один стежок в платье, которое шила для дочери, и засмеялась, удивляясь себе самой – ей казалось, что она давно разучилась смеяться. Потом засмеялась громче, очарованная звуком собственного смеха, радуясь вновь обретенной свободе, и запела. Голос у нее был не сильный, но приятный, и она пела до тех пор, пока не услышала за спиной покашливание сэра Томаса. Женщина обернулась и улыбнулась ему.
– Вам мешает этот шум, сэр Томас?
– Нет, я пришел взглянуть на вас и согреть свои старые кости.
– Старые кости! Глупости, сэр. Вы еще молодой человек.
– Если вам доставляет удовольствие так говорить, я возражать не буду. – Он уселся рядом с ней на каменную скамью, на которой любила когда-то отдыхать его бабушка. Так много воды утекло с тех пор, так много событий произошло, прежде чем он стал тем, что есть…
– Я рада, что вы еще не уехали, – призналась Кэтрин, глядя ему прямо в глаза.
– Меня попросил задержаться Роланд. – Сэр Томас пожал плечами и добавил:
– В любом случае я не могу остаться. Ваша милая дочь… – Его голос сорвался. – Нет, не спрашивайте меня, Кэтрин, потому что я не понимаю, что между ними происходит. Я у них вроде посредника, к которому они обращаются, чтобы поболтать. Хотите, чтобы я ушел?
Она отрицательно покачала головой и сделала еще один ровный стежок.
– Вы умная женщина, – сказал он, наматывая на пальцы длинную травинку. – Не вмешиваетесь в их отношения и относитесь к своему зятю с уважением и добротой. Вы не показываете ему своего недовольства, когда видите бледное лицо Дарии, не стараетесь поучать свою дочь, как ей вести хозяйство.
Кэтрин усмехнулась:
– Я ленива, сэр. Зачем мне работать, когда Дария хочет быть хозяйкой?
– Не правда, миледи. Вас заставляет молчать ваша мудрость и любовь к дочери.
– Ну что ж, сэр Томас, я, как и вы, не буду противиться, если вы хотите сделать мне комплимент. Сэр Томас помолчал, а потом участливо спросил:
– Ваши синяки прошли? Леди Фортескью сжала кулаки.
– Я бы убила графа Реймерстоуна, будь он здесь. Когда я уеду отсюда, я нанесу ему визит и выскажу все, что думаю о его подлой душонке. – Она задрожала от ярости. – Дэймон Лемарк – ничтожество, сэр Томас. У него нет ни жалости, ни чести, а его душа погрязла в пороке. Ему доставляют удовольствие страдания других. Я желаю ему смерти и уверена, что он получит по заслугам.
– Он бы убил вас, если бы Барнелл не привез вас сюда.
– Не думаю. Раньше он бил меня сильнее. Глаза сэра Томаса расширились от ужаса.
– Я должен сказать Роланду. Это его долг отомстить.
– Если вы скажете это Роланду или моей дочери, я назову вас лжецом. Оставьте, сэр Томас, не надо. В Реймерстоуне жила другая женщина. Теперь с вами сидит новая Кэтрин, которая смеется и поет, как ласточка. Эта женщина считает себя самой счастливой на свете. Посидите здесь, сэр Томас, я принесу вам эля. Не возражаете?
Сэр Томас восхищенно смотрел, как она грациозно направляется к кухонным постройкам. Он считал ее необыкновенной женщиной.
Дария прекратила разговор с молочницей, услышав цокот копыт. Она вытерла руки о передник и быстро вышла во внутренний двор замка. Это были Грелем де Мортон и трое его людей. В черно- серебристой кольчуге, на огромном боевом коне, он напоминал древнего воина, и Дария задрожала от страха. Но Грелем улыбнулся и крикнул:
– Роланд! Иди скорее сюда, я хочу передать тебе слова Денвольда и Филиппы.
