глазах она увидела немой вопрос. «Интересно, о чем он хочет спросить?» — подумала девушка.
Похоже, мужчины немало выпили, потому что они громко разговаривали и то и дело невпопад хохотали.
— Дитя мое, — раздался хриплый голос синьора Сальвадо, — Дэниел сказал мне, что у вашей знаменитой мамаши есть железная дорога!
Девушка подумала, что ее мать быстро поставила бы на место хамоватого синьора.
— Моя мать, синьор, — отчеканила Джиана ледяным тоном, — имеет не только железную дорогу.
— Да, — поддержал ее Чипполо. — Кстати, сейчас миссис ван Клив разрабатывает с мистером Куком новый проект. Они хотят организовать дешевые морские рейсы для людей с малым достатком.
Джиана покраснела. Не будь здесь дяди Дэниела, она бы и слова не смогла сказать про дела своей матери. Девушка попыталась припомнить хоть что-нибудь, но тщетно…
— По-моему, это прекрасная мысль, синьор, — наконец нашлась она. — Пока что очень немногие могут позволить себе морское путешествие.
— Бедняки в чем-то похожи на наших дорогих дам, — со смехом произнес синьор Кавур. — За них надо принимать все решения, и они не должны забывать, где их место. Так уж распорядился Господь.
Дэниел бросил на Джиану быстрый взгляд и спросил:
— И какое же место Господь определил для женщин?
— У женщины одно назначение — служить мужчине, — заявил Кавур, улыбаясь Анжеле.
— Опустошать его кошельки, — подхватил синьор Конде, закатывая глаза.
— Испытывать его терпение! — воскликнул Сальвадо.
— По-моему, Карло, ты слегка преувеличиваешь, — обратился Дэниел к синьору Сальвадо.
— Конечно, — заулыбался Карло. — Жена должна быть любящим существом, должна всячески ублажать мужа и рожать ему детей.
— Наверное, все с этим согласятся! — воскликнула Лючиана.
— А ты что об этом думаешь, Джиана? — спросил Дэниел.
— Я… Мне кажется, что муж должен любить жену и заботиться о ней, уважать ее за мудрость и доброту.
— За мудрость! Ха-ха-ха! Да вся ее мудрость кончается при виде новой ленты на шляпку!
— Синьор Палли, а если мужчина видит… красивый галстук, который ему нравится, его что, уже нельзя считать мудрым? — язвительно проговорила Джиана,
— А у вас острый язычок, синьорина, — расхохотался синьор Кавур. — Но, говорят, остроумным дамам не везет в семейной жизни.
— Уверена, что Джиана не хотела никого обидеть, — заступилась за девушку Анжела.
Джиана замолчала, глядя на свои белые туфельки. Почему она не помалкивала, как другие дамы? Подняв глаза, она заметила, что Лючиана и Мирабелла смотрят на нее с явным неодобрением. В глазах Камиллы было недоумение. Лишь одна Анжела Кавур приветливо улыбалась. Джиана хотела улыбнуться ей в ответ, но тут Анжела подняла глаза на мужа и быстро опустила их.
— Дорогая Мирабелла, — нарушил затянувшееся молчание Дэниел Чипполо, — не угостите ли вы меня бокалом вашего отменного хереса?
— Ну что, дорогая моя Джиана, — спросил Дэниел на пути домой, — тебе понравился вечер?
— Да, разумеется, — ответила девушка, стараясь говорить весело. Она помолчала немного, а затем спросила:
— Дядя… а итальянки похожи на англичанок?
— Конечно. Как ты себя чувствовала в их компании?
— Синьора Лючиана пригласила меня присоединиться к ним. Они вышивают покров на алтарь для церкви Святого Иоанна.
— Очень интересное занятие, — насмешливо произнес Дэниел. — Видишь, поскольку я выдал тебя за свою племянницу и благодаря твоему хорошему образованию, они приняли тебя в свою компанию.
Девушка ничего не ответила, и Чипполо откинулся на подушки кареты, крутя свой ус. Надо не забыть об одной вещи: никто не должен узнать в девушке из борделя его племянницу. Пожалуй, подойдет парик из светлых волос.
Дэниел поглядел на свою молчаливую спутницу. Она явно не в восторге от вечера. Он надеялся, что Джиане до смерти надоела пустая болтовня. В конце концов она — дочь Авроры ван Клив.
— Мне понравилась Анжела Кавур, — сообщила Джиана, когда карета въехала на Виа ди Фьоре.
— Она почти твоя ровесница. Этакая робкая, маленькая мышка. Но весьма привлекательная, ты согласна со мной? Ты ее еще увидишь. Эти дамы всегда вместе. Обещаю тебе, что ты проведешь в их компании много времени. Ты с ними быстро подружишься.
Джиана закрыла глаза, слушая стук копыт и свист кнута.
— А скажите мне, дядя Дэниел, — спросила она после долгого молчания, — какие планы у мамы с этим мистером Куком?
Глава 5
Джиана потрогала светлую прядь волос, свешивающуюся ей на лоб, и уставилась на незнакомую женщину, которая суетилась вокруг нее.
— Сидите спокойно, синьорина, — сопя носом, пробурчала горничная Розана. Это была пожилая, полная женщина с усиками над верхней губой, всегда одетая в черные платья — шерстяные зимой, бумажные летом. — У вас и так большие глаза, а теперь они кажутся еще больше: я их подкрасила. Теперь слегка попудримся, сделаем губки сочными — и вы готовы.
— Я хочу есть, — прошептала Джиана, когда Розана позволила ей встать.
— Ужинать будете с господами, — сообщила горничная. — К тому же, пока вы голодны, я смогу
