Многие тыквогонцы готовы были не дожидаться официального торжества, а попрыгать в лодки, на плоты или даже оседлать специальные надувные колбасы и поскорее кинуться к дальнему берегу. Знакомиться с неизвестным народом! Кое-кто припас уже всякие товары для торговли и обмена. Однако пограничная стража с копьями и тыквами-вонючками плотно оцепила побережье. Всем нетерпеливым говорили одно и то же:

- Нечего соваться вперед императора! Успеете! Сначала его величество обо всем договорится с никалукскими властями, а потом уж будем пускать всех желающих. Только с особой печатью в паспорте.

На чужом континенте, видимо, рассуждали так же: ни одна лодка с той стороны не пристала к здешнему берегу. Если не считать, конечно, катеров и пышных галер со всякими правительственными курьерами - они готовили предстоящую встречу.

У мальчишек никаких паспортов, разумеется, не было. Но Авка и Гуська рассуждали просто: в пограничном оцеплении все равно найдется дырка. Надо только не соваться в самую гущу народа, который будет глазеть на торжества. Надо отойти по берегу подальше, дождаться сумерек, тихонько сесть на плот, и - погребли!

Плот они вдвоем соорудили заранее - из остатков старого забора, которые нашли в зарослях дубняка за деревней. Другим ребятам ничего говорить не стали. Зачем лишние люди, если ты собираешься на свидание!

Гуська опять был в своих необъятных белых штанах, выстиранных и поглаженных ради торжественного случая. Авка сперва тоже хотел надеть парадный костюм, но потом решил:

- Я лучше надену доспехи.

Это ведь здорово, если он предстанет перед Звенкой в костюме юного рыцаря! Уж тогда она обязательно остановит на нем восхищенный взгляд. Если даже… если даже сейчас уже и не помнит о нем…

Гуська, однако, мыслил более здраво:

- А если булькнешься с плота в этом железе? Никакие киты тебя не спасут.

- Не булькнусь! Плот вон какой большущий, не опрокинется! Мы на нем переедем, как на корабле!

- Ладно, переедем. А где там искать Звенку? - сказал опять трезвомыслящий Гуська.

Авка и сам думал про это. Сперва казалось: едва они переправятся, и Звенка тут как тут. Но… как она узнает, где именно надо ждать Авку? Да и будет ли ждать? Может, и не думает о нем. А он как ее отыщет среди многотысячной толпы?

А может быть, Звенки и не будет в толпе? Вдруг она скажет: 'Больно мне надо толкаться там! Все ноги пообступают…' И останется дома…

А дома - это где? В своей столичной квартире или… Она же любимая дедушкина внучка! А дедушка - смотритель маяка! Она часто живет у него. И она знает, что Авке это известно!

Авка попросил у Тита Минутки дядюшкину подзорную трубу. С ней Авка и Гуська опять убежали на берег - в 'свои', привычные уже заросли дубняка. Обшарили трубою весь дальний берег. Много интересного было там - и чудные дома с треугольными башнями, и зеркальные купола, и разноцветные паруса у пристаней, и толпы на длинных набережных. Но Авка торопился (Тит дал трубу лишь на полчасика). И, мельком глянув на чужую жизнь, Авка стал искать г л а в н о е.

- Не туда смотришь, - сказал догадливый Гуська. - Маяк, он во-он где! На правом мысу. Простым глазом видно.

И Авка увидел маяк. На высоком каменном выступе. Бело-черная круглая башня со стеклянной надстройкой. В трубу все показалось очень близким. Было видно, как полощется выстиранное белье на веревке, протянутой от башни к приземистому домику. На крыльце сидел кудлатый пес. Ходили куры…

А людей не было. И все же Авка всем сердцем ощутил: это то самое место!

Так он и сказал Гуське.

Гуська опять остудил его:

- Может, тебе просто кажется.

- Нет! Я чувствую! - И все же Авка засомневался.

Гуська (ох, что бы Авка без него делал?) деловито предложил:

- Давай узнаем точно: Звенкин это маяк или нет?

- Как?!

- Птичка-то у тебя зачем?…

Гуська забрал у Авки желтую искрящуюся ласточку. Выдернул из подола Авкиной рубахи нитку. Обвязал ею скользкую стеклянную птичку.

- На, держи… Да не качай, пусть висит спокойно.

Ласточка повисла на нитке, зажатой в Авкиных пальцах.

- Ну и что? - грустно сказал Авка.

- Подожди… Смотри, куда повернулся клюв!

Стеклянная головка смотрела на дальний маяк.

- Гуська, это, может, случайность…

- Сам ты случайность! - И Гуська крутнул птичку. Она повертелась и опять замерла клювом к маяку.

- Ура… - тихонько выдохнул Авка. И толкнул желтую ласточку сам. И снова она, покачавшись, указала головкой т у д а.

И так было много раз. И Авка радовался все больше, даже приплясывал. И уже не смотрел на Гуську. А тот стоял рядом и держал на ладони зеленого зайчонка. Авка наконец заметил это и почему-то смутился. А Гуська сказал тихонько:

- Он стал очень теплый…

Торжественная встреча назначена была на завтра. На вечер. Чтобы можно было с двух сторон запустить роскошный фейерверк. А сейчас плотники с разных берегов сколачивали посреди пролива две обширные платформы со столбами, перилами и бархатным навесом. Одну - для глав государств, другую - для почетных гостей и оркестров. Никалукские мастера все были в желто-черных клетчатых жилетах. В трубу можно было увидеть, как они угощают мешковатых тыквогонских работников чем-то из блестящих бутылок.

Но в конце концов глазеть на пролив и дальний берег надоело. Вся компания побежала за ближний мыс, чтобы искупаться без помех. Потом решили поиграть в галки-обгонялки, трое на трое.

Гуська быстро глянул на Авку и начал расчет:

Мальчик девочку искал Среди сосен, среди скал, Средь людей и средь зверей, Средь зажженных фонарей. Звал ее на берегу, А девчонка - ни гугу! 'Все равно тебя найду! И с собою уведу!'

Удивительное дело, никто не заспорил, что считалка - девчоночья. Авка же понял: Гуська совершил еще одно маленькое колдовство, в дополнение к колдовству с ласточкой.

Вечер пришел светло-синий, с пухлой луной, которая отражалась в спокойном проливе. По всему берегу горели костры. И за проливом по всей береговой кромке тоже мерцала оранжевая россыпь огоньков. И переливались огни города. Доносилась незнакомая музыка. У здешних костров тоже играли на тыквогуслях и крутили мелодии на маленьких переносных тыквофонах.

Авка и приятели посидели у костра. Поели ухи, которую приготовила тетушка Тита Минутки ('Титовая тетушка'!). Улеглись в сарае на старых парусах, от которых пахло смолой и водорослями. И долго болтали о том, о сем. Гуська наконец сонно засопел у Авкиного плеча. А тот еще долго лежал с открытыми глазами и видел в темноте Звенку…

Новый день был длинный, опять с купанием, играми и веселой беготней среди береговой толпы. Но много рассказывать об этом не стоит. Потому что главным для Авки были не эти дела, а его нетерпение. Да и для Гуськи тоже.

Наконец солнце съехало к дальнему берегу и стало прятаться за никалукские шпили и купола. Тит Минутка сказал, что пора двигать на берег - к тому месту, откуда лучше всего будут видны платформы и вся церемония. Это примерно в миле от деревни.

- Нас там всех переплющат в толпе, - вздохнул осторожный Кир Очкарик и заранее спрятал в

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату
×