Нормальных семей не бывает

И вот я в космосе. В свободном полете. Никакой тошноты. Никакого головокружения – только я, и планета, и Гордон, и мои эксперименты. Если бы для жизни нужно было только это, жизнь была бы совершенной.

Четыре остальных члена экипажа методично исполняли свои задания. Гордон знаком подозвал Сару в угол, и они – сидели?.. стояли?.. парили?.. лицом к лицу.

– Осталось четырнадцать часов,– сказал Гордон.

– В вашем распоряжении, командир Брунсвик.

Через четырнадцать часов они с Гордоном сделают это, но не сам по себе акт волновал Сару. Ее волновало сознание того, что если все удастся, то она сможет зачать во время полета ребенка, первого ребенка, когда-либо зачатого среди звезд. Ребенок, зачатый в космосе, должен стать богом. Само существование ребенка станет доказательством человеческого совершенства – подтверждением человеческой способности подняться над жестоким и извращенным миром – безупречного, прекрасного, любознательного и могучего.

Сара посмотрела в иллюминатор на голубую Землю. Вытянув руку и скосив глаза, прежде чем приступить к выполнению своих обязанностей, она на какой-то миг задержала земной шар в своей ладони.

Проблесковый сигнал...

Пока вертолет летел обратно, Сара обратилась к Дженет и Уэйду:

– Ребята, мне разрешили взять с собой в космос двенадцать унций личного багажа. Есть у вас что- нибудь легонькое, с чем вам хотелось бы выступить на ток-шоу в две тысячи двадцатом году и сказать: «А вот это однажды побывало в космосе»?

Уэйд и Дженет переглянулись, Уэйд достал из кармана рубашки письмо, но, перед тем как отдать его Саре, спросил:

– Сара, в этом полете ты будешь выходить в открытый космос?

– За пределы корабля?

– Да.

– Буду.

– Значит, если ты оставишь что-нибудь на орбите, эта штука будет вечно вращаться вокруг Земли?

– Довольно долго.

– Возьми это от меня,– он дал ей письмо.– Но не привози его обратно, хорошо? Оставь его там, на орбите.

Сара посмотрела на письмо, не подозревая, что перед ней исторический документ.

– Хорошо.

– Обещаешь?

Что это он затеял?

– Обещаю.

– Ладно.

У Уэйда стало такое лицо, какое могло быть у первопроходца, пересекающего континент и выбросившего пианино, купленное в Конестоге, в вязкую оклахомскую грязь,– баба с возу...

– А ты, мама?

– Будь добра, передай мне вон те ножницы, дорогая.

– Ножницы? Зачем?

– Пожалуйста, мне на минутку.

Сара передала ножницы Дженет, которая, несмотря на свои раны, дотянулась до затылка, скрутила волосы в хвостик и быстро отхватила большую прядь.

– Вот.

– Мама!

– Тихо, девочка. Надо же, какие прекрасные ножницы. Вот бы мне такие.

– Мама, зачем ты?..

Дженет быстро завязала отрезанный хвостик аккуратным узлом.

– Мам, ты меня пугаешь.

– Сара, скажи мне вот что... если ты, выйдя в открытый космос, бросишь какую-нибудь вещицу вниз на Землю, то она сгорит, когда снова войдет в атмосферу, правда?

– Конечно.

– Хорошо,– Дженет протянула хвостик Саре.– Сделай это для меня, дорогая.

– Что? Бросить его на Землю?

– Да, дорогая.

– Но зачем?

– Затем, что люди увидят след его падения. Они не узнают, что это, но все равно будут смотреть на меня.

– И?..

– И подумают, что только что видели звезду.

,

Notes

[1] Братец (фр.).

[2] Вот так (фр.).

[3] Пансиона (итал.).

[4] Как ты (фр.).

[5] Как таковым (итал.).

[6] Свинья (фр.).

[7] Черт возьми (исп.).

[8] Очень приятно (фр.).