карман очки (а что он увидит без них?).
- Мы заберемся на деревья, - решил Тит. Хотя как раз ему-то лазать по деревьям было труднее всех.
Чем дальше, тем больше становилось у воды людей. Скоро уже мальчишки еле пробирались. Авка взял Гуську за руку, они отстали от компании. Потом скажут: потерялись в толпе. А на самом деле - назад в деревню. Торжественная встреча государственных лиц пройдет как-нибудь без них. А их курс - на маяк!
Авка в сарае покидал в мешок гремучие латы, Гуська подтянул штаны, и оба - за деревню, в дубняк.
Здесь было тихо, пахло листьями, соленой пеной и песком. Кусты подступали к самой воде. Плот почти целиком прятался в ветках, но был уже на плаву. Только оттолкнуться самодельным веслом - и поехали.
Солнце спряталось, небо над головой начало синеть по-вечернему. Проступила в нем круглая луна.
Авка с Гуськиной помощью застегнул на себе доспехи. Только шлем надевать пока не стал.
- Нельзя сейчас плыть, - озабоченно сказал Гуська. - На воде нас тут же сгребут…
- Подождем…
Вдали уже играли оркестры. Но было еще очень светло. 'Да и будет ли темнее-то? При такой луне…' - досадливо думал Авка.
Они с Гуськой сидели на песчаном пятачке среди кустов, и делать было нечего. И от этого ничегонеделанья в Авке опять зашевелились тревоги и сомнения. 'А вдруг это не тот маяк…' 'А вдруг Звенки там нет…' 'А вдруг она и не помнит…' И не известно, до чего довели бы несчастного Авку эти мысли, если бы…
Хлоп! Шмяк!
- Ой-й… - Это прямо из воздуха, из пустоты плюхнулся незнакомый встрепанный мальчишка. - Ой, мама… - Он сел, раскинув ноги в перемазанных белых брюках, и взялся за поясницу.
Авка и Гуська упали навзничь. Потом тоже сели.
- Привет, - сказал мальчишка. И вытер нос порванным рукавом с кружевами.
- П… привет… - Авка мигал. - Лучик! Это ты?
- Я! Не узнал?
- Ты… какой-то не такой…
- Тощий, да? Посиди-ка целый месяц на одних кочерыжках! Зато теперь без труда влез в черную воронку на пустыре. И вот! - Он артистически развел руками. -
Мой друг, я вновь перед тобой! Хотя немножко больно. Ой…
Потому что этот дурак выплюнул меня сюда вместе с иканьем. Он подцепил эту заразу у Ноздри, у бывшей БЧП. Ну, я и треснулся…
Но боль моя, она пройдет! Зато я здесь пред вами. Вот!
Да, без сомненья, это был Лучезар Окрыленный!
- Авка, я сразу вас узнал! Обоих! - заявил он. - Хотя Гуська мне известен лишь по твоим рассказам, а сам ты в железном одеянии. Откуда такое?
- Императорский подарок… Да подожди ты! - взвыл наконец Авка. - Откуда ты свалился-то? Как? Зачем?
- Отвечаю в обратном порядке: чтобы увидеться с вами; через черную межпространственную воронку; с пустыря за рынком.
- А кто тебя выплюнул?
- Мой друг Леонпупо Номер Два. Шароглот.
- Через воронку?
- Да нет же! Через воронку я сам! Но она доставила меня только на остров посреди болота, к сухому дереву с дуплом. А Леонпупо Номер Два самостоятельно проник за мной. Я ему говорю: 'А где же тут Авку- то искать?' А он отвечает: 'В пределах одного пространства я могу тебя доставить куда угодно. И к кому угодно. Только представь в своем воображении этого 'кого-то' как можно отчетливее'. Вот я тебя и представил… Авка, а почему вы не там, где всеобщее торжество?
- Да ну его, это торжество! Нам надо поскорее на тот берег! Поплывешь с нами?
- Разумеется! Я почти закончил поэму 'Любовь и киты'. Надеюсь, Звенке она понравится.
- Я тоже, - сказал Авка. Вежливо, но с уколом ревности.
- Тогда поплыли?
- Светло еще. Стража сцапает.
- Тогда позволь мне примерить твои доспехи! Думаю, сейчас они мне будут в самый раз. Я так давно мечтал хоть на краткий миг стать похожим на рыцаря!
Авка закряхтел. Расстегивать и стаскивать, а потом надевать опять множество железных причиндалов, конечно, не хотелось. Но еще меньше хотелось обижать Лучика. Вон в какую даль примчался, чтобы повидаться!
- Гусь, помоги…
Гуська, сопя, начал помогать. Он-то понимал Авку. Но он стеснялся незнакомого поэта и потому молчал. И лишь когда они с Авкой закончили обряжать Лучика, Гуська спросил:
- Скажите, пожалуйста, как ваш шароглотный друг… Леонпопо пролез за вами в воронку? Авка говорил, что он громадный.
- Леонпупо Номер Два. Для него это раз икнуть. Он способен деформироваться как угодно. Может сделаться тоньше сосиски…
- А сейчас он там, на Щетинистом острове?
- Нет, он обещал догнать меня. Возможно, скоро познакомитесь.
Гуська повел плечами. Не был он уверен, что ему хочется знакомиться с шароглотом.
- Авка, может быть, нам пора?
- Светло еще.
- Да, но…
В этот миг из кустов прыгнули на песок двое. В расшитых камзолах и съехавших на бок белых париках. Ухватили Лучика за налокотники.
- А, вот вы где! Еле нашли вас! Почему же вы не вместе со всеми? Вас ждут на церемонии!
- Зачем?! Я не хочу! - завопил поэт Окрыленный.
- Но вы же главный виновник торжества! Ведь это вы придумали сблизить материки! Вас должны чествовать!
- Это не я!
- Это не он! - вмешался Гуська. Но Авка наступил ему на ногу.
- Как же не он?! Как же не вы?! - закудахтали люди в камзолах. - Императорская разведка доложила, что вы в рыцарских латах! Эти люди знают все! Идемте, идемте! Это приказ министра церемоний!
- Но здесь ошибка! Путаница!
- Не слушайте его, - громко заявил посланцам министра Авка. - Он просто стесняется! - А Лучику сказал быстрым шепотом: - Выручай! Ты же привык выступать! А мне надо к Звенке…
- Но я же…
- Лучик, пожалуйста!
Он был настоящий товарищ - Лучезар Окрыленный.
- Хорошо, - кивнул он посланцам. - Но если вы ошиблись, вся ответственность ляжет на вас!
- На нас, на нас! Мы не ошиблись! - И они под руки потащили Лучика сквозь кусты. Он погромыхивал. Потом крикнул издалека:
- Леонпупо пускай ждет меня здесь!
Гуська догнал его и отдал шлем. Потом вернулся
- Будет скандал, - уверенно сказал он.
- Будет. Но потом. А теперь надо плыть. А то разберутся и поймают.
Гуська не спорил. Он был рад, что Авка без доспехов, - меньше риска. А Звенка узнает его и так!