Роланд выбежал к нему, добродушно ворча что-то себе под нос, и похлопал друга по плечу. Мужчины обнялись, и лорд Грелем спросил:
– Где твоя жена, Роланд?
– Я здесь, милорд. – Дария присела в глубоком реверансе.
Тот несколько минут молча смотрел на нее.
– Мы с Кассией ужасно волновались за вас, Дария. Я извелся от страха, когда перепуганные конюшие вернулись без вас.
– Простите, милорд. Я поступила безрассудно. Грелем подошел к ней и рукой в перчатке нежно поднял ее подбородок. Он всматривался в лицо женщины, не обращая внимания на то, что ее муж стоит рядом, а на дворе полно слуг и гомонящих детей. Роланд раздраженно произнес:
– Я сразу же послал к тебе гонца, Грелем, с известием, что моя жена в безопасности. Грелем обернулся к другу.
– Кассия нервничает, Роланд. Она хотела, чтобы я убедился в том, что Дария хорошо чувствует себя в новом доме и младенец тоже. Поэтому я прибыл сюда воспользоваться вашим гостеприимством.
– О Господи! – воскликнула Дария. – Пожалуйста, милорд, проходите в зал. Моя мама сейчас у нас, и я хочу вас познакомить. Вы знаете сэра Томаса?
Роланд последовал за своей женой, которая, не переставая болтать, подобрала юбки и слишком быстро, подумал он с внезапной тревогой, пробежала по мощеному двору и взлетела по широким каменным ступеням в большой зал.
– Ты смутил мою жену, Грелем. По-моему, всему виной необычное сочетание твоего свирепого вида и изящных манер. Как поживают Кассия и ребенок?
– Они здоровы. Извини, Роланд, но мне ни разу не пришло в голову, что Дария была так несчастна в Уолфетоне.
Роланд неловко поежился.
– Пусть Рольф приведет твоих людей в зал. Дария уже, наверное, приготовила достаточно эля, чтобы утолить жажду всех мужчин нашего замка.
Роланд повернулся и направился в зал. Грелем де Мортон медленно последовал за ним, вспоминая слова Кассии:
'Я тревожусь, Грелем. У них разлад, но Дария любит Роланда, несмотря ни на что. Пожалуйста, выведай, в чем дело, и постарайся все уладить”.
Грелем покачал головой. Кассия считала, что он может уладить все на свете, будь то война между двумя соседями или ссора между мужем и женой. Ясно, что между Роландом и Дарией пробежала черная кошка. Грелем вздохнул. Он предпочитал улаживать отношения между двумя странами. Пожалуй, он понаблюдает за ними несколько дней, а потом предложит какое-нибудь решение, которое удовлетворило бы его жену.
Дария сидела одна в верхней жилой комнате замка и разбирала травы, только что собранные в саду. Было жарко, и пот стекал струйками по ее спине. Она обмахнулась рукой и хотела было пододвинуться к открытому окну, но вспомнила, что разложила на столе маленькие кучки различных трав и ветер может смешать их.
'Мама, должно быть, с сэром Томасом”, – подумала она, добавляя розмарин к ароматному укропу. Несколько дней назад сэр Томас взял дюжину людей Роланда и отвез деньги своей дочери. По настоянию Роланда сэр Томас согласился вернуться в Чантри-Холл. Дария вспомнила, как ее прелестная мать улыбалась, глядя в обветренное лицо сэра Томаса. Он был очарован леди Фортескью.
Дария добавила ровно три щепотки молотой наперстянки к горсточке измельченных цветков мака. Как-то там Роланд договорился с непреклонным старым фермером, владевшим землями на северной границе Чантри-Холл? Он собрал несколько человек и ускакал из замка рано утром. Дария посмотрела в окно. Солнце садилось. Да, он скоро вернется… Только бы увидеть его, только бы услышать его голос, смех. Дура, дура, мысленно ругала она себя, зная, что ничего не может с этим поделать.
Он не дотрагивался до нее уже целую неделю, с тех пор, как заметил, что ее живот немного
